— Да ты их лишь бить мастак! Твоей магии хорошо если до середины хватит, а дальше чего? Грохаться с верхотуры о камни?
— Небось не грохнусь… Или авось? — засомневался он. — А грохнусь, значит, такая моя… э-э… планида. Иногда полезно быть фаталистом.
— Фатом тогда уж, — буркнула Жанна. — Хочешь, чтоб тебя по шматкам собирали? В этот… в черный ящик.
— Да разве богатыря проймешь такой ерундой? В крайнем случае самортизирую головой… Лети- ка, милая, к нашим друзьям! Передавай приветы, поцелуи… только не перепутай, кому — что.
— И речи быть не может! — распалялась она пуще. — Чтоб потом всю жизнь себя корить?
— Жанночка, не упрямься…
Вдруг вспорхнув на постамент, девушка прильнула губами к его рту. От неожиданности Светлан ответил на поцелуй. А отстранился не без насилия над собой: уж очень тот оказался сладким.
— Надеюсь, это не прощание? — пробормотал он.
— Для прощания я такое бы закатила! — заверила ведьма. — Чертям стало б тошно.
— Лучше тогда богу — здешнему.
— Но ты, — прибавила она, — ты б остался доволен.
— А кто спорит?
«Если б не угрызения! — подумал Светлан, тихонько вздохнув. — Верно, я слишком большой эгоист, раз не позволяю себе то, чего не хочу разрешать Анджелле».
Жанна уже раздевалась, сбрасывая одежду на пол. Процедура была отработанной и заняла секунды. Конечно, на ее теле не осталось ни нитки, ни колечка, ни камушка — абсолютная, совершенная нагота, свободная даже от макияжа и лака на ногтях. Впрочем, в облике ведьмы и без того хватало красок — сочных, живых. Это вам, судари, не бледная Адель!
Вправду, чего тянуть? — подумал Светлан, невольно любуясь девой. До точки дошли, а дальше — полет. Перед смертью, ясно, не надышишься, но иногда приходится и в пропасть сигать. Такая работа — что ж поделать?
— Этот участок будет самым трудным, — сообщил он очевидное. — Притяжение Земли я еще могу одолеть, хотя не настолько, чтоб разгонять себя ракетой. Но вот по горизонтали летать не способен.
— Вот и буду тебя буксировать, — заявила ведьма. — Как олени — Санта-Клауса, ага.
— Лучше помогай мне крутиться, — сказал Светлан. — Это у нас будет танец — помесь эротического с боевым. Ты ж умеешь чувствовать партнера?
— Особенно когда партнер — ты, — заверила она, ухмыляясь. — Уж тебя, си-ир…
Кажется, у Жанны пошла обратная волна: теперь она не в меру развеселилась. Эти девы такие переменчивые!.. Или на ее подействовала нагота? Протомиться столько времени в пажеском футляре…
— Что ж, — пробормотал Светлан. — Сколько накопили, только накопили… Пришло время для трат.
— Это — по мне, — одобрила девушка. — Вот что я всегда любила…
— Let's go, — молвил богатырь. — В смысле, поехали.
— Он взмахнул рукой, — хихикнула Жанна.
Но он лишь фыркнул и побежал к выходу, сопровождаемый ведьмой, летящей на посохе епископа. Каменные исполины уже застыли в прежние валуны, никак не отозвавшись на появление людей.
Запрыгнув на вершину купола, Светлан оттолкнулся еще раз, теперь в полную мощь, взмывая вверх катапультным снарядом, и только тогда открыл дорогу магии, делая тело легким, почти невесомым. Прыжок получился высоким, а на его пике к богатырю скользнула ведьма и уселась на плечи, обеими ладонями вцепившись ему в голову, а гибкими ногами обвив торс.
И они полетели — вместе, с каждой секундой набирая скорость, по прямой уходя вверх, к совсем уже близким тучам.
Глава 20
Низвержение Валгаллы
Бывает любовный полет, как летали Светлан с Анджеллой, пока жили в Городе Солнца, — сплетясь телами, черпая силу друг в друге. А есть полеты страсти, когда ведьмы распаляют мужчин, точно жеребцов, и используют их в том же качестве, гоняя по ночному небу, пока те не рухнут без сил, взмыленные и опустошенные… чтобы через день опять тосковать по наезднице. Но нынешний полет не был ни тем ни другим… хотя ближе все-таки к первому. Ибо дружба сродни любви, часто даже подменяя ее — на безрыбье. И поди разбери, где одно переходит в другое. Скажем, если они с Жанной увлекутся и слегка… э-э… полюбят друг друга… эдак по-братски, ага. Самое время об этом грезить!..
И кто выдумал, будто главные тернии на пути рыцаря — битвы? Телесных ран еще можно избежать. Но как уберечься от соблазнов и сохранить верность Даме?
— Ой! — пискнула Жанна, нежным бедром уколовшись о шип на его панцире.
— Только без воплей, ладно? — сказал Светлан. — Не выношу бабий ор.
— Потому что сам — орясина, — проворчала ведьма, не забыв, правда, прибавить: — Си-ир… Вообще, жаль, что и ты не голый.
— Тогда бы мы налетали тут, ну конечно!..
— Ведь с Анджеллой носились ночи напролет? Мог бы и меня разок кувыркнуть — ради высокой цели.
— Даже с Анджи мы вряд ли б удрали от летучих коней. Тем более в те… гм… часы мне было ни до чего — где уж клеваться с Воронами!
— Как жаль, — вздохнула Жанна. — Уж так хотелось совместить пользу с усладой. А также… это… принести на алтарь свое целомудрие. — Она хихикнула. — Сколько ни есть чести — вся твоя.
Глупышка, подумал Светлан едва не с болью. Да если б все были такими же чистыми!..
— Не говори мне про алтари, — пробурчал он. — Взорвать бы их все к дьяволу! За что и не люблю религии: все им дай, дай, а сколько ни дашь — мало.
Меж девичьих колен богатырь поглядел вниз, на плешивую макушку холма и разбегавшийся по его склонам лес, с такой высоты смахивающий на неровные кудряшки. Вон и ручей, за которым Хорр гоняет козлов, а скоро и крепость станет видна. Или не станет? Похоже, раньше они с Жанной погрузятся в облака… собственно, уже погружаются. Н-да, вокруг делается туманно. Жаль, пелена не такая густая, какой казалась снизу. А до «чертогов» еще неблизко.
— «Блажен, кого Ты избрал и приблизил, чтобы он жил во Дворах Твоих», — нараспев произнес Светлан.
— Ты про кого?
— Вот про них. — Рукой он показал в сторону, на стремительно летящие сквозь облака темные туши, сейчас еще больше смахивавшие на акул. И конечно, на их загривках восседали назареи, распластавшись вдоль шерстистых тел, чтобы не сорвало ветром. — Начинается новый раунд — надеюсь, не последний. Для разнообразия это будет воздушным боем.
Увы, пулеметом его не снабдили, да и с маневренностью проблемы — в отличие от врагов. Только и остается, что ждать, когда они приблизятся на дистанцию удара. Хотя лучше бы не спешили.
— Ну вы, летающие боровы! — вдруг заорала Жанна, со страху опять сделавшись задиристой. — Сейчас из вас наделают окороков!..
— Сдай назад, егоза, — прошипел Светлан. — Не провоцируй обострение.
— Будто они сами не обострят!
— Нам каждая секунда — в копилку. Чем дольше пройдет без свары, тем выше вознесемся.
— А то они не знают!..
Если назареи и не знали, то медлить не собирались в любом случае, с ходу нацеливаясь на атаку. Было их… больше шести и меньше девяти. Оценить точнее мешали клочья облаков, постоянно заслонявшие
