играть с ними по своему усмотрению. Развлечение-то — не из худших. Некоторые оттого и дерутся за трон, что в детстве не доиграли в солдатики.
— Или слишком увлеклись такой игрой?
— Возможно, и так, — согласился король.
— Опасное это дело: воровать у Скитальца. Без веской причины дергать тигра за усы станут лишь идиоты.
— Если не считать других тигров. Не столь сильных, чтобы сцепиться с правителем в его владениях, но у себя вполне способных отразить атаку.
— Эдакое равновесие, да? Ну-у… возможно. Как вариант. Хотя мне чудятся иные мотивы.
— Какие же, позвольте спросить? — промурлыкал черт.
— А сам разве не знаешь?
— Сирк не делился замыслами — давал ровно столько, сколько требовалось для работы. Конечно, это разумно…
— Но строить догадки вам же не возбранялось? — хмыкнул Светлан. — Целеустремленность Сирка уже похожа на манию — такое впечатление, будто она изначально заложена в его суть.
— Лучше подойдет: предначертание, — ввернул Грэм.
— Но из пушки по воробьям не стреляют…
— Н-да? — усомнился черт. — А по тиграм?
— Короче, твой бывший наниматель, возможно, готовит революцию. А самые последовательные ниспровергатели выходят из тех, кто сильно обиделся на прежний строй.
— Ого! — сказал Крон.
— Я пока не берусь судить о конкретной причине, но какая-то собака тут зарыта…
— Э-э… Простите?
— Идиома, — пояснил Светлан.
— Для идиотов, — пробурчал великан.
— Но при чем здесь души? — спросил Артур. — Не говоря о призраках.
— Мы уже условились: души — это частицы Скитальца. А теперь представьте, что произойдет, если собрать их в месте, при первом приближении вполне способном сойти за рай — особенно когда к нему слегка привыкнешь. Если даже черту не захотелось отсюда сбегать!..
— Положим, такая жизнь на любителя, — возразил король. — Ни настоящих страстей, ни прекрасных дам, ни хорошей потасовки…
— То есть ты предпочел бы кипящий котел, лишь бы в компании с красоткой? А вокруг свору банщиков с вилами, чтоб было кому начистить харю во славу веселой подружки? Ну извини, тут тебе не Валгалла!
— Вообще над воспарившими душами плоть не имеет прежней власти, — заметил Грэм. — Вот я — другое дело.
И он тихонько вздохнул.
— Поэтому я и не тороплюсь в рай, — сказал Артур. — Пусть другие усмиряют плоть, а мы с ней ладим недурно.
— Говори про души, — попросил великан Светлана. — Что делается с ними тут?
— Наверно, они лишаются последних сомнений и признают Сирка истинным Богом. А с каждой примкнувшей душой у него прибывает сил. И когда он сравняется со Скитальцем, тогда и устроит пресловутый Армагеддон. По сути, Скиталец станет сражаться с собой, половина на половину. Веселая картинка, да?
— Но зачем Сирку понадобились огры?
— А вы что, надеялись отсидеться, пока другие дерутся? Пусть, дескать, они наваляют друг другу — нам же лучше… Нет, спокойной жизни никому не будет. По сравнению с этой битвой даже Большое Сражение покажется цветочком — хуже нет, когда схватываются близкие. Уж у них найдется, за что лупить друг друга, будут выяснять отношения до полного уничтожения спорного объекта.
— У Сирка есть и другой путь, — заметил Артур. — Дождаться, пока его преимущество станет подавляющим, и вот тогда явиться к людям не Дьяволом, но Спасителем, обойдясь без разрушительной войны.
— Почему-то мне кажется, на такое у Сирка не хватит терпения. К тому ж, и эта тропка небезопасна. Помнишь, я говорил, что на каком-то этапе у Скитальца перестало хватать душ на всех? Слишком уж много расплодилось людей.
— Может, он просто стал делить себя на меньшие доли?
— На меня намекаешь?
Король сделал протестующий жест.
— Хотя души и впрямь могут отличаться размерами — не исключено, в этом даже заложен смысл. Миру ведь нужны великие личности, без них он просто не выживет!.. Но варианта с бездушными такое дробление не отменяет. А теперь представьте, что они становятся подавляющим большинством. Какое им дело до прочих людей, до человечества? Они же звери по своей сути, хотя и наделенные рассудком — что, кстати, делает их еще опаснее. А если добавить сюда новейшие технологии… Великаны — я помню, — предварил Светлан новое замечание Крона, вдруг ставшего нетерпеливым. — Понимаешь, старик, когда душа расстается с телом, лишаясь главного из своих якорей, ее тут же притягивает к громадной общности сознаний, оставшихся не у дел, — в просторечии она именуется Богом. Как видно, среди тонкой материи тоже действует гравитация, а малое поглощается большим… Великаны — да-да, — кивнул он, вновь опережая Крона. — Великаньи сознания не подвержены такой сцепке, и Бог не забирает их — во всяком случае, так было раньше, пока вы не породнились со Скитальцем. Однако он по-прежнему вас не трогал, предоставлял и после смерти пастись вблизи родичей, нагуливая новые тела. Но здешний хозяин не столь разборчив… или высокомерен — как хотите… к тому же он торопится. Наверно, при достижении некоторой массы… э-э… духа божество уже способно поглотить и великаны сознания, добавляя себе могущества. Поэтому Сирк взялся за вас. Гоблинов он уже оставил без душ. А затем, возможно, собирается подмять гномов, эльфов, прочих сапиенсов.
Светлан перевел взгляд на хозяина, с удовольствием наблюдавшего, как насыщаются его гости, и спросил:
— Кстати, а вы-то откуда взялись? Не будем пока наклеивать ярлыки — «ангелы», «черти»… тем более они означают лишь место службы. Но кто вы по своей исконной сути? Вряд ли же Скиталец приволок вас с собой?
— Разумеется, мы аборигены, — улыбнулся Грэм. — Кто был нашим демиургом, сейчас трудно судить, на сей счет имеется не одна версия.
— Хо!.. Значит, и вы любите версии?
— А кто еще: эльфы? Мы с ними действительно родственны, хотя не близко.
— А как насчет сатиров?
Красавец терпеливо вздохнул.
— Не можете расстаться с привычным образом? — спросил он. — Ну разве это не смешно? Нам даже не сумели придумать оригинальную внешность — скопировали с каких-то полукозлов!..
— Сами виноваты. Зачем было идти в услужение к Врагу? Те же эльфы, ваша дальняя родня, вовсе не стремятся в его объятия.
— Эльфам проще — они самодостаточны, — возразил Грэм. — А мы не можем без подпитки со стороны. Даже в прежние времена мы не удалялись от Великих, греясь в лучах восхищения ими.
— Только восхищения?
— Ну или ненависти. Лишь бы не забывали. Пока в нас верят, мы живем.
— Как Ленин, что ли? — хмыкнул Светлан. — Выходит, и вы паразитируете на вере?
— Ну, это слишком грубая формулировка!..
— Ладно, бог с вами… или вы с богом — разбирайтесь уж сами. Все это занятно, конечно, да только мы тут не на экскурсии.
— Надеюсь, вы не рассчитываете одолеть Сирка так же легко, как разделались с Мифеем? — спросил Грэм. — Глупый гоблин слишком возомнил о себе, поднявшись из грязи, но до настоящего бога ему,
