крупные корабли и соединения неприятеля. Вывод, что противник предварительно стянул в нужный район существенные силы, стал просто очевиден.
После мичмана высказалось еще некоторое количество мичманов, армейских прапорщиков, лейтенантов… смысл мало менялся. Уточнялись детали диспозиции рысских и бриттских кораблей. Никто ничего не знал про авиагруппу на Коктебеле, а вот затея с нападением Соединённого Королевтва на Рысскую империю всем казалась странной. Повторы и пересказы быстро свелись к фразам типа: «Согласен с Тео», и так продолжалось до тех пор, пока не отговорили капитаны первого ранга. Очередь дошла до Гошки.
Обмен взглядами с Ри дал ему понять, что любой вариант его выступления она заранее одобряет. А дальнейшее сокрытие тайны Коктебеля от главного командования армии и флота Империи уже потеряло смысл. Тем более, кое-кто был на разборе эпизода с нидерами, просто, пока у темы до того суровая степень секретности, что в присутствии, возможно, непосвященных лиц, вопрос старательно «объезжают».
— Игорь Куксин, — представился он, справедливо рассудив, что до сих пор его скрывали настолько хорошо, что всего пятеро из числа присутствующих с ним знакомы, — Куксой ещё называют, если не сердятся.
Заулыбались. Значит, не сердятся.
— На островах Коктебель находится боеспособное подразделение самолётов-торпедоносцев, — продолжил он. — Вероятно, не все присутствующие знают об этом, но, начиная с данного момента, нам не следует более скрывать эту информацию друг от друга, а, напротив, оперировать этим знанием к неудовольствию неприятеля. Бритты, по моему мнению, намерены стремительно захватить аэродром со всем, что на нём находится с целью овладения нашими техническими секретами. После, чего, обозначив активность в районе Коктебельских островов и, проведя показательное сражение в окрестностях территорий, на завоевание которых рассчитывают, предложить Империи мирный договор на условии аннексии Гивейных Островов.
До того, как мы приступим к планированию противодействия, принцесса, как мне кажется, должна сообщить нам некую важную информацию относительно содержания самих авиационных секретов, скрываемых в ангарах островов Коктебель.
Скромного вида закрытая карета быстро везла Гошку сначала по хорошей дороге, а потом, переваливаясь на ухабах, по очень плохой. На лесной просеке его ждал самолёт. Кажется, один из тех двухмоторных турбовинтовых, которые почти два года тому назад испытывали и облётывали на Коктебеле, жестоко страдая от ничтожного ресурса турбин.
Меховой комбинезон, унты, утеплённый шлемофон и место во второй кабине. Стемнело. Техник закрепил пассажира ремнями, подключил к головному убору трубочки переговорного устройства.
— Это пилот. Пассажир, как слышишь?
— Слышу хорошо, приём.
— Приём уверенный, связь работает. Будем взлетать.
Тёмные фигурки вытащили колодки из-под колёс. Зашипел сжатый воздух, завращались пропеллеры, на задних срезах мотогондол появилось свечение, быстро оформившееся в короткую струю. Тронулись. Когда выкатились на полосу, два ряда огоньков впереди чётко обозначили направление разгона. Звук моторов окреп, энергичный разбег, отрыв. До места — четыре часа лёту. По-прямой больше тысячи километров. Ничего в темноте толком не разглядишь, а приставать с расспросами к лётчику не дело.
Несколько посёлков внизу угадываются по светящимся окнам. Ползёт конный вагончик с ярким фонарём. А ведь имеет смысл выспаться. Дел ему предстоит столько, что недосып в ближайшие дни обеспечен.
Ночная посадка — это конечно волнительно. Однако пилот действует уверенно, огни на земле видны чётко. Трос встречает. Ничего знать он, конечно, не может. Нет на планете средства связи быстрее, чем самолёт, не могли новости его опередить.
— Привет, Кукса! А я-то ломаю голову, кого принесло средь тьмы ночной? — рукопожатие у мужика крепкое.
— Здравствуй, Трос. Вот тебе пакет, читай немедленно, а я через минутку вернусь, тогда потолкуем, — давление на клапан достигло критического значения, и гость несётся к будочке, расположенной поодаль.
В бытовке, что стоит на краю поля, плюётся кипятком чайник, расходится тепло от чугунной печурки и пластики сала свешивают свои края с кусочков чёрного хлеба. Пока хозяин читает бумаги, пилот и пассажир ночного рейса заправляются. И подтягивается народ — ночная посадка — событие неординарное. Если такая срочность, что нельзя подождать до рассвета, значит, случилось что-то важное.
— А пойдём-ка мы в столовую, — Трос смотрит на набивающий в тесноту аэродромной будки народ, — тайны из этой информации здесь делать не имеет смысла, — он чётко выделяет слово «здесь».
Столы и лавки быстро переместили так, чтобы помещение для приёма пищи превратилось в подобие аудитории. Гошка поздоровался с кучей людей, знакомых ему еще по прошлому периоду жизни на Коктебеле. А Трос обрисовал ситуацию для всех присутствующих.
Бритты, имитируют войну за Гивейные Острова, чтобы мотивировать захват Коктебеля и образцов авиационной техники. Задачи: эвакуировать или уничтожить всё, что может представлять для захватчиков реальный интерес. Вывезти мирных жителей и имитировать отчаянное сопротивление, в результате которого противник захватит ракетопланы и авиабомбы. По расчёту времени и в соответствии со сроками ультиматума ожидать нападения следует послезавтра, скорее всего, сразу после полуночи. Итого — два дня на подготовку спектакля.
Дальше началась говорильня, живейшим образом напомнившая ту, что не раз случалась в салоне лихтеровоза сначала на Мясорубке, а потом и в проливе Хель на Урме. В процессе беспорядочного изложения сгенерированных идей выяснился и истинный расклад сил. Во-первых, турбовинтовых двухмоторников имелось всего три. И все они с интервалом в час отправлялись на столичный остров, на хорошо замаскированный и тщательно охраняемый аэродром, с которого несколько часов назад прибыл Гошка.
Основных боевых машин — паровых бипланов, так и осталось восемь штук: семь колёсных и один поплавковый. Но моторы на них удалось сбалансировать. Устранение вибрации позволило развивать достаточную мощность, и эти машины просто стали хорошо летать. Хотя революционного роста технических характеристик это и не принесло, но уже одно улучшение маневренности дорогого стоило.
Незавершенный вариант летающей лодки с таким же двигателем оказался слишком неуклюжим, и, после испытаний, его повторять не стали. Сейчас начали проектирование увеличенной модели с новым шестицилиндровым паровиком, но до постройки образца дело пока не дошло.
Увеличенный до шестиместного, первый экземпляр одномотороного парового биплана уже летает с тем же, более мощным мотором. Причём летает хорошо. Его намерены перегнать на остров Лихо. Вот тут-то и возникли у Гошки вопросы. Знал он про этот остров недоброе.
Дело в том, что крайне неудобные подходы с моря к Коктебелю — это цветочки по сравнению с тем бедламом из скал и рифов, что превращает окрестности упомянутого жалкого кусочка суши в ад для любого мореплавателя.
— Понимаешь, Кукса, — ответил на вопрос Трос, — наши разведчики с воздуха разглядели на его поверхности неплохую площадку. Потом, в качестве тренировки, морпехи высадились туда на резиновых лодках. И вернулись за оборудованием для скалолазания. Со второго раза только смогли вскарабкаться наверх, набив в стены крючьев. А потом подготовили посадочную полосу. В общем, у нас там теперь неплохой аэродром. Сложней всего было горючее туда забросить. Сначала только по воздуху возили, перекидывая по триста литров с авианосца, стоящего в десятке километров. Потом отыскали фарватер, по которому в разгар прилива можно подогнать к берегу паровой катер. Понятное дело, без подъёмного крана дело не обошлось, но база получилась — мечта параноика. Залез, втащил веревку — всё. Никто до тебя не доберётся. И не дострельнет.
— И как далеко от Гивейных Островов расположена эта база? — припоминается Гошке, что остров
