подруги и сами… га… слегка впали. Впрочем, если разобраться, ушли-то недалеко — даром, что при всех атрибутах. Пожалуй, рыбари много теряют, не видя их шалостей. Ну, не видят — и слава богу. Не то потом отыгрались бы на сиротах. У слабого, как известно, виноват еще более слабый.
— Вообще у меня впечатление, — сообщил Светлан, — что со мной затеяли игру. Причем я не уверен, что играет существо… э-э… в привычном понимании.
— Тут я не советчик тебе, — сказала ведунья. — Я ж простая селянка.
— Мужем битая, ну да, — усмехнулся он.
— Мой муж, покуда жив был, на меня и дохнуть…
Вдруг замолчав, Альба отвернулась к морю.
— Прости, сестра, я не хотел по больному.
— Давно не болит — саднит разве, — откликнулась женщина. — Ныне гадаю: свидимся ли? И узнает ли меня — там? Ведь помнит молоденькой.
— А будто твоя душа стареет! Вон — для сравнения. — Богатырь кивнул на Глорию, настолько поглощенную трапезой, что на прочее внимания не осталось. — Ведь и двадцати нет!..
— Ранняя, да, — согласилась Альба. — Запущенная сильно… но, может, не безнадежно?
— Предлагаешь проверить? — Светлан тихо хмыкнул. — Конечно, я люблю пробовать, но из болота тащить бегемота… А к тебе в помощницы она не пойдет. Здесь-то — ни славы, ни выгоды. Если поблагодарит кто-то — уже праздник.
Слава богу, безобразия на воде наконец кончились, и участники выбрались на берег — точнее, Лора выгнала из моря Изабель, радея о ее здоровье, а следом нехотя потянулась ребятня. Через минуту все уже сидели за столом, источая прохладную свежесть и вразнобой хихикая, словно запаса озорства в них хватило бы еще не на один час. Одеждой себя не стали обременять. Подражая силачке, Изабель лишь обмотала стан кружевной тряпицей, а детки и вовсе пренебрегли, вблизи Альбы, видимо, привыкнув к вольностям. А что они примутся вытворять, когда уверятся в защищенности этого заповедника?
— Отчим, скажи молитву, — с ухмылкой предложила Лора, когда хозяйка наполнила тарелки. — Перед едой вроде принято.
Ее бронзовая плоть даже в такой пасмурный день мерцала точно полированная, а точеные мышцы, обтянутые тонкой кожей, завораживали игрой.
— Не следует мешать природные позывы с тягой к высокому, — назидательно молвил монах. — Богу богово, а молиться ради желудка…
— Ну не все ж, как ты, могут обходиться без снеди? Для многих это — культ.
— Вот пусть и молятся окороку.
— Не знаешь молитв — так и скажи.
— А что есть молитва? Стих, который следует вызубрить, не вникая в суть? Или это заклинание, внимая коему, душа делается созвучной Богу? Значит, не слова важны, а настрой. И если ты способен достичь его без молитв…
— Аминь, — заключила Лора. — Убедил: перед едой лучше читать меню, а не портить аппетит всякой ерундой.
Как ни сдерживалась, Изабель рассмеялась, закрыв ладонями лицо. Ее с охотой поддержали малъцы, заливисто покатываясь, хотя вряд ли поняли много.
— Вот что ты творишь? — укорил Светлан силачку. — Меня и так не принимают всерьез…
— Это тебя-то?
— Как проповедника, — уточнил он. — Когда боятся — радости мало.
— Большинству-то не надо иного.
— Так я ж всегда ходил особняком. Кстати…
— Что?
— Возможно, в застольных молитвах все-таки есть смысл.
— Ну, приехали!.. Теперь начнешь доказывать противное?
— Только влияют они не на людей, а на пищу. Точнее даже на воду, сокрытую в ней. Ибо вода — столь странная субстанция и так реагирует на гармонию звуков… Вон наша хозяйка должна знать.
— Без верных слов по волнам не побегаешь, — подтвердила женщина. — Обычно я даже напеваю, будто успокаиваю зверя.
Жака, что ли? — едва не брякнул Светлан. Уж не Альба ли сотворила трансформера из кровожадного оборотня, вынудив отступить звериную суть?
— А над едой я уж пела довольно, — прибавила целительница. — И если не перебьете наговор сильной руганью…
— Выясняются секреты вкусной и здоровой, — заметил он. — Так воздадим должное!
— Ну наконец — по делу, — фыркнула Лора.
— А не нарывайся. Кто заказывал застольную молитву?
Фыркнув еще раз, дева легонько толкнула подружку локтем, призывая угомониться. Та и сама старалась, но получалось с трудом — что называется, смешинка напала. Ученикам в таких случаях предлагают покинуть класс.
Не освященные молитвой, но обработанные наговорами яства поглощали быстро — ни дети, ни девицы не жаловались на аппетит. Даже Светлан не стал противиться манящим ароматам, отведав по чуть-чуть от каждого блюда. К счастью, вкус у него пока не атрофировался.
В этот момент вернулась с утренней охоты Агра, и пахло от нее… да, зайчатиной. Бедняга косой!.. Или косых была целая семья? В любом случае силы неравные — для кобрис и буйвол не противник, утащит как волк барашка.
Когда все насытились, Светлан сказал:
— Ну, заправились — теперь можно и в путь.
— Еще нет, — неожиданно возразила Лора.
— А в чем проблема?
— Вот в ней. — Она кивнула на актерку. — Пока мы в гостях — это одно. А в нашем монастыре свой устав.
— Женском, ага, — пробормотал богатырь. — И что там записано?
— Что всякий входящий должен пройти очищение.
— Э-э… в буквальном смысле?
— Точно.
— Надеюсь, не огнем?
— Хватит и моря. Лишь бы не пахло.
— На мне — благовония, — оскорбленно вскричала Глория. — Мой прежний господин одарял ими, не скупясь. И они у рыцаря де Бриза лучшие, ему из-за моря привозят!..
— Лучше б он воды не жалел, — отрезала силачка. — А когда одну вонь забивают другой…
Актерка обратила взор к Светлану, взывая о защите. Но он лишь повел плечом: дескать, что я могу? Старшая жена… вдобавок и любимая. Уж с ней лучше не спорить — без крайней нужды. Тем более сейчас она права.
— Помыться тебе придется, — напрямик сказала Лора. — И шмотки простирнуть, ага.
— Хочешь меня принудить? — спросила Глория дрожащим голосом.
— Вот еще, — хмыкнула силачка, покосившись на Светлана. — Полная свобода. Или лезешь в воду… или побежишь рядом с коляской. А хочешь — топай дальше сама. Авось и подберут на дороге… Ну, что выберешь?
— Но я же не умею плавать!
— Стыдно, девушка, — укорила Лора. — В твои-то годы… Ладно, пригляжу за тобой. Будешь паинькой — не утонешь.
Без церемоний выдворив актерку из-за стола, она повела ее к морю, точно под конвоем. А уж там заняла водными процедурами на полную, игнорируя жалобы. Вопли и визг злосчастной девицы разносились по всему поселку, наверняка возбуждая у рыбарей нездоровое любопытство. И что, интересно, они вообразят?
Пока эти две развлекались, Изабель еще раз сходила к кустам. Правда, углубляться в заросли не
