ее было трудно спутать — уж здесь половых признаков в… э-э… достатке.
Если графиня и опасалась чего, по ней это не было заметно. Затормозив перед Луи, она склонилась в изящном реверансе. Галантно привстав, тот ответил своим поклоном, конечно, не столь низким. Оба, судя по всему, играли на публику, привыкнув находиться в перекрестии многих взглядов. Но заговорила Жизель совсем тихо, дабы не слышали на стороне. И уж тут не побоялась отступить от церемониала.
— Вы обрушили такую лавину милостей на пришлого исполина, ваше величество, будто решили испытать его на прочность, — промурлыкала она, чарующе улыбаясь. — Позвольте же похитить вашу правую руку, пока она еще не стала головой.
— Вообще это зовется ампутацией, — заметил Светлан. — Кстати, милая, наш король тут играет в скромность — так, может, ты скажешь… Вам было хорошо вместе?
Приспустив пушистые веки, Жизель улыбнулась еще обворожительней:
— Вот дворцовые секреты я не выдаю.
— Только государственные, ну да. А королевская опочивальня — это свято! Что ж, как ни хотелось мне туда заглянуть…
Отодвинув кресло, он поднялся.
— А ты задержись, — велел Агре. — Будешь помогать Лоре — сама знаешь, в чем. Не все ж тебе валять дурочку?
Протянув руки над столом, богатырь подхватил смуглянку за талию и перенес на свою сторону. Раз ему положено оригинальничать…
— Не желаете разделить нашу трапезу, сударыня? — любезно предложил король. — Заодно представлю вам свою племянницу — ведь вы не знакомы?
— В другой раз, мой король, — засмеялась графиня. — Пусть девочка тешится — зачем мешать? А мы, с вашего позволения, удалимся. Герои же столь нетерпеливы, вдобавок у них всегда не хватает времени!
— Зато другого — через край, — проворчала Лора, догладывая ножку. — И зачем расходовать на стороне?
Бросив на нее быстрый взгляд, Жизель прибавила:
— К тому ж ночи делаются все короче — впрямь надо спешить. Лето ведь на исходе.
Если она намекала на себя, то кокетничала — ей еще цвести и цвести. Да и в старости вряд ли угомонится… если доживет.
— Столько причин — и все уважительные, — улыбнулся король. — Бог да благословит вас, мои друзья!
— Всегда рады служить вашему величеству, — пропела смуглянка, склоняясь вновь.
Затем ухватила богатыря за руку и напористо повлекла прочь от королевского свечения, в сумеречную зону, куда не добивали взгляды любопытных.
— Решила одарить меня целым чулком? — поинтересовался Светлан, наконец оказавшись вне сцены. — Аттракцион невиданной щедрости, ха! Жаль, здесь не в ходу более интимные предметы — может, и я стал бы коллекционировать. Хотя к чему лишние навороты, верно?
— Ты о чем? — рассеянно откликнулась Жизель, уводя его во все большую тьму. Думала-то явно о другом.
— Да им еще и названия не придумали. К тому ж без них как-то милей — во всяком случае, удобней… в иные моменты.
— А что за туфли на твоей актерке? — спросила она вдруг. Оп! — ухватился Светлан. Вот и подсказка. Ну-ка, кто догадается, откуда ветер?
— Магические, понятно, — ответил он. И похвастал: — Сам мастерил!.. Глянулись, да?
— Обувка-то недурна, — признала женщина. — Худо иное: применение магии для житейских нужд строжайше возбранено.
— Да неужто? — хохотнул богатырь. — И кто ж мне запретит?
— Хотя бы наш Совет.
— Хотел бы я поглядеть! Это вы меж собой играйтесь, если нравится, а ко мне ручонки не тяните — обломаю.
— Даже и мои? — вскинула графиня брови. — А заодно ноги, да?
— Ну, на достояние Нордии я не посягаю, — рассмеялся он. — Такие ноги у нас, например, страхуют — на крупные суммы. А как бы к ним пошли мои туфельки!.. Не находишь?
После паузы Жизель произнесла:
— Если сотворишь мне такие же…
— Да?
— … то это будет твой проступок — я ни при чем.
— А-а, — сообразил Светлан. — Выходит, на тех, кто чудом пользуется, Совет не наезжает? Ну, тут ваши маги дали маху!
— Вовсе нет. Иначе им пришлось бы обвинять короля.
— Не хотят, значит, плевать против ветра? Что ж, это разумно. Но тогда Совету надо занести в исключения и меня.
— Почему это?
— Да потому что я — исключительный, — хмыкнул он. — Не веришь?
— Такие утверждения принято доказывать, — заметила женщина.
— Ну не в постели же? Кстати, шоколадка, куда ты меня тащишь?
Они действительно оказались в стороне от хоженых троп, все глубже погружаясь в темноту. Если б кто попался навстречу, мог бы принять смуглянку за призрак — вышагивает, понимаешь, пустое платье… с одним чулком.
— Не в постель, успокойся. Ведь ты заказывал встречу?
— С Сейджем? А он что, живет под королевским забором? Еще чуть, и мы упремся в него… имею в виду стену.
— А ты хотел, чтобы Первый ждал тебя во дворце Луи? — огрызнулась она. — Скажи спасибо, что не пришлось ехать в Дом магов.
— И кого благодарить?
— Можешь меня.
— Ручку облобызать?
— Лучше ножку.
— Вообще мне нетрудно, но, может, лучшей благодарностью будет сотворить чудо-обувь?
— Позже, — отказалась Жизель. — Сегодня дохожу так.
— Так ведь сейчас уже завтра, — заметил Светлан. — Или сутки тут начинаются с полудня?
— Позже, — повторила она. — Ни к чему дразнить…
— Гусака? Ну надо ж, как ты ценишь Первого! Или у вас такая любовь? Случайно он не лупит тебя по субботам тростью, разложив на кафедре? Или на коленях — привычней?
— Что за фантазии!..
— Разве? — не поверил Светлан. — Ведь ты любишь сильные ощущения? Может, и это ты унаследовала от отца?
— Ты опять влезаешь в запретное, — выцедила графиня с угрозой. — И что ты суешься во все, что копаешь!
— Ха, так его нужно выкапывать, — усмехнулся он. — А болтали: дьявол унес!.. Выходит, напраслину возвели на рогатого?
— Ты замолчишь?! — прошипела Жизель.
— Зря волнуешься — я лишь хочу понять. Не зная истоков, трудно ставить диагноз. Кто знает, вдруг и средство пропишу?
— Тоже лекарь нашелся!.. Может, себя сперва вылечишь?
— Вот это как раз труднее. — Наклонившись, богатырь привлек ее к себе и прошептал на ушко: — Подумай о сыне, моя радость. И вспомни про отца. Проблема в том, что семейные несчастья имеют
