Не говоря о том, что спаситель и дорогой гость.
— Все-таки гость, а? — осклабился богатырь. — Это ближе к сути.
Он поглядел на Анну, и белянка, тотчас сообразив, в несколько пассов сотворила завесу, отгородив весь их отряд, — прозрачную (так уж и быть, глазейте), но совершенно непроницаемую для звуков.
— И музычку какую-нибудь, — заказала Мишель. — Что-то ты давно нас не баловал.
— До нее ли было, — вздохнул Светлан. — Когда грохочут пушки, знаешь ли…
Однако кивнул, подтверждая заказ, и даже помог штатной чародейке отыскать исполнителей, поскольку такой фокус ей оказался внове.
И без того небольшая, их компания распалась на группки по двое-трое. Огромный Павич, променяв своих побратимов на… э-э… девицу, устроился рядом с Анной и на еду не напирал, куда большее внимание уделяя белянке. Уже умяв свое блюдо, Жевье вполголоса толковал с отшельницей, видимо, исповедуясь, а заодно испрашивая совет. Перегнувшись через стол, д'Адуи и Агас сблизили лица и шептались — о чем, Светлан не слушал. Ле Сан сосредоточился на кровяном бифштексе, похоже, достигнув с ним полного согласия. А Светлан остался с Лорой и Мишкой — что, похоже, устраивало всех троих. Уж им друг с другом не было скучно. Прямо-таки малый филиал Города Солнца. И каково там сейчас без нас?
Трактирщику и его подручным пришлось трудно, но они справились — насытили здоровяков. Один за другим россичи отваливались от стола, удовлетворенно цыкая. Кое-кто принялся ковырять в зубах кортиком, иные обходились ногтями, благо отросли. Ну, наелись, и слава богам. Одной заботой меньше.
И тут во входном проеме нарисовался стражник, тощий и сутулый, — по всей видимости, один из охранников Жевье. Оглядев зал, он направился прямиком к Светлану, неуклюже помахивая алебардой. Дотопав, с той же верблюжьей грацией поклонился.
— Стало быть, эта, — сипло заговорил стражник. — К вам вроде как приехали… сир. Ждут.
— Прирожденный оратор, — похвалила Мишка. — И кто ж там по твою душу… си-ир? Кстати, сколько их?
— Э-э… один, — ответил охранник. — Конный. При полном оружии.
— Небось на бой вызывает, — обрадовалась ведьма. — Во будет потеха!
— Помолчи, — поморщилась Лора.
— Он не войдет внутрь? — спросил Светлан.
— Не, — помотал головой посыльный. — С коня и то не слезает. Просил выйти.
— Ладно, — кивнул богатырь. — Передай: сейчас буду.
Когда он встал, в зале стало тихо — таких верзил тут еще не видели. Да еще в эльфских латах, вполне достойных отдельного показа. Вот так, прямо на глазах, сказки делаются явью. И зачем кабаре, когда есть богатырь? Простая публика всегда ценила цирк.
— Я с тобой, — сейчас же вскинулась Мишка.
А Лора лишь вздохнула — незаметно для всех, кроме Светлана. Конечно, дева опасалась за него. Но не опекать же такого крушителя?
— Без тебя, понятно, никак, — проворчал он. — Все ж нанялась в мои писари?
— В летописцы, — поправила девочка. — Запечатлю твой деяния на… этих… на скрижалях. В назидание потомкам.
Вдвоем с ней Светлан проследовал к выходу. Пригнув голову, первым вступил в проем. Невдалеке от двери высился всадник, и впрямь с головы до ног упакованный в металл. Лицо было скрыто под узорным забралом, на плаще ни герба, ни символа, но Светлан узнал латника сразу. Как и ведьма, воскликнувшая от порога:
— Ба, сколько зим!.. Уже соскучился по нам?
— Что скажешь, Дори? — спросил богатырь. — Еще не определился?
— Мой Господь счел, что ты не враг нам, — ответил магистр. — Но есть в Ноэле человек, с коим нужно разобраться немедля.
— Имеешь в виду епископа?
— Верно. Не хочешь присутствовать?
— Вот что мне нравится в тебе — это чеканные фразы, — заметил Светлан. — По-своему цельный человек, да? — оглянулся он на Мишель.
— До дрожи, — подтвердила та. — Ну что, мы будет присутствовать?
— Вообще-то речь шла лишь обо мне.
— А мы с тобой… эти… близнецы-братья. В смысле — не разлей вода.
— Хорошо, не сестры, — пробурчал богатырь. — Что-то много развелось близнецов.
— Мы с тобой — самые несхожие, — утешила ведьма. — Даже родились в разные годы.
— Даже в разные тысячелетия, — хмыкнул он. — Что ж, прогуляемся.
— Кто прогуляется, — откликнулась Мишка, ловко взбираясь на его плечо, — а кто прокатится. На братьях же принято ездить… Или только на товарищах?
— Эдак совсем разучишься ходить.
— Зато попа станет — как подушка. Здесь такие в цене.
— Если не собьешь напрочь, — сказал Светлан. — Ну, двинулись.
И, помахав рукой Лоре, как раз выглянувшей из окна, он вновь зашагал рядом с конным, сразу же перешедшим на рысь, — только теперь это был Дори, а на богатырских плечах восседала одна наездница вместо двух. Город выглядел притихшим, будто еще не поверил, что опасность ушла, и на улице почти не было людей, словно сейчас не разгар дня, а поздний вечер. Но это и к лучшему — Светлан не любил привлекать внимание, а такая троица наверняка бы вызвала интерес.
— Чего ж ты не бережешь себя, драгоценного? — спросил он у Дори. — Или не сознаешь, что все держится на тебе?
— Я лишь один из тысяч слуг нашего Господа, — ответил тот спокойно. — И если меня не станет, тотчас найдется замена.
— Тебя бы на выучку к нашим вождям, — проворчал богатырь. — Вот они себе цену знали… в том смысле, что сильно завышали. Дескать, помру — и все рухнет… Но в твоем случае это может оказаться правдой. В какой-то степени ты сам — Господь. Другой такой в вашем Ордене вряд ли найдется.
— Ну, если я, как ты говоришь, Он, — усмехнулся Дори, — то погубить меня будет трудно.
— Это смотря кто возьмется.
— Ведь не ты?
— У меня нет ни резона, ни желания. Но слышал ты, к примеру, о Зодиаре?
— Иноземный колдун? Конечно, мы знаем о нем.
— «Мы» — это Господь и ты? — уточнила Мишка.
— Да. Хотя узнали не от Отца… не от графа де Компре, — поправился магистр. — Он бы мог рассказать многое. Но молчит.
— «Испанские сапога» не пробовали? — деловито справилась ведьма. — Говорят, способствует чистосердечию.
— Поучи, поучи его, — проворчал Светлан. — Думаешь, он воспримет юмор? Эти идейные не стоят за ценой!
— Я, что ли, виновата, что они такие пытливые? — огрызнулась она. — Тринадцатый-то век не за горами, а с ним — инквизиция. А когда есть любители спрашивать, то и средства для развязывания языков сыщутся — от подноготных игл до электродов. Нынешние чистильщики — еще цветочки.
— Разве у чистильщиков не благая цель? — вопросил Дори. — Сохранить человечью породу в неизменности…
— Во-первых, сама цель — гов… — вскипела ведьма.
— Мишель, Мишель! — притормозил малышку Светлан.
— Ну не права — да, — кивнула та. — Своим взрослым умом я это сознаю. Но мой-то инфантилизм еще найдется чем оправдать — вдобавок и женщина. А вот этому малому пора бы повзрослеть!
— Видишь ли, что тебе прибавили, у него отняли.
— Ребенка лишили детства, конечно!.. Зато я никак из него не выберусь.
