кораблекрушение, оставшихся на плоту и кушающих друг друга по жребию… Потом пришла мысль об акулах, но не особенно страшная: акул я никогда в жизни не видел, так сказать, в «живой природе», да и в аквариуме тоже, а для человека – чего он не знает, того и нет.
Иначе жить было бы совсем невмоготу.
– Так что, корабль так тебя и бросил?
– Он меня не бросил – просто ушел.
– Как это – просто ушел?..
– Для того, чтобы это корыто стопорнуть, необходимо было распоряжение Главного штаба ВМФ, причем лично заместителя командующего. А у нас – как всегда: никто будить по такой мелочи адмирала не решился… Короче, судно скрылось, вокруг ночь средиземноморская, плескаюсь где-то посередке моря, где примерно нахожусь – без понятия малейшего, и курить хочется зверски, хоть плачь! Вот, думаю, попал… Потом… Потом решил – лучше плыть, чем на месте стоять, – вода в любом море-окияне ниже температуры человеческого тела, поэтому нужно двигаться. Иначе сведет тело: от страха, от усталости даже больше, чем от холода… И – рыбам на корм. А это – унизительно.
– И куда же ты поплыл? Извини, пошел?
– К Италии… Сориентировался по звездам – звезды в теплых морях крупные и близкие, – и на север. Знаешь, любопытно: представил себе карту еще школьную, почему-то по истории; раз на юге – Африка, на севере – Апеннинский и Балканский полуострова, где-то посередке Кипр с Критом маячат. И стало совсем не страшно: на карте-то море – маленькое! Вот так и греб часа два… брассом.
– Ну ты вообще-то…
– Вообще-то да… А часа через два меня яхта подобрала. Уже светало. По правде, мне казалось, что я в море полсуток болтаюсь, бояться ее начал…
– Ее?
– Ну да. Море – женщина. У нее и характер такой… Только это я потом узнал.
– А океан?
– Океан – мужчина. Суровый и красивый.
– Ты прямо поэт…
– Да нет… Просто… Если этого не знать – там не выживешь.
– А что за яхта тебя подобрала?
– Да чехи. Спортсмены не спортсмены – что-то вроде того. Вытащили, провели в каюту, дали кофе, сигарет… А у меня после первого глотка и двух затяжек так желудок свело, что… Но ребята вроде и не удивились: у них тазик в самый раз наготове был! Потом налили коньяку – вот он хорошо пошел, укутали в два пледа, еще рюмку, потом – уже кофе и сигареты. Короче, кайф.
– И долго тот кайф продлился?
– Часа четыре. Я даже покемарить успел. Ну а потом сдали, как водится, на борт родного судна. Оказывается, командование отрадировало: «Человек за бортом»
– и продолжило свое движение. Скорее всего яхта принадлежала чешским особистам.
– Все хорошо, что хорошо кончается.
– Как говаривал голос за кадром в известном рекламном сериале: «Марина…
И это только начало…». По возвращении из похода на базу в Севастополь меня отселили в отдельный кубрик и мною стал заниматься следователь.
– Из КГБ?
– Армия и флот не любили стороннего вмешательства – расследование проводил товарищ из ГРУ.
– А, я читала…
– Резуна?
– Нет. Там другая фамилия…
– Фамилия как раз та. Суворов – псевдоним. И хотя расписал он из ГРУ монстра страшного, там было как везде: были люди, а были – завзятые мудаки.
Кстати, автор как раз из последних. Он так и не понял, что предатель – он и в Африке предатель.
Ну а мне попался тогда натуральный козел. Стопроцентный. Лет уже за сорок, капитан, по-морскому – каплей, и майора он не просто желал – жаждал! И тут ему такая пруха: мальчонка за борт вывалился. И вопрос этот худой, землистого цвета муж-чинка поставил предельно кратко: «С какой целью вы, матрос Дорохов, выпрыгнули за борт советского военного корабля?» Сначала я пробовал пошутить, но каплей шутить был совершенно не намерен и начал разрабатывать меня, как любитель бочкового пивка вяленую воблу: «Какие тайны хотел запродать супостату, нехороший человек?»
– А ты знал какие-то тайны?
– Ничего, кроме рабочих шифров, но для нищего и сухарь – пряник.
– Тебе еще повезло, что не подобрали какие-нибудь испанские или итальянские туристы; все же чехи демократические…
– Это я еще тогда понял. Знал бы, в какой стороне церковь, – свечку бы обязательно поставил. И не одну. Мотал меня каплей недели две: мусолит одно и то же, достал, сил нет. И понял я – самому из бодяги той уже не выпутаться.
Желание стать майором, «кап-три», давно у этого геморроидального кащея превратилось из нормального карьерного устремления в идею фикс… Выпускать добычу он не собирался.
Мои матросики тоже это поняли. Их и на допросы тягали, особливо Сашу Бойко, но его показания не вписывались в версию «дезертирства с военного судна на боевом дежурстве с целью сдачи в плен противнику».
И каплей попался. Неосмотрительно так забыл свой «дипломатик» в кубрике, хватился – чемоданчик на месте, но служебного удостоверения – нет как нет. Ни часть покинуть, чтобы вернуться в семью, ни обратно через посты пройти. А «ксива» у него. была, надо полагать, хитрая… Короче, проторчал он в части трое суток и сам уже все давно смекнул… Сидим на очередном допросе, он меня по тридцать второму кругу гоняет, но уже как-то неуверенно… Да и мне эта бодяга надоела – сил нет, да и терять особо нечего было, окромя дисбата…
Завернул я ему: матросы, дескать, кино смотрели… Смешное… Там посол шведский рыцарский орден с груди потерял… А вот поискать по-человечески – поленился… Сидит мой каплей, с «кап-три» мыслями прощается, но если у меня выбор небогатый, у него – вообще никакого. Скажем, пошли он меня, прояви, так сказать, командирскую принципиальность – «кап-три» ему все одно не видать, а загремел бы он с Черноморского побережья на славный Северный флот в такую холодную дыру, где даже чукчи не живут…
– Дор, чукчи на Чукотке…
– Ага, в чуме. Не важно. Короче, договорились просто: меня, как кругом обмерянного и проверенного, отпускают спать в общий кубрик, а я напрягаю братву на поиски утраченного. Дескать, поля окрестные матросики по травинке переберут, но «ксиву» сыщут. Встречаемся следующим утром, спрашивает:
«Как поиски?»
Отвечаю:
«Ищут».
«И долго будут искать?»
«Пока не найдут».
«А когда найдут»?
«Да уж очень запарились ребята без своего боевого товарища, матроса первой статьи Дорохова. Сами понимаете – людей не хватает, смена на смену, не спят почти. Пашут как молодые, когда тут качественно поищешь? Пора бы разрешение приступить к работе подписать. А кляузу – в архив. Проверено: мин нет».
– А обмануть он тебя не мог? Подписать разрешение, а дело потом возобновить…
– Так это ему же – вилы в задницу! Ты какой «следак», если мечешься, как пьяный заяц? Короче, порешили полюбовно. Ему «ксиву», мне – доброе имя. Но дело этим не закончилось.
– Не закончилось?!
– Не-а. В армии не порядок, там распорядок. А уж во флоте-и подавно.
– Судя по прессе, там сейчас вообще бардак.
