— О нем можно говорить безконечно, ибо нет предела его достоинствам. Закончу же поэтическими строчками-размышлениями, пришедшими на ум на досуге, заранее прошу прощение за их невысокие поэтические достоинства у тонких ценителей поэзии. Итак:
Какой он? Какой же? Давайте обсудим.
Иным он казался простым и приятным,
Другим — не совсем образованным людям –
Он виделся злым и совсем непонятным.
Твердили они, что он просто мужчина, —
Их сотни повсюду найдешь при желанье, —
А он был великих событий причина,
А он бы морщиной на лбу мирозданья.
И если бы кто-то на глобус любимый
Взглянул в окуляр микроскопа однажды,
То рядом с изломанной нитью Гольфстрима
Увидел бы след его ног х-образных.
Он ловко шагал по морям и по суше,
Бывал, говорят, и на дне океана,
Истории шепот внимательно слушал
И складывал все, что услышит, в карманы.
Потом доставал и, глядя в объективы,
Сжимал он руками событья и время…
Простите, так кто ж он, узнать вы хотите?
Извольте услышать: зовут его Веня!
Их (Сбитнева и, разумеется, Шимановича) обсыпали аплодисментами и юродивыми комплиментами. Сбитнев до боли сжал свои колени под столом, испытывая острое желания стукнуть Шимановича несколько раз головой об стену. Отчасти справедливый суд свершился: кое-чего тому перепало от облитого водкой Симоняна: по крайней мере пара злых коротких ударов под ребра — что для замухрышки Шимановича было подобно прямому попаданию авиабомбы. “Как все отвратительно” — подумал Сбитнев и потянул за руку Голим Голимыча…
* * *
Наконец все это осталось позади: слегка уже поблекшие лилии, пустые бутылки на столе в VIP-зале, пошлый пройдоха Шиманович, истекающая похотью Вероника Карловна и прочие — необходимые, но такие обрыдлые… Они ехали домой, и Голим Голимыч утробно урчал, переваривая обильно съеденное и выпитое. “Тебе это надо?” — тихо нашептывал он своему раздутому чреву и осторожно постукивал его ноготком указательного пальца. Расстроенный же Сбитнев предался печальным думам. “Что за невезение? — думал он. — Что за чудовищная черная полоса?” Действительно, в последнее время и в его жизни, и в жизни компании дела пошли как-то странно, будто некая сила выворачивала события наперекосяк, совсем не тем, каким бы следовало, боком. Некие странные стечения обстоятельств сменялись невыгодными совпадениями и неудобными поворотами — с подвыподвертом, как говорили они в студенческие годы. Например, эта странная история с вдовой офицера…
Случилось это неделю назад. Утром он, как всегда, вышел из дома, где у самых дверей квартиры его поджидал охранник, а внизу у подъезда — еще один. Проводили, как положено до машины. Та стояла в готовности с приоткрытой задней дверью. Все, вроде бы, в полном порядке: никого на горизонте, лишь на скамеечке сидела особа женского пола — невзрачное существо средних лет. В руках — стеклянная баночка. Ну, мало ли что? До машины ему оставалось шага два, не более, и вдруг эта женщина резво вскочила и выплеснула на него содержимое своей злосчастной баночки. Слава Богу,
