— Вообще это задачка, — заинтересовался Светлан. — Иные-то вроде слышат духов, а уж те приглядывают за нами скорее всего. На досуге поломаю голову, как ее решить, — пообещал он. — Если ты вправду этого хочешь.
— Еще бы!.. А увидеть ее нельзя? — туг же спросил де Коста.
— Заодно и пощупать, да? Все же она дух — имей почтение! Сознание-то еще остается прежним… Впрочем, чем черт не шутит, — неожиданно сказал богатырь. — Да и Бог — еще тот шалун!
Вздохнув, виконт отвернулся от окна и учтиво поклонился:
— Спасибо, что терпели меня столь долго. В дальнейшем постараюсь досаждать меньше.
— Ну-ну, я-то при чем? — пожал плечами Светлан. — Тут решает Изабель. Проблема в том, что до недавнего времени у девочки совсем не было друзей. А ведь она из тех, кто умеет дружить. Вот это я ценю в людях и таких — оберегаю.
Де Коста улыбнулся, показывая, что понял предостережение. Затем попрощался и ушел, весь из себя гордый, положив руку на эфес. А ведь хорош! — оценил Светлан, глядя ему вслед. Сперва-то показался пустышкой. Ну, дай бог, чтоб не разочаровал…
А Глория таки загуляла, подумал он. Вот уж дорвалась!.. Впрочем, мне какое дело? Я ей, слава богу, не сторож, даже не пастух.
Глава 23
Затушив свечи, совершенно ненужные при его зрении, богатырь перенес кресло ближе к окну и развалился, забросив ноги на подоконник. Конечно, в спальне было б удобней, но… лучше воздержаться.
Однако один он пробыл недолго — спустя минуту в гостиную вернулась Лора. Дверь она закрывать не стала, дабы не оставлять невесту наследника без надзора, а трость на всякий случай прихватила с собой. Вот остальное сбросила в спальне, видно, набравшись вредных привычек у Жанны. Хотя… одного поля ягоды.
Приблизившись к Светлану, девушка без церемоний уселась на его коленях — благо в сравнении с ним казалась миниатюрной.
— Я раздела кроху, — сообщила Лора. — Пусть привыкает.
— А надо ли? — усомнился он. — Все ж она не ведьма.
— По-твоему, лишь ведьмы да громилы вроде тебя выпадают из ряда?
— Есть еще силачки, — напомнил Светлан. — Вроде тебя. И кудесники — конечно, не из Гильдии.
— Список не полный, — сказала девушка. — И потом, ты сам чувствуешь, что у Бэллы дар. Может, она скрытая чародейка? Или у тебя заразилась.
— При Луи не брякни, — проворчал он. — А то вообразит невесть чего! Он и так не очень верит в мою порядочность. Небось ломает голову: и какой у этого хмыря интерес тут?
— Я объясню, что зараза не половая, — хмыкнула Лора. — Или требуешь, чтоб при нем молчала в тряпку?
— Опять меня с кем-то спутала, — сказал Светлан. — Я когда-нибудь требовал у тебя хоть что-то?
— Ты прав, извини.
— Надо же, — подивился он. — Лора — извинилась! Уж не сдох ли в лесу дракон?
— С ними это случается, — подтвердила девушка. — Хотя нечасто.
Покачав ее на своих коленях, богатырь вздохнул:
— Что-то не то мы делаем.
— То есть?
— Нас снова несет течением, а ты знаешь, как я не люблю этого… вернее, боюсь.
— Уж ты боишься, конечно!..
— Я серьезно. Нынешняя заваруха смахивает на дымовую завесу — а что за ней? Этот шут Людвиг так и просится на роль ширмы. И если наш противник умен, то в такой просьбе не откажет.
— Был бы умный, не связывался бы с тобой.
— Ну, во-первых, ты не знаешь его силы, — возразил Светлан.
— Во-вторых?
— Боюсь, ты переоцениваешь меня, — ответил он со вздохом. — Если я и герой, то вовсе не сказочный. Я в положительные-то втискиваюсь со скрипом — на безрыбье.
— Ха, завел песню!
Богатырь впрямь замурлыкал под нос: «Думы окаянные, думы потаенные…» Оцепенев, Лора завороженно слушала чудной напев, вовсе не похожий на местные мелодии. Да и речь была ей в новинку.
Допев про «бестолковую любовь», Светлан сообщил:
— Жизель назвала Глорию актеркой. А знал об этом здесь только Луи.
Подумав, Лора сказала:
— Не только.
И со значением посмотрела на богатыря.
— Именно, — подтвердил он. — Еще — благородный рыцарь де Бриз, оставивший личную роспись на одной светлой попке.
— Может, и на темной тоже?
— Ну, эту я не осматривал.
— Что же ты?
— И потом, наша шоколадка — графиня. А Бриз чтит титулы… Конечно, Жизель могла и попросить. Но сегодня им вряд ли было до баловства.
— Все равно проверить не мешало.
— Вот сейчас вернусь к сиятельной де Компре и, перекинув через колено, задеру юбку к талии…
— Почему нет? — пожала плечами силачка.
— А она будет восклицать: «О да, да!.. Сделай мне больно, проказник!»
Ухмыльнувшись, Лора удовлетворенно кивнула.
— Что, самой хочется? — уколол Светлан. — Ведь это плохой признак, особенно для богатыря.
— От тебя приму и боль, — сказала она, не снимая ухмылки. — На прочих не распространяю.
Дескать, если хочешь — понимай как шутку. Мы, богатыри, — такие весельчаки!
— Впрочем, битье по попке для нашей смуглянки скорее всего пройденный этап, — сменил Светлан тему. — С этого обычно начинают. А затем следует такое!..
— Расскажешь? — спросила Лора. — А лучше — покажи.
Вот она менять тему не хотела.
— Слушай, не пугай меня, — попросил богатырь. — Как говорится, от кого-кого…
— Говорю ж: дело не во мне.
— А-а, так ты меня подозреваешь?
— Тебе это интересно, — сказала девушка. — Почему? Нет, я понимаю: сам ты никогда не заступишь, а любое насилие обрубишь на корню…
— Э-э… в буквальном смысле?
— И все ж тебя это задевает, верно?
— Может быть, — ответил он, подумав. — Может быть, да… Вот такой я двойственный. Знаешь, в абстракции даже занятно представлять… до известных пределов. Но конкретное измывательство приводит в ярость. Если б я думал не головой, а… гм… то всех бы насильников впрямь — под корень. И ходили б они смирные да благостные, ромашки нюхали.
— А если без принуждения? — спросила Лора. — Если для другого главное — доставить радость
