Два клинка рыбками блеснули в свете факелов. Тролль издал низкий, раскатистый рёв, схватившись за глаза. Они, кинулись не сговариваясь в стороны, охватывая чудовище с флангов. Акела с размаху рубанул засечным по лапе — раз, другой! Щёлкнули страшные челюсти в сантиметре от груди.
Отшатнувшись, он споткнулся обо что-то и покатился по полу. Гном с рёвом опустил секиру на плечо тролля, тяжёлая передняя лапа упала на пол. Оставив Акелу, он повернулся к Барсу, который, пригвоздив лапу к полу, жёг её факелом. От тяжёлого удара другой лапы Дорин тяжело упал навзничь, зажимая рану. В это время Берендей, крутанув стремительный разворот, нанёс страшный горизонтальный удар по шее монстра. Не простой меч носил в ножнах царь русских эльфов!
Голова, щёлкая челюстями, покатилась по полу. А вот такой шанс упускать не стоит. Превозмогая боль в ушибленной спине, Акела вратарским броском достал эту важную запчасть. Ухватившись за один из кинжалов, торчащих из глазниц, он стал прижигать факелом зияющую на шее рану. На щёлкавшие зубы он внимания не обращал, не до того. Барс с царём приняли на себя возню с беспокойным и очень живучим телом.
Задыхаясь от вони, они кружили вокруг однорукого и безголового монстра, нанося удары. Гном со стоном пытался отползти с их дороги. Чудесный меч эльфа отсёк вторую лапу тролля. Она отлетела и упала рядом с гномом. Дорин, держа в руке факел, принял на себя эту заботу.
В этот момент Барс до половины вогнал свой меч в брюхо чудовища. Тролль рванулся вперёд и всей тушей навалился на него. В последний миг проворный диверсант вывернулся и зверюга только глубже вбил в себя меч. Наконец, голова в руках Акелы последний раз оскалила клыки и замерла навеки, а с нею вместе жизнь ушла и из остальных частей.
Страшное напряжение схватки медленно уходило, уступая место тупому безразличию. От жуткой вони разрывались лёгкие, желудок скручивало болью, внутри всё тряслось, не слушались ни руки, ни ноги. Берендей пытался помочь гному встать, но у него самого подгибались колени. Сейчас не то, что орки, простая кошка могла без труда взять в плен их всех. Ну, да Бог не выдаст, свинья не съест.
Силы потихоньку возвращались в измученные чудовищным напряжением тела. Поддерживая друг друга, они брели прочь от поля боя, лишь бы оказаться подальше от этих смердящих останков, от перемазанных кровью и слизью пола и стен. Раненого гнома трясло от потери крови, Акела с трудом переставлял ноги из-за сильной боли в спине. В первом же сухом месте они уселись прямо на пол, привалившись к стене. Эльф намазал их раны снадобьем из маленького туеска висевшего на поясе. Не сходя с места, они уснули, что называется, вповалку. Проваливаясь в сон, Барс успел подумать, что не выставлять караула — последнее дело. С этой же мыслью он и проснулся. Часов через пять.
Акела сидел рядом и с чувством наворачивал огромный бутерброд с сыром и копчёным мясом.
— Василич, промочи горло, — он протянул другу кружку с шапкой пены.
Жадно выглотав сразу половину, Барс с облегчением выдохнул, — жизнь налаживается.
— Жить, как говорится, хорошо.
— Угу. А хорошо жить ещё лучше, — с набитым ртом озвучил классику Акела.
В это время, кряхтя, открыл глаза гном.
— Завтракаете? И без меня?
— Они прямо как хоббиты, — засмеялся Берендей, выходя из бокового хода, — у тех тоже еда на первом месте.
— А что, здесь и хоббиты есть? — спросил Барс, отрезая ломоть мяса.
— Есть, куда им деваться. А вы про них откуда знаете? У вас они тоже есть? — удивился Дорин.
— У нас другие водятся, — криво усмехнулся Акела и, встретив вопросительный взгляд Барса, нараспев процитировал: 'А в горах Кавказа водятся особые хоб-биты. Это во-хоб-биты'.
— Борисыч, сколько тебя знаю, никак к твоим хохмам не привыкну, — засмеялся Андрей.
— Про хоббитов, — пояснил Акела, — в нашем мире написана книга. У нас они, действительно, жили в незапамятные времена, это недавно уже точно подтвердилось.
— Ну, у нас-то эти обжоры до сих пор живы и здоровы, — сказал Дорин, откусывая огромный кусок мяса, — я-то с ними всего пару раз встречался, они же домоседы. Раньше, говорят, были хоббиты, которые путешествовали и воевали вместе с гномами и эльфами, но этого уже и не помнит никто. Разве только в древних книгах прочесть можно.
Плотно позавтракав, четвёрка продолжила путь. Рана гнома и спина Акелы, после Берендеева снадобья, более их не беспокоили. Судьба, подложив им хорошую свинью в виде тролля, видимо, сочла, что план по неприятностям выполнен в основном.
В одной из галерей, правда, они наткнулись на громадного Огненного Червя. Дорин признался потом, что даже он никогда не слышал про таких огромных. Они удирали от него по подземным переходам, пока не выбежали к неглубокой речушке. Только бредя по пояс в ледяной воде, они сумели оторваться от назойливой твари.
Ложась спать, гном сообщил, что до поверхности осталось примерно полдня ходу. На вопрос Акелы он пояснил, что выход из копей находится на берегу реки, за которой начинается Древний Лес, владения Перворождённых. Если, конечно, нас там орки не стерегут, — добавил он мрачно. Не в добрый час добавил. Накаркал.
…Утром, позавтракав, они двинулись по галерее, идущей вверх под едва заметным углом. Топанье по всем этим подземельям за прошедшие дни стало занятием привычным, хотя, менее нудным от этого не стало. Через несколько часов они вышли к лестнице, ведущей вверх. Едва Дорин поставил ногу на первую ступеньку, сверху донёсся характерный звук спущенной тетивы. Опытный гном, закрывшись лабрисом, прянул в сторону. Тяжёлая чёрная стрела, клюнув в пол, отскочила, сверху донёсся раздосадованный многоголосый вой.
Орки! Вот ещё не было печали.
— Попали, — констатировал Барс, когда все четверо оказались снова в галерее, — дурацкая ситуация, чистый пат. Орки спуститься не смогут, — перещёлкаем по одному. Но и нам по ней не подняться. По той же самой причине.
— Пат, говоришь? — задумчиво повторил Акела, — а если шахматной доской по морде, как Остап Бендер одноглазому?
— В смысле?
— Да так, мысли вслух и по поводу. Дорин, мы в предпоследнем коридоре действительно горючий сланец видели или я обознался?
— Что? — не понял гном.
— Ну, камень такой, который горит.
— Горючий камень он и есть. А зачем?
— Посмотрите — колодец, где лестница проходит, имеет один выход. Так?
— Так, — в один голос ответили все трое.
— Если здесь костёр разложить, дым куда пойдёт?
— Ну, вверх, конечно, — пожал плечами Берендей, — а, орков хочешь выкурить? А нам от этого какой прок? Будут на улице ждать, пока дым пройдёт.
— А что твои братья эльфы сделают, когда увидят густой дым на краю заповедного леса?
Берендей с гномом вытаращили глаза, потом разразились громким хохотом, хлопая Акелу по плечам. Барс, прищурив глаза, растянул губы в ехидной улыбке.
— Борисыч…
— Андрей Васильевич, отстань, зараза, не знаю я, почему не богатый. По идее, должен бы быть, а вот поди ж ты…
А потом началась каторжная работа. Впоследствии Акела с Барсом не могли с уверенностью сказать, — что было тяжелее, завалить тролля или перетаскать такую прорву угля? Одно, несомненно, стоило другого. Дорин, достав из своего мешка кирку, крушил горючий камень, а они втроём таскали его в заплечных мешках. Когда была насыпана куча около тонны, гном посчитал, что этого будет достаточно.
— Ф-фу, — оскалив белые зубы на чёрном лице, выдохнул Берендей, — где ж это видано, чтобы царь таскал на своём горбу мешки с углём, как простой угольщик? Слава Творцу, хоть придворные не видят.
— Ну, а то, что тебя твои сородичи из Древнего Леса чумазым увидят, тебя уже не волнует? — подначил монарха Барс. Тот было дёрнулся, но потом рассмеялся и махнул рукой.
