— Их зовут назареями.
— Вах! — удивился Светлан. — А это при чем? Тогда уж лучше «назгулы». Или, скажем, «нацболы» — по созвучию.
— И они впрямь наделены чудесными свойствами.
— А что ты называешь «чудесным свойством»?
— К примеру, их нельзя убить.
— Ну, это мы проверим, — сказал богатырь. — Почти всегда способ находится — поверь моему опыту. А карателей я не люблю с детства… включая «карающие мечи». Кстати, вот подходящее название. А то — «Ночные Псы», «Господние Вороны»!.. Фантазии вам не хватает, вот что. Или вашему богу. Хотя откуда у бога фантазия?
— Не кощунствуй.
— Не то испепелит, ага? Хватит на это вашего бога?
— Заморозит, — прошептал де Биф так тихо, что смог бы расслышать только богатырь. Впрочем, еще можно было прочитать по губам.
— Кстати, второй признак ущербности: нетерпимость к критике. Конечно, любят ее лишь мазохисты — но убивать за слова?!
— Или затравит Псами, — прибавил Роже.
— Вороными! — фыркнул богатырь. — А ты, случаем, не завидуешь им? Что-то сквозит в голосе эдакое…
— У них есть Власть, — угрюмо объявил граф.
— Зато нет свободы. Ведь они даже не слуги — рабы… гм… божьи. Готов ты платить такую цену?
Но Биф будто не слышал.
— А какие кони у назареев — могучие, неутомимые, — продолжал он. — Вдобавок умеют летать. До любой окраины графства домчат за пару часов.
У назареев, отметил Светлан. То есть не у всех Воронов — пока.
Вслух же проворчал:
— Нам только пегасов не хватало!..
— Крыльев-то у них нет, как и у ведьм. А летают не хуже. Говорят, рождаются они от демонов. И лишь у лучших кобылиц — демоны умеют выбирать. Всегда только жеребцы — свирепые, хищные, зрящие во тьме.
— Эй, притормози! — засмеялся Светлан. — Куда тебя понесло? С инерцией мыслей тоже надо бороться.
— Хочу, чтоб ты понял, — серьезно сказал граф. — Ночных Воронов мало, но это они делают мою армию монолитом. Каждый солдат знает: стоит побежать или переметнуться, как вскоре его настигнет кара. И смерть будет страшной, а за ней — пустота. Нового шанса ему не дадут.
— То есть Вороны тут вместо кнута, — кивнул богатырь. — А кто в роли пряника? Не призрачные ли девы, что порхают по здешним коридорам?
— Наверно, и они. Но главное, тебя не выбрасывают из игры. А сколько еще получишь попыток…
Усмехнувшись, Светлан сказал:
— Слушай, сиятельный, а сам ты еще не разучился воевать?
— Потребуется — смогу. А что?
— Сюда движется войско, — сообщил он. — Завтра осадит крепость. Не королевское, нет — дикие бароны.
Хотя кто здесь не дикий?
— Много?
— Примерно две тысячи конников в тяжелом вооружении.
— Мало, — сказал де Биф. — Чего бояться?
— А ты знаешь, что такое настоящий строй? Один в нем стоит десятерых, если не больше. К тому ж южане — недурные бойцы, закаленные в приграничных стычках.
Помолчав снова, граф спросил:
— Кто во главе?
— Де Бройль.
— Откуда строй у Бройля?
— Поверь, это не тот дуралей, которого знали раньше. Теперь у него — Власть. И не дай тебе бог подпустить Бройля слишком близко!.. Бароны, что сейчас с ним, уже сделали такую ошибку.
— Что ему нужно?
— Скорее всего он пришел за тобой. А через тебя хочет покорить Междуречье. Как понимаешь, это тоже — ступенька. Но ведет сия лестница вовсе не в небо.
— По-твоему, мне не победить?
— Дело даже не в том, что у Бройля отличные шансы. Если он и продует, твое войско все равно проредит сильно. А уж свое положит до единого человека.
— Разве это не на руку королеве?
— И близко нет. Вообрази, насколько ослабнет страна после такой свары!
— Моих воинов не удержать. Завидя врага, они кидаются на него без раздумий.
— Неудержимые, говоришь? Высокий боевой дух… Кажется, есть способ, — вдруг сказал Светлан. — Но тебе о нем лучше не знать.
— Что ж, — молвил граф, то ли не расслышав, то ли пропустив мимо ушей его последние фразы. — Хорошо и то, что займу голову иным.
— Прежде думай о родине, ага, — поддакнул Светлан. — А уж потом, если не расплещутся мозги… Или сам веришь в эту дребедень?
Такая мысль тоже показалась де Бифу свежей, и он наморщил лоб, пытаясь ее переварить. С первого раза не вышло. Спросил:
— А почему — дребедень?
— Ну, может, не вполне дребедень — я погорячился, — признал богатырь. — Но на святом паразитирует столько мерзавцев, что перегнуть в другую сторону не повредит. Тем более когда у тебя молодая жена.
— Слишком стар для нее, — пробормотал граф. — Ведь девочка совсем.
— Не важно, сколько лет прошло от рождения, — изрек Светлан, — важно — сколько осталось до смерти. А вот этого не знает никто. Потому и мериться годами не имеет смысла.
Де Биф и это принял за откровение, задумавшись над сентенцией. Как бы во вкус не войти, обеспокоился богатырь. Кому ж не понравится, когда заглядывают в рот? А что это больше свойственно дуракам… Зачем помнить то, что не греет.
Глава 14
Новая диспозиция
Когда Светлан вступил в гостевые покои, вся компания была в сборе. Жанна опять разгуливала голой, словно бы напоминая присутствующим, что она — девушка. Ее пушистые волосы стекали ниже лопаток, взмывая на каждом шаге, к милой мордашке приклеилась мечтательная улыбка. А Лора, точно соревнуясь с ведьмой, ограничила свой наряд набедренной повязкой, составленной из пары узорных тесемок. Вот мужчины оставались в одежде, готовые к обороне.
— Прямо «Завтрак на траве» Эдуарда Мане, — заметил Светлан с ехидцей. — Не хватает лишь травы. И для завтрака рановато.
— Кабы Эдик заполучил в модели таких красоток, ему стало бы не до импрес… сионизма, — похвалилась ведьма. И тут же спросила: — А как тебе глянулась Адель, си-ир?
