— Как же так…
— На эту тему я буду подавать рапорт и жалобы на ваше имя и во все вышестоящие инстанции! Я и подумать не могла, что в нашей империи происходят такие страшные ошибки, могущие повлечь за собой преднамеренный обман по поводу человеческих жертв! Вот из-за этого часто и происходят непоправимые трагедии.
Танти перешел на самый задушевный тон:
— Зарина! Ты моя подруга, Николя тоже друг, и я за вас любому глотку перегрызу, но зачем так официально? Моей вины в этом недоразумении нет. Разве что лично следовало настоять и расспросить тебя о твоем муже раньше. Все бы решилось счастливо уже пару месяцев назад.
— Извини, Танти. — Николя успокаивающе похлопал свою жену по плечу и только после этого признался: — Мы сейчас вообще плохо соображаем и можем наговорить много глупостей и ненужных обвинений. Но в любом случае ты просто обязан помочь нам разобраться в наших проблемах.
— Обязательно помогу.
— И где… — только сейчас Зарина осмотрелась, ища кого-то. — Где Гарольд?
— Он вас увидел и отправился в каюту.
— Мне бы не хотелось, чтобы он воспринял слишком близко к сердцу данное событие. Слишком тяжело на душе у человека при таком одиночестве. Я сама это испытала… Помоги ему, Танти!
— Обязательно! Уже иду к нему. Ну и вы давайте грузитесь, через минуту отправляемся. Дела на Эдеме закончены.
Взлет проходил в штатном режиме. Никто в открытом космосе не помешал, и когда совершили лунманский прыжок, Танти пошел в каюту, где так и лежал в фиксаторах его самый старый и надежный друг:
— Ну что, детинушка, невесел, что головушку повесил? — попытался шутить с ходу. — Сам ведь сколько раз заявлял, что никогда и ни в кого влюбляться не будешь. Дескать, вредно и только военной карьере мешает. Так что…
— А вдруг он ее не любит? — неожиданно загорелись глаза у Гарольда. — Вдруг он ее просто из-за долгой разлуки обнимал? Просто соскучился?
— Что за выдумки?! Николя вообще никогда за другими женщинами не ухаживал, только Зарине верность и хранил. Знал, что она в контрразведке работает, потому и вынужден был молчать, выдавая нам заученную назубок легенду. Уж ты-то все прекрасно знаешь и понимаешь.
Все равно гигант пытался отыскать хоть какую-то надежду для своего будущего именно с этой женщиной:
— А может, она его разлюбила? Может, она тоже лишь от неожиданности момента, а завтра меня вспомнит и ко мне придет? А?
— Ну что с тобой? Не будь таким наивным, — пытался достучаться до разума приятеля Парадорский. — Она и тебе в последнее время улыбаться стала скорей от безысходности и одолевающей тоски. Наверное, так даже лучше. Только представь, что было бы сейчас, поддайся она на твои ухаживания? А то, не дай бог, если бы вы обручились?
Массивный лоб здоровяка покрылся складками от тяжких раздумий:
— Хм! А ведь к этому все и шло. Если бы не нервотрепка последних заданий…
— Вот видишь! Произошла страшная ошибка, в которой ни вины Зарины, ни тем более Николя нет.
— А моя в чем вина?! Почему именно мне теперь должно быть хуже всех?
Танти подошел к кровати и ткнул друга в плечо:
— Давай соберись с духом и встречай конец своей любви с открытым лицом. Можешь себя утешить тем, что Зарина счастлива. Ну и тем, что твои лучшие друзья с тобой рядом…
Он еще долго говорил, стараясь не останавливаться и время от времени тормоша друга за плечи. Потому что тот так и пытался вернуться к сладкому самоистязанию. В итоге ему удалось-таки вывести Гарри из определенного транса. Тот хоть все еще и выглядел взвинченным, но при этом крепко держал себя в руках:
— Конец моей любви? Ха! Я еще поборюсь за свою любовь!
— В каком смысле? — занервничал Парадорский, скашивая непроизвольно глаза на закрепленный в стенной пирамиде автомат.
— Не переживай, убивать никого не буду. Я просто подожду. И уверен, Зарина опомнится, подумает и выберет меня.
Он ведь не видел и не слышал разговора воссоединившейся супружеской пары с командиром, поэтому не осознавал всей бессмысленности подобных заявлений. Но Тантоитан не стал лишать товарища последних надежд:
— Конечно, ты имеешь полное право выждать и присмотреться. Но не забывай: я очень верю в твое благоразумие и в твою сдержанность. Иначе, сам понимаешь, мое мнение могут и проигнорировать, а тебе придется служить хоть и в Дивизионе, но так далеко, что мы никогда больше и не пересечемся. Ты ведь в курсе, насколько придирчиво полковник Капочи относится к любым проявлениям ревности или, упаси бог, к любовным треугольникам. Сразу и навсегда разводит соперников по дальним углам.
— Да знаю…
— Значит, ни в коем случае не дай повода к тому. Хочешь ждать — на здоровье. Но! Зубы сцепи, и никаких эмоций на морде! А еще лучше сделай вид, что все забыл, простил и не имеешь каких-либо претензий.
— Претензии в любом случае имею. — Гарольд угрожающе нахмурился. — К тем сволочам, которые Зарине передали известие о гибели мужа!
— А вот тут тем более без тебя разберутся! — повысил голос Парадорский. — Мне и так рапорты передавать по инстанциям от Зарины и Николя, которые уже сейчас их строчат, так еще и твои каракули разбирай!
— У меня отличный почерк.
— Засунь свой почерк знаешь куда?!.
— О-о-о, да ты, командир, тоже на пределе? — Теперь уже Гарольд, выбираясь из зажимов, рассматривал Танти с подозрением и опаской. — Физически никак не восстановишься, а тут еще и нервы сдавать начали?
— Ха! Да тут из-за вас точно в психушку попадешь! — все так же сердито продолжал возмущаться майор, умудряясь расхаживать при этом по махонькой каюте. — Мало нам врагов вокруг, так еще и за своими присматривать надо, чтобы дырок в друг дружке не наделали! Страсти-мордасти!
Могучая пятерня заставила Парадорского замереть на месте:
— Ты за меня не переживай, я себя всегда контролирую.
— Ага! Видел бы ты себя со стороны, когда на супругов смотрел. Уж на что я смелый и бесшабашный, но и то растерялся от испуга. Казалось, секунда — и я вас всех троих потеряю.
Видно было, что Гарольд и сам раскаивается в своем поведении во время загрузки, потому что он попытался даже шутить:
— И не мечтай от меня избавиться! Как начали служить вместе, так и на пенсию отправимся в одно время.
— Ладно, топаем в рубку. Там нас Малыш ждет.
Вот таким тяжелым в эмоциональном плане разговором завершилась боевая операция на Эдеме.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
В результате последней широкомасштабной акции на Эдеме в окрестных баронствах сложилось мнение, что вербовщики — крупные негодяи и обманщики. Они специально соблазняют крутых парней громадными суммами и посылают на заведомую смерть. А если кто-либо попытается отказаться от заказа,
