Лихо именно в той стороне.
Достали карту, циркуль, линейку. Отлично. Уверенно в радиусе действия самолётов с этого клочка суши располагается две трети территории, на которую бритты непременно имитируют нападение.
Едва рассвело, начались погрузочные работы. В старый добрый авианосец затаскивали с берега недоделанные самолёты, грузили чертежи и всякие хитрые приспособления. Авиадвигатели и запчасти к ним. В каюты и кубрики заселялись домочадцы авиаторов, техников, аэродромных работников.
На тех ракетопланах, что показывали Гошке во второй день показа летательной техники около двух лет тому назад, снимали приспособления инициации торпед, оставляя держатели, пригодные для подвески бомб, часть которых оставляли неприятелю. Морские пехотинцы собирали по всему острову рыбаков и огородников, помогая им добраться до места погрузки на корабль.
Этот цыганский табор функционировал до вечера, и завершился убытием авианосца и почти всего населения Коктебеля. Семёрка паровых торпедоносцев перелетела на Лихо, Оставалась рота морпехов, сторожевик береговой охраны и установленный на поплавках на крышу испытательного вагона гидроплан. На аэродроме и в мастерских всё выглядело так, как будто ракетопланы — единственный тип самолётов, которыми тут занимаются. Они располагались и в ангарах, и в мастерских и на площадках по краю аэродрома. Их запчасти, извлечённые отовсюду, были зажаты в тисках или укреплены в станках, испачканы свежей смазкой, или надломленные валялись в мусоре. Элементы крыльев или фюзеляжей, недоделанные или уже испорченные, обрезки ткани и ведёрки с клеем. Всё было приведено в вид отложенной до утра работы.
Гошка рассчитывал побродить здесь ещё и завтра, спокойно доводя состояние декорации до совершенства и проверяя, не осталось ли чего, способного навести бриттских инженеров на мысли о применении паровых или турбовинтовых двигателей в имперской авиации. А сейчас пора баиньки. На сторожевике для командора приготовили каюту.
Недолго длился отдых. Колокол прозвучал сразу после полуночи. Такой трезвон может означать только тревогу.
Собрался нарочно неторопливо, чтобы не путаться под ногами у разбегающейся по боевым постам команды. Поднялся на мостик. Тёмная безлунная ночь.
— Замечены маломерные суда, следующие со стороны моря через скопления скал к берегу, — доложил командир, средних лет лейтенант. — Сообщение поступило от дозорных морских пехотинцев. Угроза обнаружена с севера, а на юге замечены силуэты боевых кораблей.
Всё правильно. Именно в этих двух направлениях есть выходы из неудобной Коктебельской гавани. Противник захлопнул ловушку на сутки раньше истечения срока ультиматума. Как раз за время, необходимое на приход сюда информации из столицы, даже с запасом. Следовательно, отказ Империи от передачи Соединённому Королевству Гивейных Островов не вызывает у врагов сомнения. Не напрасно Трос и его ребята торопились закруглить свои дела здесь.
— Распоряжайся лейтенант. Моё место сегодня на берегу. Не рискуй людьми больше, чем следует. Отчаянное сопротивление и героическая гибель этого корабля — важный элемент инсценировки. Так что, вылетай на мель в Зюбановой Щели, и уводи экипаж в лес, — Гошка скатился на пирс, и увидел, как предназначенный для борьбы с контрабандистами сторожевичок, попыхивая дымком из трубы, выдвигается на позицию для открытия огня.
С гребня, на который он влетел через десять минут было прекрасно видно, как взлетели осветительные ракеты и заговорила единственная семидесятипятка. Комендоры уверенно накрывали темнеющие на воде лодки, паровые катера и десантные баржи, а из-за полосы, утыканной камнями, с чистой воды раздался залп бриттских крейсеров.
Имперский кораблик испуганно шарахнулся от всплесков, на что-то наскочил, накренился, плюнул еще пару снарядов из своей пушки и задымил. На палубе и надстройках показались языки пламени. Первый акт сыгран. Брезжит рассвет. С берега по лодкам и высадившимся десантникам ведется редкий огонь, стремительно убегают вглубь остова встревоженные рыбаки. Рядом с маломерными судами встают фонтаны разрывов миномётных мин, с моря отзываются корабельные орудия, взмётывая землю и камни. В посёлке паника. Жители в полуодетом состоянии мечутся между строениями, после чего убегают в овраг. За прибрежным холмом разгорается пожар.
Бриттские десантники, теряя людей, неудержимо несутся в сторону ангаров. Корабли крадутся к берегу по извилистым фарватерам. Взрыв. Кто же знал, что рыссы минировали проходы. На краю взлётно- посадочной полосы полыхает разлившееся горючее, вспыхивает стоящий в этом месте самолёт. Позиция захвачена неприятелем, защитники аэродрома бежали.
Гошка карабкается на крышу вагона, где стоит гидроплан. Ниже, на платформе командир подразделения пересчитывает своих десантников. Все. Отмашка, и паровоз трогается. Командор уже в кабине самолёта. Раскручивается пропеллер, и с крыши разогнавшегося поезда происходит взлёт. Морпехи сойдут на конечной. Там леса и болота на многие километры. Если задумают бритты начать охоту в тех местах, тошнёхонько им придётся. На своём полигоне имперцы — как дома.
А гидроплан на бреющем полёте уходит, огибая Полётную горку, в сторону острова Лихо. Второй и третий акты спектакля завершились удачно. Основная задача войны решена. Инженеры противника получат для копирования образцы аэропланов, настолько опасных для своих пилотов, что Ри, после показательного выступления на таком стучала зубами от страха, завернувшись в одеяло. Уже после отработки и доводки каждый двадцатый полёт заканчивался серьезным, как тут говорили, пропёрдыванием. Двигатель самоотстреливался, и пилот оставался жив, только если успевал очень быстро сбросить бобину со шнуром горючего.
Его лапушка, как он от неё всё-таки добился, таких происшествий пережила три. И взялась за демонстрацию «достижений» имперского ракетопланостроения именно потому, что удачнее всех выполняла аварийные мероприятия с последующей посадкой «раздербаненного» аппарата. Ну, а чего это ей стоило, он видел. Хорошо, хоть на Вальке не отразилось. Они тогда не знали ещё о ней.
Так или иначе, основная цель этой войны, объявление которой произойдёт примерно через семнадцать часов, Империей достигнута. А теперь надо добраться до броненосного, имени береговой обороны, дивизиона Мули Геринга. Вот ведь, прячут парня в самые тихие места, а он как-то оказывается на острие событий. Даже по-хорошему завидно.
Глава 46
Кругом море. Лёгкая облачность не мешает обзору, но смотреть решительно не на что. Только в кабине компас, высотомер, указатель скорости и часы. Еще кренометр и авиагоризонт, которые уверенно держатся на нулевых отметках. Полёт проходит на высоте шестьсот метров равномерно и прямолинейно. Сто шестьдесят километров в час. Педали, штурвал, рычажки управления двигателем. Когда-то Гошка играл на компьютере «Битву за Британию». «Летал» на Спитфайере, В принципе — справится, если чуть потренироваться. Только сейчас этим заниматься не стоит. После того, как схлынуло возбуждение от событий на Коктебеле, почувствовал, что полётное время должен посвятить компенсации недосыпа.
Бриттам надо ввалить, как следует. Он, командор Империи, и её же принц-консорт, шибко осерчал. Такое гнездовище научно-технической мысли раздербанили! Завоеватели… покорители… нет, нельзя себя накручивать. Голову студим, даём время на уход из крови адреналина, и спокойно засыпаем. Через три часа заправка на Лихо, потом поиски дивизиона броненосцев береговой обороны.
Пока разыскивали Мулины лоханки, налетались всласть. Дважды видели дозорные корабли бриттов — лёгкие крейсера. Оба раза резко снижались, разрывая визуальный контакт, и уходили, зафиксировав направление движения и оценив на глазок скорость. Видели и скопление дымов далеко за горизонтом. Всё это Гошка пометил на карте. А потом набрели на имперский отряд старинных броненосцев. Жалкое зрелище. Четыре менее чем семидесятиметровые утюжка шириной метров двадцать пять на чудовищной скорости,
