— А если меня убьют из мести?
— Серьезный зверь не станет размениваться на ерунду. Мстят шакалы — не львы. Но ведь шакалы тебе не страшны?
— Есть чудища поопасней львов, — пробормотала она. — И угадать, что они выкинут…
Теперь, когда мысли Жизель сосредоточились на мальчике, Светлан смог различить некоторые детали.
— Э-э, — произнес он внезапно. — Ну надо же! Похоже, Луи повезло еще больше, чем я думал. Так вот отчего такая секретность!
Опалив гостя угрожающим взглядом, графиня после новой паузы выцедила:
— Если играть, то по-крупному.
— А если рожать, то принца, — поддакнул Светлан. — Знакомая песня. Кстати, тебя не очень расстраивает, что ты не первая в очереди?
Взвешивая каждое слово, Жизель тихо произнесла:
— Пусть Гийом старший сын, зато я — чистопородная дворянка… в отличие от его матери- простолюдинки.
— Ну да, — не поверил богатырь. — Насчет чистоты — это ты хватила! Ведь про твою бабку мало что известно. Подозреваю, она даже не человек. И если это всплывет… К тому ж в вашем роду главенствует пришлая кровь — значит и твой сын смугляк. А темнокожий монарх — это, знаешь ли, слишком, здесь все- таки не Африка. Нет, милая, лучше не пытайся заглотнуть такой кус. И ладно сама подавишься — пожалей сына!
— Ясно, — усмехнулась она. — Ты уже сделал ставку.
— Лично мне плевать, кто будет на троне: шатен или синеволосый, — сказал Светлан. — Но я не хочу, чтоб из-за этого убивали. К тому ж Гийом из тех, с кем полезней дружить, нежели воевать, и если отнесешься к нему по-родственному, твоему мальцу будет комфортней. Уж с этой стороны ему не станут грозить. Но если затеешь бурю… Или не знаешь, кто гибнет первым во время заварушек?
Поднявшись, он подошел к окну, сквозь плотный занавес вглядываясь в пейзаж, открывающийся с высоты обрыва. Круто снижаясь, берег тут изгибался подковой, образуя уютную бухту, ныне превращенную в порт, оборудованную причалами и доками. Порт окружала крепостная стена — не особо высокая, но довольно прочная, с широкими и частыми башенками, на которых стояли катапульты. То есть к приему незваных горожане готовились — другое дело, что грядущий гость был поопасней вражьего флота. Но главные события развернутся, видимо, как раз здесь.
— Не маячь, — попросила Жизель. — Когда ты громоздишься под потолок, я так и жду обвала.
— С вожделением?
Вернувшись в кресло, он вопросительно посмотрел на хозяйку.
— Ты обещаешь моему мальчику защиту? — спросила та.
— Как любому беззащитному. А кто посягнет на его жизнь, станет моим врагом. И Луи будет охранять малыша как себя — ты же знаешь. К тому ж теперь, когда между… э-э… Раулем и троном возник Гийом, все шишки посыплются на того. Да ты должна молиться на парня! Пока он жив, твоему сыну ничего не грозит. А быть вторым лицом в государстве — тоже нехило. Зато гораздо безопасней.
— Ведь о Рауле знают лишь самые доверенные из моих слуг.
— Думаешь, я один такой дотошный? Всё равно всплывет — через год, через два. И тогда пацаненка сделают заложником… в лучшем случае. Этот сценарий прокручивали столько раз! И очень редко он заканчивался хэппи-эндом.
— Ну хорошо, — молвила графиня. — Здесь ты меня убедил.
— То есть один пункт сбрасываем, да? Какие еще на повестке?
— Я подарю Луи второго сына. Но хочу кое-что взамен.
— От него?
— От тебя.
Фыркнув, Светлан сказал:
— Во-первых, когда за подарок что-то хотят — это больше походит на продажу. А во-вторых, при чем тут я?
— При том, что, кроме тебя, никто это не сможет дать. Вспомни, о чем мы говорили.
— Принцип кукушки? — вспомнил он. — Или все же паучихи? А может, ты решила совместить?
— Не доводи до абсурда, — отмахнулась женщина. — И пожалуйста, не держи меня за дуру. Уж твои дети не станут друг с другом враждовать.
— Это если они пойдут в меня. А если твоя линия опять возобладает?
— Да разве я такая пропащая?
— Ну, не как Души, конечно. Но на мой «простой вопрос» так и не ответила.
— Нравится ли убивать? Должна признаться… нет.
— А что испытывала?
— Э-э… гадливость. Хотелось срочно забраться в ванну, чтоб измочалить себя в кровь.
Изображать вовсе невинную она не пыталась. Да кто ж поверит, что при такой жизни на ее счету нет покойников? И про свои ощущения тоже не врала.
— Странно, — удивился богатырь. — Похоже, в тебе еще жива совесть — сколько ни старалась ее прикончить. Понятно, что среди отморозков, окружающих двор, с нею трудно. Но вот какого рожна ты связалась с Бризом и Ла Гусом.
Графиня даже дернулась от внезапности.
— Господи, и про них знаешь? А ведь меня трудно проницать — к примеру, Сейджу не удается. Положительно, ты — кладезь, — прибавила она, загораясь. — Я должна, должна!..
Вдруг сорвавшись с дивана, Жизель подпорхнула к богатырю и ловко приземлилась на его колени, оседлав не хуже амазонки. Из-под широкой юбки показались ноги, и теперь их обтягивала лишь собственная кожа, коричневая да бархатная.
— Подожди, — сказал он, все ж растерявшись. — Ты оцарапаешься о меч.
Нашел кого и чем пугать.
— О, твой прославленный клинок! — воскликнула смуглянка. — Ведь это им срубали головы дракону-огневику?
— Хочешь взглянуть на лезвие? Вообще-то кровь с него я уже стер…
Но женщину больше интересовало другое:
— Какая замечательная рукоять — длинная, мощная. И этот округлый набалдашник… Тебе она ничего не напоминает?
— Абсолютно ничего, — ответил Светлан. — И лучше не намекай.
— Какие уж намеки, — улыбнулась Жизель. — А хочешь, чтобы я…
— Нет, — поспешил отказаться он. — Никаких игр с боевым оружием.
Расщелкнув пряжку пояса, убрал меч подальше. Затем, жалея ее наготу, взялся за панцирь.
— Ради бога, не снимай латы! — остановила женщина. — Хочу, чтобы с ними. Вот я обнажусь вся — как ты хотел.
Снова контрасты, да? Но словами графиня не бросалась, а к штурму подготовилась основательно. Единым движением смахнув с себя платье, она откинулась назад, представляя себя на обозрение. И поглядеть, надо признать, было на что — силикон тут еще не изобрели, но отнюдь не маленький бюст Жизель хранил форму, словно у мультяшных красоток, обходясь без подпорок или стальных, как у Лоры, мышц. Даже когда женщина лежала на спине, груди вздымались упругими куполами — похоже, ее плоть впрямь владела необычными свойствами. А крупные выпуклые ареолы вкупе с торчащими сосками походили на крышечки для заварника. За грудью виднелось нежное, почти детское лицо с приоткрытым ртом, обрамленное черно-синими локонами, — такое невинное… если б не пышности, выложенные на переднем плане. И сколько в нашей шоколадке контрастов?
— Хочу, чтоб ты меня разорвал, — жарко прошептала она. — Вонзи в меня свои шипы!
— Разорвать — не слишком ли? — усомнился Светлан. — Может, обойдемся надрывами… гм… в некоторых местах. Или впрямь жаждешь, чтоб насадили на кол?
