– Ах, что это я? Слегка увлекся, – насчет «слегка» Арс был не совсем согласен, – пожалуй, пога заканчивать…
И, к вящему облегчению узников, он покинул камеру.
– Уф, – сказал Арс, – слава богам, а то у меня голова уже болит!
– Из всей его болтовни я понял только слово «итак», – высказался Рыггантропов. – Эх, как жрать-то охота! Интересно, в ихнем революционном бюджете есть статья «кормление пленников»?
Тили-Тили просипел что-то. Он явно в наличии подобной статьи сомневался.
– Э, так ты говоришь, твой сын пропал? – на лице князя, гладком, точно его точили из розового камня, поднялись светлые брови.
– Так точно, – Ворс Топыряк стоял навытяжку перед троном и чувствовал себя не очень уютно под взглядами княжеской свиты. – И оба его приятеля тоже.
– И когда это случилось?
– Не могу знать точно, – только многолетняя выучка позволила сотнику не покраснеть. Вчера, отмечая приезд сына, он несколько перебрал. И последним воспоминанием, оставшимся у него от вечера, была исполняемая совместно с молодыми богатырями песня «По полю сотни грохотали…».
Исполняемая, стоя на четвереньках, под столом.
Дальше все терялось в тумане. Одно было определенным – очнувшись с утра в собственном доме, Ворс не обнаружил никаких следов сына и прибывших с ним однокашников.
– Вчера вечером, – несколько помявшись, добавил сотник, – или ночью…
– Может, они забрели к друзьям? – князь изобразил на лице что-то символизирующее понимающую улыбку. – Или к девчонкам каким…
– Сомневаюсь, – от гримасы на лице правителя сотнику, не раз бывавшему в битвах, стало страшно. – Сын бы мне сказал.
– Подождем до вечера, – улыбка Владимира Красной Рожицы погасла, точно свечка на ветру. – Если не придут, будем искать. Надиктуй их приметы розыскному дьяку.
Розыскной дьяк, именем Проня, благополучно дремал, прислонившись к стенке. На аудиенции он должен был приходить по должности, но внимание тут на него обращали реже, чем на пыль в углах. Так что два часа в тронном зале являлись для Прони неплохой добавкой к ночному отдыху.
Рука, ухватившаяся за плечо и вырвавшая из сладостного плена сновидений оказалась для Прони полной неожиданностью.
– Да? Что? Где? Уже иду, – забормотал он, силясь открыть слипшиеся глаза.
Когда это удалось, и стало видно, что понадобился дьяк не самому князю, а всего лишь сотнику дружины, тон Прони тотчас же сменился.
– Что тебе нужно, воин? – спросил он почти грозно.
– Сына в розыск объявить, – печально вздохнул Ворс. – Князь велел к тебе обратиться.
Чиновничьим нутром Проня почувствовал, что выкобениваться сейчас не время. Спустя десять минут он сидел за столом в крохотной комнатушке, служащей главе розыскного приказа кабинетом (собственно говоря, весь приказ ввиду отсутствия разыскиваемых состоял из одного Прони), и фиксировал на пергаменте приметы потерявшихся.
– Росту среднего… волосом темен, носом прям… – повторял он вслед за сотником, и перо шустро скользило по листу. – Это все?
– Их вообще-то трое, – вздохнул Топыряк-старший. – С сыном еще двое приятелей.
– Давай заодно и их.
С Рыггантроповым проблем не возникло. Его незамысловатая внешность, состоящая из нескольких крупных черт, намертво оседала в памяти тех, с кем заслуженный двоечник общался.
– … зраком мелок, носом сплюснут, – закончил записывать Проня. – Так, давай про третьего?
– Ну, – сотник задумался. Йода остался в памяти чем-то маленьким и странным. – Именем Тили-Тили, он же – Трали-Вали, ростом в половину человеческого…
– Он что, гном? – изумился дьяк. – А имя откуда такое странное?
– Да нет, не гном, – для стимуляции умственного процесса Ворс Топыряк громко засопел. – Даже не знаю, кто… А имя – уж какое есть!
– Так Тили-Тили или Трали-Вали? – в голосе дьяка появилось легкое раздражение. – Какое записывать?
– Записывай оба, – вздохнул сотник, – на всякий случай. Лицо у него… эээ, коричневое… волос нет! Уши еще торчат…
Вышедшее из-под пера Прони описание оказалось настоящим произведением искусства. Его можно было перечитывать просто для удовольствия: «Ростом половинчат, лицом картофелеобразен, ушами торчаст и мохнат. Особые приметы – выражается шипением».
– Да, – сказал Проня, перечитывая шедевр. – Такого трудно не узнать!
– И что теперь? – спросил Топыряк-старший.
– Если к вечеру пропащие не вернутся, то велим глашатаям выкликать описание по всему городу! Авось найдутся! У нас давно никто не пропадал!
Глядя на покрытый пылью письменный стол и сросшиеся со шкафами выдвижные ящики, которые
