Часть IV
ВРАГОВ НАДО ЗНАТЬ
Глава 16
С точностью у здешнего короля оказался порядок, и подчиненные не подвели: ровно через час Светлан загрузился в карету, шикарную на вид, но весьма тряскую, а еще через пару минут она уже тарахтела по брусчатке, сопровождаемая четверкой конников.
Ехать пришлось недалеко, словно братья-соперники старались приглядывать друг за другом, — впрочем, аристократия в Эльдинге вообще селилась кучно. Вскоре карета вкатилась в массивные ворота и застыла перед каменной лестницей, как и весь дом, выглядевшей угрюмо.
Ну почему мерзавцы, как правило, еще и редкие зануды? — размышлял Светлан, поднимаясь по ступеням следом за привратником-меченосцем, тоже скучным до зевоты. Или они и пакостят от тоски? Ну безотрадно им живется, беднягам!..
Кардинал ожидал посла в кабинете, больше похожем на приемную: минимум мебели, голые стены. Зато дверей оказалось много — наверно, чтобы в зал можно было ворваться толпой, если переговоры не заладятся. И окна тут больше напоминали бойницы. Вряд ли здешние обитатели всерьез опасались штурма — скорее прятались от жизни.
Угощения Людвиг не приготовил, но сам, судя по лицу, слопал паука. На брата он мало походил. Впрочем, если Луи вытянуть на пару дециметров и накормить кислым… а к разным изыскам, включая женщин, не подпускать с пару лет… И кому нужна такая жизнь? Действительно, недолго озвереть.
Как ни смешно, статью Гийом более смахивал на дядю, чем на отца, — неудивительно, что Изабель питает к пирату такой букет. Кстати, а она кому обязана красотой? Папаша-то вроде не блещет. Или об этом лучше спрашивать ее мать? Увы, увы… Покойницу вызвать сложно. Это колдуны по-доброму не уходят, а хорошие люди редко задерживаются на этом свете.
— Ну, разглядел? — спросил Людвиг неприязненно. — Только не воображай, будто не знаю, кто ты и что успел натворить за последние дни!
— Тогда и посла не буду из себя строить, — сказал Светлан, без церемоний усаживаясь напротив. — Как приятно заглянуть врагу в глаза, верно?
— Ты совершил ошибку, колдун, явившись сюда, — продолжал хозяин, не слушая. — Думаешь, почему я согласился принять тебя? Вовсе не из почтения к королю! Тебе удалось избежать возмездия на озере, а погоня не поспела за тобой. Но Бог милостив к своим слугам, Он помутил твой рассудок — и вот ты здесь. После такого разве можно отрицать высшую справедливость? Есть Божий суд, есть! И за каждое богомерзкое деяние грядет расплата. Ты понял меня, нехристь?
— Не чувствуй себя как дома, ага, — ухмыльнулся богатырь. — Чего же тут не понять?
Кажется, Людвиг решил, что сила на его стороне. Тем откровеннее будет. А кулаки прибережем на крайний случай.
— Ты — исчадие, рожденное Преисподней, — прибавил магистр, видимо, не наругавшись. — За те дни, пока пересекал Нордию, ты свершил столько злодеяний против Бога и людей, на кои самому отъявленному из негодяев потребовался бы год!
— Это с какой кочки глядеть, — сказал Светлан, разваливаясь удобней. — И в какой тональности квакать. К чему сей треп, кардинал? Если решил прикончить дорогого гостя — спеши, пока конъюнктура благоприятствует. А ежели вздумал попугать перед торгом, этот финт не про мою честь.
— По-твоему, я шучу? — взъярился церковник. — Взгляни туда. — Тощей рукой он ткнул под потолок, где темнела цепочка отверстий, протянувшаяся через весь периметр. — На тебя нацелены десятки стрел. А за дверьми ждут латники — десятки! И стоит мне подать сигнал…
Ну удивил!..
— А без угроз не умеешь обходиться? — хмыкнул богатырь. — По первому впечатлению солидный деятель, а копнешь глубже — дешевый шантажист!.. Тебя в подробностях известили, что я вытворял на озере, или только в общих чертах? Наверно, тамошние ухари забыли упомянуть, что тоже пробовали навалиться оравой. А что из этого вышло, знаешь? Говори уж, чего нужно от меня, — а там поглядим.
Но несмотря на вальяжную позу, вокруг себя Светлан огляделся с тревогой, давая Людвигу понять, что его угрозы не только сотрясали воздух. Раз тут принято начинать с взаимного лая, не стоит лезть со своим уставом. К тому ж, если этот пес поймет, что гавкал впустую, может обидеться до потери вменяемости.
— Ладно, — сказал кардинал удовлетворенно, — мы поняли друг друга. Отсюда ты или совсем не выйдешь, или…
— … выйду твоей женой, да? — фыркнул Светлан. — Ну хватит, завязывай! Давай о деле.
На лице Людвига проступило странное выражение: словно в этом блюде его лишали главного смака: взять вверх в перебранке. Бедный, бедный… людоед.
— Ты крепко напортил нам, чародей, — произнес он. — Кто науськал тебя на орден, мы еще выясним, и за прегрешения тебе придется платить. Вопрос в цене. Или ты заплатишь жизнью, или…
— … свободой, — опять перебил гость. — Да ты халявщик, родной! Надеешься, я стану работать за страх? Забавно, забавно… И как добьешься этого: будешь и дальше держать меня под прицелом? Или заставишь божиться на Библии?
Он рассмеялся с демонстративным презрением.
— Не кощунствуй! — рыкнул кардинал — по его представлениям, грозно. Если бы он слышал, как рявкают богатыри…
— Ты не понял? — спросил Светлан. — Я сказал: хватит. Кнутом меня не пронять, попробуй пряник. На крайний случай — доводы. Убеждению я тоже поддаюсь. Или с этим проблемы?
— Конечно, держать над тобой меч постоянно мы не можем, — нехотя признал Людвиг. — А клятвы безбожника стоят дешево. — Вот тут он ошибался — и слава богу. — Но если ты не глуп, то понял уже, какая за нами мощь!
— Дьявольская? — ввернул Светлан. Но церковник не услышал.
— Против нее не выстоять никому, — продолжал он с напором. — Можно лишь сбежать, и то ненадолго. Тебе некуда деваться, кудесник, и выбора у тебя нет!
— Господи, ты точно заезженная пластинка — и нудишь, и нудишь!.. Лучше скажи, какой кус пирога мне сулите… конечно, если клятвам святош можно верить. Или, думаешь, с меня хватит крошек? Здесь ты неправ, лапа, — отбрось иллюзии. Со мной лучше не скупиться, не то выйдет себе дороже.
— Уж не вздумал ли ты торговаться с орденом? — надменно спросил магистр.
— Боже упаси! — воскликнул Светлан. — Какой торг, ты чего? Я называю свою сумму, ты — свою. И если первая величина превышает вторую, мы просто расходимся по своим углам. Вот так я веду дела. Устраивает?
— Издеваешься надо мною, шут?
— Для шута я несколько громоздок, Людвиг, тебе не кажется? Хотя сплясать могу — на твоих костях. И не думай, что я рискую больше тебя. Уж до твоей шеи я успею дотянуться, а значит, и сломать. Никакое оружие не убивает мгновенно — или не знал? Классиков надо читать!
— Я не страшусь предстать перед Господом, — напыжился тот, сверкнув мрачными глазами.
— А напрасно, — хмыкнул гость. — Еще неизвестно, кого из нас встретят жарче. По крайней мере я не предавал короля и не покушался на брата. Или ты тоже не сторож?
Вот теперь он попал по больному, вынудив Людвига оправдываться:
— Есть долг более высокий, чем перед сюзереном…
— Ага, перед Дьяволом.
— … и узы более прочные, чем у родичей!
— Их еще называют кандалы.
— Того, кто любит Бога, нельзя судить по обычным меркам.
— Любовь — штука тонкая, — заметил Светлан. — А выяснить, угодна ли она Богу, довольно
