И тут-то выяснилось, что «семь самураев» вовсе не собираются отпускать нас так просто. Затарахтел «калаш», за ним – второй, и очередь прошла над нашими головами, а мгновением позже неподалеку разорвалось сразу несколько гранат, выпущенных из ручного гранатомета.
Судя по вооружению, мы имели дело с бандой охочих до чужого добра типов, отправившихся на промысел в московскую локацию. Такие шайки встречались нередко, состояли они из сброда, решившего зашибить легкую деньгу, но обычно ошивались неподалеку от Барьера.
– Они взялись за дело всерьез! – воскликнул Синдбад, когда пули засвистели вокруг нас, и стало ясно, что у наших противников есть не только старинное, а и вполне современное импульсное оружие.
«Шторм» и два «Страйка», если быть точным.
– Может быть, ответим?! – предложил я, понимая, что нам отрезают дорогу к отступлению.
Атаковавшие нас бандиты использовали активную маскировку «Хамелеон», особенно эффективную в темное время суток, и, пока не начали стрелять, были практически незаметны для обычного взгляда.
Теперь же вспышки и шум демаскировали эту компанию, и я определил местонахождение каждого с точностью до метра: четверо подходят с юга, из них двое со «Страйками», трое надвигаются с севера, и один может похвастаться «Штормом», а еще один – американским гранатометом ММ-1.
– Давай ответим! – проявил неожиданную кровожадность Колючий, которому как истинному христианину положено было забормотать что-то насчет подставления второй щеки или любви к врагам.
Хотя, если вспомнить его прежнего патрона, тоже крайне религиозного товарища – бывший байкер по кличке Дьякон, если и слышал когда-нибудь слово «милосердие», то давно забыл его, а температуру веры поддерживал с помощью костров, на которых сжигал «еретиков».
– Давай, – я кивнул и задействовал главный имплант и М-фон, сбрасывая коллегам координаты потенциальных целей. – Синдбад, придержи тех троих, а мы займемся остальными.
Гранатомет, конечно, штука опасная, но задействовать его особенно активно наши враги не будут. Им нужны не столько наши трупы, сколько оружие, снаряжение, груз – все, что можно продать или взять себе.
И добычу желательно заполучить целой, без особых повреждений.
Синдбад кивнул, укрылся в живописной груде развалин и первой же очередью заставил залечь всех троих противников. А мы с Колючим ползком, расходясь в стороны, двинулись навстречу тем, кто наступал от улицы Левитана.
На ходу я вытащил из подсумка две плазменные гранаты – нам-то все равно, что станется с наглыми бандюганами.
– Сдавайтесь! Мы отпустим вас живыми! – завопил один из них, то ли самый горластый, то ли наиболее глупый.
Во-первых, поверит такому обещанию только идиот – жертв грабежа в Пятизонье убивают всегда, просто, чтобы не болтали, во-вторых, трое опытных сталкеров, в чьих телах немало оплавленных имплантов, – реальная сила, способная справиться не с семью обычными бойцами, а с куда большим их количеством.
«Готовься!» – передал я Колючему, а сам швырнул гранату.
Попал удачно – горлопан угодил в зону поражения и превратился в облачко пепла, двое его приятелей шарахнулись прочь. Одного беглый праведник снял из «мегеры» – полетели брызги крови, ошметки плоти, куски брони, обрывки одежды. Второй ухитрился уйти от моей очереди, но, судя по воплю, то ли споткнулся, то ли ударился обо что-то при падении.
Вот уж точно – дурак сам себя накажет.
Теперь их осталось двое, а это значит, что можно перенести наступательные действия на другой «фронт».
– Двигай к Синдбаду, – велел я мальчишке. – С этими я сам разберусь.
Один из бандитов скулил от боли, и я четко знал, где он находится, но вот второй меня немного беспокоил – он затаился, не стрелял и даже, кажется, не дышал, а «Хамелеон» вновь скрыл его от моих глаз и даже от большинства имплантов.
– Хорошо. – Колючий послушно пополз назад, шустро и ловко, как настоящий спецназовец.
Зона вырабатывает боевые навыки не хуже, чем самый злобный сержант в учебке.
Я же остался на месте, пытаясь определить, где именно находится второй противник. Попробовал все импланты по очереди, и, признав свое бессилие, обратился к форс-режиму.
Вход на этот раз дался тяжело, измученный организм поначалу отказался переходить на экстраординарный способ восприятия. Пришлось фактически себя заставить, одновременно напрячь все импланты, да еще и подтолкнуть главный, чтобы он дал команду.
Я обозрел развалины на сотни метров в стороны и едва не вскрикнул от удивления: разбойничек-то был рядом, каким-то образом он незаметно подобрался на короткую дистанцию!
– Ох, ты... – Я вывалился из форс-режима, точно космонавт из спускаемого аппарата, слабый и заторможенный, покрытый холодным потом, и повел ствол «Шторма» туда, где засел недруг.
А он кинулся на меня с ножом.
Увернуться я не успел, смог только перекатиться на спину и заслониться рукой. Нацеленное в лицо лезвие оцарапало броню предплечья. Тяжелое тело брякнулось на меня сверху, придавило. От удара затылком о камни в голове зазвенело, перед глазами запорхали радужные круги.
Новый удар, и я перехватил вражескую руку в самый последний момент, острие замерло в сантиметрах от моего правого глаза.
– Умрриии... – прошипел бандит, всем своим весом пытаясь продавить нож вниз.
Парень он был крупный, мощный, и силушки в нем хватало, я же в этот момент напоминал тяжело контуженного дистрофика и держался только благодаря сервоприводам костюма.
Но даже у дистрофиков есть свои хитрости, а у здоровяков – слабые места.
Я согнул ногу в колене, и навалившийся на меня враг захрипел, глаза его выпучились. Получив удар в ничем не прикрытый пах, трудно остаться столь же злобным и целеустремленным.
– Умру... – пропыхтел я, сбрасывая врага с себя. – Но попозже!
Я освободился лишь на мгновение, но этого мгновения мне хватило, чтобы нажать на спусковой сенсор. Две пули вошли в шею бандита и почти отделили его голову от тела.
Скуливший находился там же, и я совершенно автоматически швырнул в его сторону гранату. Вспухло плазменное облако, летевшие к земле снежинки превратились в дождь, и мерзкий звук затих.
Переведя дух, я поднялся и отправился проинспектировать оплавленную воронку.
– Готов, – сказал я. – Но ты, брат Лис, сегодня уцелел только чудом. Будь он пошустрее...
Там, где вели бой Колючий и Синдбад, хлопали взрывы, пули с грохотом лупили по развалинам – веселье шло вовсю. Странно только, что оно шло так долго, разобраться с троицей лихих парней не так уж и сложно.
Но, оценив обстановку, я понял, в чем дело – парней стало не трое, а пятеро... нет, уже четверо.
– Вот морды, – пробурчал я. – Пять трупов, у нас ни одной царапины, а они всё наседают?
Но в этот момент уцелевшие бандиты решили, что с них и в самом деле достаточно. Ударили одновременно со всех стволов – просто так, неприцельно, и обратились в бегство. Один шлепнулся на бегу, когда Синдбад срезал его из «карташа», четверым удалось смыться.
– Готово! – чуточку хвастливо воскликнул Колючий. – Мы показали грешникам, что такое гнев Божий!
– Эй-эй, дружище Иеровоам! – Я осуждающе покачал головой. – Ты больше не среди единоверцев!
Беглый праведник опустил голову и даже, кажется, покраснел.
Глава 12
Переполох в тамбуре
Все время, что мы шли от «художественного пятна» до улицы Маршала Бирюзова, снегопад потихоньку усиливался, пока не превратился в настоящую метель. Когда добрались до границы тамбура, время как раз перевалило за полночь, и столь насыщенное событиями девятое февраля сменилось десятым.
– Для начала поглядим, что происходит вокруг Курчатника, – сказал я.
Мы подобрались к границе кратера с северо-востока, залегли в развалинах на самом его краю, и я
