— В отличие от тебя я никогда не знал, что такое личная свобода.
— Как я могла забыть. — Она язвительно скривила губы. — Избранные не понимают простых смертных.
Кристо вполголоса выругался. Он отстаивал должность посла государства потому, что она давала ему возможность уезжать из Ангиры и скованного протоколом дворца.
В Каннах, Вегасе или Рио Кристо мог свободно общаться с людьми, жить более или менее нормальной жизнью, хотя и там телохранитель следовал за ним как тень. Теперь, когда он король, на его охрану брошены все силы национальной безопасности. О том, чтобы провести ночь в городе или просто посидеть в ресторане, больше не могло быть и речи. Всюду за ним следовала толпа репортеров или, еще хуже, государственных советников, чиновников, министров. То же самое ждет и его жену.
— Дворец — не тюрьма, Деметрия. — Он запнулся, вспомнив, что те же слова повторял ему отец много лет назад.
— Однако наш брак станет пожизненным заключением, если только…
— Даже не думай об этом! — крикнул он. — В доме Станракисов никогда не было разводов. И не будет.
— Я не это имела в виду!
Кристо запустил пальцы в густую шевелюру. Разговор действовал ему на нервы. Какая польза ныть, канючить, жаловаться на судьбу, если ничего нельзя изменить?
— Не ты одна вынуждена смириться с обстоятельствами. Страна нуждается в стабильности, которую олицетворяет королевская семья. Понятно?
— Вполне, — сказала Деметрия, вновь упрямо поднимая подбородок. — Главное, чтобы все улыбались, даже если брак основан на лжи и притворстве.
Кристо решительно кивнул:
— Ты нужна Ангире, Деметрия. Ты нужна мне.
— Ты уверен?
Черт побери! Он проговорился. Нельзя давать волю эмоциям.
— Люди знают и любят тебя, — произнес он, подумав: «И с трудом выносят меня».
С помощью Деметрии он надеялся завоевать признание народа. Однако она не должна была знать, что его будущее на троне так сильно зависит от нее. Это дало бы девушке слишком большую власть.
— Хорошо, что кто-то меня любит, — сказала Деметрия. — Не меняй тему, Кристо. Я хочу сама выбрать ткань для платья.
— Объясни, что тебе нужно, все привезут.
Деми закатила глаза, как будто ее жених сказал откровенную глупость:
— Только я сама могу выбрать. Самый лучший дизайн ничего не стоит без соответствующей ткани.
— Насколько мне известно, нарядные платья шьют из шелка, — заметил он.
— Из тысячи рулонов шелков подойдет только один, который я должна пощупать. — Она метнулась в спальню и вынесла несколько нарядов.
Черная блузка переливалась богатыми серебристыми оттенками, а коралловое платье придавало коже теплое, нежное сияние.
— Вот вещи, сделанные из шелков, которые я купила в Стамбуле. Они идеальны для данного дизайна, но совсем не годятся для другого.
— Поверю тебе на слово, — заметил он.
Деми тяжело вздохнула:
— Может, это убедит тебя. Мне повезло с редкой находкой. — Она развернула перед ним рулон и слегка встряхнула ткань. — Разве ты не видишь, как она оживает при движении?
Кристо видел перед собой независимую женщину, которая готова отстаивать перед ним свою точку зрения. И она знала толк по крайней мере в профессии. В ней пылал огонь, разжигая и его кровь. Деметрия все больше восхищала Кристо — ему была не нужна бесцветная, покорная жена, неспособная на сильные чувства.
Если бы только темперамент Деметрии был обращен не на ткани для платья, а на него самого! В мыслях он уже дразнил поцелуями капризную нижнюю губу и уголки рта, щекотал губами стройную шею. Он хотел ласкать ее, пока она не застонет от наслаждения, не потребует продолжения ласки. Пока сама не захочет отдаться ему.
Ему казалось, что эта сильная, страстная женщина сможет разделить с ним тяготы управления страной. Однако мог ли Кристо довериться ей после того, как она обманула брата? Он чувствовал, что у Деметрии от него есть тайны. Что, если она предаст и его при первой возможности?
Их взгляды встретились. Молодая женщина была настроена решительно. Что же, это ее подвенечное платье — пускай сама выберет ткань.
— Хорошо. Через час мы вылетаем в Стамбул.
Ее лицо просветлело.
— Спасибо. Буду готова через пять минут.
Она убежала в ванную комнату. Кристо услышал шум льющейся в душе воды. Тут же возникло острое желание сбросить одежду и присоединиться к ней. Обнять ее обнаженное влажное тело…
Он глубоко вздохнул, потом еще и еще раз; время еще не пришло. Стараясь отвлечься, поднял брошенную на диван ткань, она заиграла живыми красками. Деметрия права: никто не сможет устоять перед женщиной, одетой в, платье из этого материала.
Тихо выругавшись, он вышел из комнаты. Ни одна женщина до сих пор не бросала ему вызов. Все старались предугадать и выполнить любое его желание; их угодливость вызывала отвращение. «Найди женщину, равную себе», — вспомнил он слова матери. Возможно, он ее нашел: сильную, прекрасную, желанную. Женщину, которой нельзя верить. Он всегда должен помнить об этом.
Перелет между Ангирой и Стамбулом показался ей намного короче, чем в прошлый раз, когда Кристо вез ее во дворец. Тогда ее ждала вызывающая нервные спазмы неизвестность. Теперь будущее ее даже интриговало.
У нее появился реальный шанс избежать замужества. Например, она могла отказать Кристо у алтаря, а еще лучше — сбежать от него в Стамбуле, просто затеряться в толпе. Потом вернулась бы в Афины и спокойно занялась бы карьерой. Однако это сделало бы ее изгоем в семье: скандал намного превзошел бы тот, в котором много лет назад была замешана ее мать. Деми не хотела подобной репутации.
— Почему грустишь, дорогая? — участливо спросил Кристо, отрывая ее от грустных мыслей.
Она неопределенно махнула рукой, не желая посвящать его в семейные тайны. Взглянув на Вазоса, занятого обсуждением дальнейших планов с начальником охраны, вдруг спросила:
— Тебя всегда сопровождает охрана, когда ты выходишь из дворца? — На ум пришла их встреча на пляже. — Везде?
— Вазос со мной уже много лет. — Кристо удивленно поднял брови. — Почему ты спрашиваешь?
Деми чуть не задохнулась. Значит, охранник был рядом и в тот день, хотя она не заметила его. Он все видел.
— Почему? Господи! В тот день на берегу… Он был там? А ты позволил ему!
В мгновение ока Кристо навис над ней, угрожающе сузив глаза, всем видом показывая, что она зашла слишком далеко.
— Держи себя в руках.
— Как я могла, когда он… Если бы я знала! — От унижения и злости Деми не могла закончить фразу.
— Хорошо же ты думаешь обо мне, — прошипел он. — Никогда я не занимался любовью с женщиной у него на глазах. Никогда!
— Ты сам сказал, что он повсюду сопровождает тебя.
— До определенного предела. Не верь всему, что пишут про меня в газетах. — В его глазах промелькнула обида, но через мгновение лицо вновь стало невозмутимым.
Он отгородился холодной стеной молчания. Деми поняла, что получила по заслугам, закрыла лицо
