— Мне ли не знать, что истинный богатырь стоит целого войска! — вежливо улыбнулся маркиз. — Тем более у вас такой грозный охранник.
— Имеете в виду нашего пажа?
По холеному лицу вельможи разлилась приятность.
— Несомненно, сей юноша столь очарователен, что даже при дворе Луи затмил бы всех, — промолвил он, не снимая с лица улыбки. — Но я разумел вот это диковинное существо, словно бы пришедшее из легенды.
И той же кистью, изящно разведя пальцы, де Гронде указал на кобрис.
— Сведущие люди полагают, будто он опаснее любого льва, — продолжал маркиз. — А если, не дай бог, нападает на людей, действует столь стремительно, что удары клинков и даже стрелы за ним просто не успевают.
— Вообще, это девочка, — сообщил Светлан. — К тому же ласковая.
Со вниманием нордиец поглядел на него, затем на зверя, застывшего в статую, и слегка развел руки по сторонам, позволив пышным манжетам соскользнуть по бледным запястьям.
— Ну разумеется, — изрек он. — У каждого свои домашние любимцы. Некоторые даже заводят крыс.
— На дьявола намекаете? — усмехнулся богатырь. — Поверьте, люди привлекают его куда больше. Такие забавные зверушки!..
— Видимо, я не все знаю про ваши подвиги, — пробормотал де Гронде, одарив его новым внимательным взглядом. — Что-то совсем свежее, да? Может быть, поделитесь на досуге?
— Если доживем до него.
— Уповаю, что доживем, — молвил маркиз. — А пока предлагаю деловую беседу.
— Думаете, в ней есть смысл?
— Ну, лучше сразу прояснить позиции. К тому ж мы оба — умные люди…
— О, вы мне льстите!
— … и в своих державах играем не последние роли. Конечно, мое положение при дворе Луи не сравнить с вашим влиянием на королеву Анджеллу…
— Может, не стоит доверять сплетням?
— Я говорю о факте, милостивый сударь, — произнес де Гронде, обозначив в голосе некоторую сухость. — Поверьте, я неплохо осведомлен.
— Не сомневаюсь, — осклабился Светлан. — Вообще-то я поручил вас своему помощнику, — прибавил он с сомнением. — Видите ли, мы решили поделить дела — уж очень поджимает время.
— Я охотно побеседую и с королем Артуром, — заверил посол. — А вас, милейший граф, долго не задержу — обещаю.
— Ну, раз так…
Идти оказалось недалеко — верно, потому маркиз и успел перехватить Светлана, неведомо как узнав про переполох в комнатах актеров. А заняли нордийцы тут целый корпус, соединенный с центральным зданием несколькими крытыми галереями, и, похоже, обосновались надолго. От прежней обстановки в доме остались лишь стены, да и те подверглись основательной переделке. Эдакий уголок просвещенной и процветающей Нордии в варварском краю. Уже по здешнему интерьеру было видно, насколько убежала она от западного соседа — похоже, со всего мира в Нордию стекались новшества и открытия.
Маркиз принимал гостей в большой комнате, вполне гармонирующей с его изысканным нарядом и щедро озаренной настенными канделябрами, заменившими тут дикарские факелы. Все трое расселись вокруг изящного столика, живописно украшенного цветами и нарядной посудой, на которой уже заготовили угощение: вино, фрукты, сладости, — по-видимому, нордиец был прекрасно осведомлен о вкусах Светлана. Агра сразу улеглась в ногах богатыря и заснула, лишь изредка разжмуривая веки, словно бы для проверки. (Уши, впрочем, и во сне реагировали на каждый звук.) А за столом им прислуживал не какой-то полуобученный верзила, куда лучше управляющийся с мечом, чем с домашней утварью, а вышколенный лакей, расфранченный немногим хуже хозяина и почти столь же важный.
Прищурясь, Светлан разглядывал картины, развешенные по стенам, и статуи, выставленные в нишах, — наверняка творения нордийских мастеров; оценивал вооружение, приткнутое там и тут и тоже скорее всего произведенное в Нордии. Эдакая выставка достижений, затем и устроенная, чтобы производить впечатление на посетителей.
— Конечно, ваше королевство тоже славится мастерами, — молвил посол, как бы отдавая должное, — но лишь в Нордии красота имеет подлинную цену. Видели бы вы нашу столицу — какие дворцы, храмы, скульптуры!..
— Какие трущобы, помойки, кабаки, — в тон ему продолжил Светлан. — Город контрастов, ага. Цивилизация на марше… Вообще, если судить по вашим одеяниям и убранству этой комнаты, вы словно пришли из будущего.
— Это лишь скромная иллюстрация к успехам нашего государства, — заверил маркиз. — Там все иное, даже боевые действия ведутся не как здесь. Вы не поверите, насколько лик войны могут изменить два-три изобретения!
— Я-то как раз поверю, — сказал Светлан. — К примеру, порох, да?
— Ну, этого демона еще не укротили, — откликнулся де Гронде, не сумев скрыть удивление. — Но и без того отличий не счесть. Видите ли, нордийские арбалеты обладают такой мощью, что пробивают любые латы, — а тогда зачем покрывать себя тяжелой броней? Довольно лишь шлема и кирасы. А это предполагает иные скорости, когда большие мечи и секиры, столь популярные в прочих королевствах, тоже утрачивают смысл.
— Может, и не любые, — проворчал богатырь. В глазах нордийца вновь блеснуло любопытство.
— Как же, как же, — промолвил он. — Я заметил, в каких латах вы с Артуром явились на пир и какими клинками владеете. И впрямь дивные доспехи — можно подумать, их сработали эльфы!
— А ведь вы угадали, маркиз.
— Что, вы не шутите? Но откуда они здесь?
— Кто, эльфы?
— Доспехи. Или вы наткнулись на древний арсенал?
— Ну, можно сказать и так.
— А может, у вас тоже открылась…
Тут посол оборвал себя и — видимо, затем, чтобы отвлечь внимание от своего «тоже», — спросил:
— А не позволите ли, милейший граф, взглянуть ближе на ваш меч?
— Отчего же нет, — пожал плечами Светлан. — Чай, мы не самураи.
Привычным рывком он вымахнул мерцающий клинок из ножен и нацелился было вонзить в пол. Но пожалел богатый ковер, просто положил меч на край стола — разумеется, рукоятью к хозяину. Тот поднял оружие с благоговейной почтительностью. Хотя меч был вовсе не такой весомый, каким выглядел, маркиз ворочал им с явной натугой.
— Не пораньтесь, — предупредил Светлан. — Он лишь прикидывается игрушкой.
— Мне знакома сия обманчивая парадность, — успокоил маркиз. — К тому ж, если помните, я видел его в деле.
Затем со вздохом вернул меч.
— Замечательное оружие, — оценил он. — Стало бы украшением моей коллекции. Но годится лишь для богатырской руки — даже здешние силачи вряд ли способны его укротить. Впрочем, как и прославленный Драконобой, с коим вы одолели грозного огневика.
— Ишь, — пробормотал Светлан, — уже и прозвищем наделили.
— А разве не вы дали имя своему мечу?
— Да зачем, господи!.. Его ж не требуется подзывать, как пса или жену. Хватаешься за рукоять и — руби-коли.
— Действительно, — засмеялся хозяин. — К чему украшательства?
