— Вот это личности! Вот это гранды! Кашад, да там собрался весь цвет воинского и магического могущества Ледонии!
— И чему мы обязаны такой честью? — буркнул с другой стороны капитан Лессо.
— Вечером всё выяснится. Но каждый из них в битве, или в тылу врага стоит доброго батальона.
Невменяемый мысленно кивнул своим мыслям: всё-таки выход не позже чем послезавтра. А Спина так и не видно…
Во второй раз на Опоре уместились все желающие. Но места при этом там осталось очень мало. И каждый манёвр приходилось делать с осторожной медлительностью. Отойдя вглубь Топей на километр, опять развернули весь клин и вновь вышли на берег. Но при этом около сотни легионеров не успели синхронно покинуть Опору и оказались в чёрной жидкости под ударами зубастых пастей, саблезубых когтей и рогов сползшихся со всей округи валелей.
Замешкавшейся сотне сказочно повезло. Никто не погиб. Разве что получили лёгкие ранения. Зато во всю прыть пострадавшие оги бросились на Нулевой Уровень. На ходу срывая с себя пропитанную затухшим ядом одежду и стремясь скорей ополоснуть тела заранее заготовленной водой. Лошадям, естественно повезло меньше, несчастные животные, в количестве нескольких десятков, пошли на корм местным монстрам.
Командира ДТО такая мелочь не остановила. Опять новые перестроения, короткая подготовка и в третий раз огромный клин, состоящий из многотысячной массы колабов, людей и ездовых животных единым телом двигался по Топям, навстречу приближающимся сумеркам. Третий разворот проводили фактически в ночной темноте. Засветились протянутые над войском проволоки, замерцала вверху почти невидимая Сфера и вновь из мощных колабских глоток понеслась ритмичная и диковатая песня- скандирование.
На обратном пути Кремон затеял тренировку передачи ему энергии. Как магической, так и физической. Раз за разом он поднимал то одну, то другую руку и к нему устремлялся очередной донор. Причём впередиидущий десятник не отпускал донора от себя некоторое время, а затем возвращал полученную энергию, чуть ли не полностью. Уже возле самого берега остриё клина с ведущей группкой догнал командир ДТО и выразил своё удивление:
— Кашад, дружище! У тебя такой перерасход или ты просто тренируешься?
— Конечно тренируюсь! — громко крикнул Кремон не оборачиваясь. — Ведь порой у кого-то силёнок меньше, у кого-то больше. А порой и не всё отдают…
— Неужели?!
— Поэтому мне лучше заранее поэкспериментировать. Или я не прав?
— Конечно, прав, дорогой! — трубно засмеялся генерал. — Если надо, мы тебе и всю кровь свою отдадим.
— Да я от такого количества сразу лопну! — в тон ответил десятник.
— Берег рядом, — посерьёзнел генерал, — Мы начинаем смещать клин влево, и ты, как услышишь мою команду, начинай поворачивать вправо.
— Понял. Жду команду.
На этот раз высадка прошла превосходно. Невзирая на скученность, вся армия единым потоком выскочила на Барьер не хуже чем волна из муравьёв, и так же стремительно стала скатываться вниз, к посёлку.
Как ни странно всех наёмников оставили после этого без опеки колабов или огов. Но зато сотники насильно заставили своих подчинённых быстро поужинать и тут же разойтись отдыхать по своим казармам. Строго пресекая любое брожение или попытки прорваться к заветному трактиру. А выпить и расслабиться после тяжёлого дня хотелось всем поголовно. Но тут уж повезло тем, кто оказался более запасливым и предусмотрительным.
В своей комнате Золана с торжествующим хмыканьем достала из-под матраса почти полную бутыль с вином, оставшуюся от вчерашнего ужина:
— И в трактир идти не надо!
Кремон поставил на стол два стакана с некоторым сомнением:
— Конечно, расслабиться надо. Но я думал, честно говоря, что сегодня меня в покое не оставят. Видела ту группу колабов на Нулевом Уровне?
— Ещё бы! Мне показалось, что там как минимум их король со своей свитой. Так они величественно стояли.
— И почему они не захотели сегодня пообщаться с главным героем?
— О! Как ты зазнался, — воскликнула девушка и тут же стала наливать в стаканы, притворно расшаркиваясь и делая свой голос дрожащим: — Господин Низу, неужели вас моё обслуживание уже не устраивает?
— Конечно не устраивает! — включился в игру парень. — Разве принято обслуживать героя в не обнажённом виде?!
— Ох! Простите великодушно!
И через несколько мгновений менсалонийка, блистая своим бесстыдством, уже восседала на коленях у Кремона. Тот ещё позволил высказать последние сомнения:
— Вдруг меня всё-таки вызовут?
— Да кому ты кроме меня сейчас нужен? Вот завтра они тебе голову поморочат обязательно.
Но парень и так отбросил в сторону все сомнения и предположения. Когда в твоих руках такое роскошно и умопомрачительное женское тело — трудно думать о делах. Тем белее тех, которые состоятся лишь через много часов.
Утром, перед самым подъёмом к ним в комнату напросился первый заместитель десятника со своей пассией. Причём ордынец явно мялся и нервно перекладывал из руки в руку помятый листок бумаги. Зато Лидия Салграй смотрелась очень уверенно, импозантно и поглядывала вокруг с невероятной самоуверенностью. Кремон, так и продолжая лежать с прижавшейся к нему Золаной, решил ускорить события:
— Кузласс! Говори быстрей чего тебе надо. Вот-вот подъем протрубят.
— Да тут такое дело…, — ордынец наконец-то решился и сделал шаг вперёд, протягивая десятнику листок с каракулями. — Здесь вот рапорт-прошение о расторжении контракта…
— Твоего?!
— Да нет, только Лидии.
— Ха! А на каком основании она его подаёт?
— Видишь ли…, — опят замялся Кузласс. Но его перебила стоящая сзади подруга:
— Основание — моя беременность. И я имею право расторгнуть контракт.
Теперь стало всё понятно. Более опытный и разбирающийся в тонкостях контракта ордынец понимал, что прошение отвергнут. Но Лидия так присела ему на шею, что он не знал, как выйти из создавшейся ситуации. Поэтому Кремон добавил строгости в голос:
— Лидия! Даже в мирное время подобное расторжение невозможно.
— Как?! Я помню, читала контракт! — загорячилась женщина.
— Значит, плохо читала. Расторжение возможно лишь после пятимесячной беременности. Насколько я понимаю, в полк ты пришла в полной боевой готовности. Правильно?
— Ну и что! Если меня не отпустят — я сбегу!
После этого выкрика ордынец лишь скорбно развёл руками. Пришлось десятнику рявкнуть на зарвавшуюся наёмницу:
— Если сделаешь попытку к побегу — казнят как дезертира! — и для страха добавил: — А то и в Топи сбросят для развлечений и поднятия боевого духа.
Результат оказался неожиданным. Женщина бросилась к кровати, рухнула возле неё на колени и зарыдала:
— А что же мне делать?! Не хочу я в никакой Поход идти! Все там сдохнем! До единого! А я ребёнка хочу-у-у-у…
Несмотря на форму, в фигуре наёмницы не осталось и капельки воинственности. И Кремон всеми силами постарался погасить возникшую жалость к этой несчастной:
