Впрочем, плотным строй оставался недолго — мгновенными тычками Светлан расшвырял самых настырных. А остальных те уже сбивали сами, отлетая к стенам. Двух-трех успел подранить Дори, тоже намного превосходя противников быстротой, — и уж его бог вовсе не препятствовал разить неверных.
— Ну-ну, потише, — придержал богатырь рубаку. — Не забывай: мы таки гости.
— Каков прием, такие и манеры, — проворчал Дори в ответ.
Однако свой меч все же спрятал, холодно взирая на смуглолицых солдат, частью оглушенных, а частью просто поваленных и уже спешивших подняться. На что они, интересно, надеялись: на свою восточную умелость, на свое число? Похоже, прежде азиаты не сталкивались с богатырем… хотя могли бы сообразить, на кого нарвались, когда Светлан сокрушил чугунные ворота. Или посчитали случайностью?
— Беда восточных тираний, — заметил он. — Тамошние деспоты так стараются нивелировать подданных, что настоящих силачей попросту извели. А что чудища буйствуют — так они ж не расшатывают трон? Ну, загубят сколько-то жителей… пусть и тысячи…
— Некогда болтать, — прервал магистр. — Сперва дело.
— Уж очень ты сосредоточен на цели, — покачал головой богатырь. — Конечно, так достигнешь ее быстрей — но не утратишь ли при этом намного больше?
— Например?
— Например, может уехать крыша. Маньяки, думаешь, откуда берутся?
Наемники больше не пытались напасть. Но и в панику не ударились. Из тех, кто сумел подняться, одни тотчас изготовились к обороне и стояли, угрожающе тараща глаза, пока другие утаскивали пострадавших в двери. Во всяком случае, взаимовыручка у них на высоте.
— Теряем время, — произнес магистр, глядя на азиатов, точно на грязь. — Нужно идти вперед.
— По трупам, что ли?
— Почему нет?
Усмехнувшись, Светлан сказал:
— Есть пошлая фраза: все люди — братья. Вот попробуй на минуту представить, что так и есть… даже невзирая на цвет кожи и разрез глаз. Надеюсь, тебя не тянет на братоубийства?
— У меня нет братьев, — сухо ответил Дори. Но, подумав, поправился: — Не было — до сего дня. А что думать теперь…
— Ну а я до нынешней минуты ухитрился прожить, не убив ни одного человека, — произнес богатырь. — И как-то не хочется начинать.
Наконец труженики войны убрались из комнаты, освободив проход, и гости смогли продолжить путь, раз за разом проходя сквозь запертые двери. Еще трижды на них наскакивали, но каждый раз — непуганые, судя по незнакомым лицам. Надо признать, наемники старались вовсю, честно отрабатывая жалованье. Но погибать за него?.. Этого не было в договоре.
Когда посетители вломились к здешнему боссу, тот явно был не расположен к приему. Епископ восседал за огромным столом в глубине длинного кабинета, драпированного пурпурным бархатом, а вырядился точно на свои похороны: наверно, в лучший костюм, которому мог позавидовать и король. Был он долговяз и тощ, а его костистое лицо выражало что угодно, только не радушие. По бокам его кресла высились четыре рыцаря, неподвижные настолько, что казались комплектами доспехов, нередко выставляемыми в дворцовых нишах взамен статуй.
— Это твои секретари? — полюбопытствовал Светлан, аккуратно прикрывая за собой дверь. — А письму они обучены?
Придержав Дори за плечо, он указал другой рукой на центр комнаты, предупреждая о ловушке- люке, в эти времена, возможно, еще считавшейся свежей шуткой.
— Они умеют ставить точки, — хрипло огрызнулся Пий. — Большего не нужно.
— А приговоры, выходит, черкаешь сам, — кивнул богатырь, внимательно озирая стены. — Хотя, мне мнилось, это прерогатива светского правителя… то бишь моя, раз уж я — здешний герцог и «правая рука» Луи. А ты на меня науськиваешь своих псов и ставишь капканы, будто на вепря. Что же ты, братец? Нехорошо.
— Слуги короля не вступают в союз с изменниками и еретиками! — выкрикнул епископ.
— А вот в этом, родной, мы с Луи разберемся сами. Или забыл свое место?
Сняв со стены массивный щит, богатырь бросил его на потайную плиту, и тотчас из боковых стен вырвалось по десятку стрел, больше похожих на дротики. С шипением пронизав воздух, стрелы исчезли под бархатом, угодив в приготовленные отверстия, — будто и не было. Прямо не кабинет, а комната сюрпризов. Хорошо хоть за вход не берут деньги.
— Что-нибудь еще? — спросил Дори, нисколько не удивленный таким приемом.
— Спроси у своего Господа, — проворчал Светлан. — Это ему полагалось бы знать все.
— Здесь у него нет слуг, — пояснил магистр. — Чужие владения.
Пожав плечами, богатырь направился к столу и одним движением отодвинул его к стене, лишая епископа даже этого заслона. Тотчас ожив, недавние истуканы синхронно шагнули вперед, выставляя перед собой широкие щиты, а руки с тяжелыми мечами вскидывая для удара. И в этой позе опять застыли.
— Лучшего не придумали? — спросил Светлан, присаживаясь на стол. — Я ж не собираюсь вас ваять.
Рыцари не вняли, а может, до них доходило с задержкой — как бы то ни было, они не шелохнулись. Ну, пусть стоят, пока могут.
Остановившись перед епископом, Дори произнес:
— Я пришел за ответами, святой отец.
— Разве хоть раз я отказывал тебе в них, сын мой? — откликнулся тот с сарказмом, который вряд ли мог понять простодушный парень, лишь выглядевший зрелым мужем. — И однако ты сошел с праведного пути, подняв меч против божьих слуг.
— Разве это я сошел? — удивился магистр. — А не бывший наш брат Людвиг, призвавший Озерного Дьявола и тем обрекший королевство на гибель?
— Ведь затем оно возродилось бы — очищенным и просветленным. А что делается во славу Всевышнего — благо.
— Морально, что на пользу большой идее, — проворчал Светлан. — С веками этот принцип станет схож с престарелой шлюхой. И попользуются ею столько мерзавцев!
Пий сделал вид, что последняя фраза относится не к нему, а всю тираду словно пропустил мимо ушей. Впрочем, говорилось не для него.
— Погибнут тысячи невинных, — продолжил Избранник после короткой паузы. — Страна превратится в руины. И все — во славу Всевышнего?
Пожав плечами, епископ ответил:
— Ну, если после столь прискорбных событий в душах людей укрепится вера…
— В душах выживших людей, — уточнил богатырь. — А кто сгинет — так и черт с ними. И потом, не вера это будет, а страх. Но так даже лучше, верно?
— Речи Антихриста коварны, — пробормотал хозяин. — Я предупреждал тебя, сын мой.
— Потому что правдивы, — не стал скромничать Светлан. — А вранье, стало быть, оставляю вам.
— Мне нужна правда, — заявил Дори. — И не нужно говорить, что она бывает разной. Скорей это относится к обману.
Надо же, дитятко все-таки растет — до сих пор. И в рот папе епископу больше не заглядывает. Или слово «папа» тут неуместно?
— Хорошо, — сказал Пий. — Я тебе отвечу на все. Но лишь наедине.
— Нет, — качнул головой магистр. — Я для того и позвал герцога, чтоб слышать обоих. А кто прав, выберу сам.
— Молодец, — похвалил Светлан. — Когда не хватает доводов, нужно стравить главных оппонентов — вот у них этого добра вдосталь… Или нет? — спросил он у епископа, вовсе не выглядевшего
