все бессмертно, ты и я!
23
Осененные листвою, небольшие мы с тобой.
Но спасемся мы с тобою Красотою, Красотой!
Добротой и Правдой, Лева, Гефсиманскою слезой, влагой свадебной багровой, превращенною водой!
Дьявол в черном коленкоре рыльце лапками укрыл, злого гада свет с Фавора ослепил и оскопил!
Энтропии злые бесы убегают наутек!
Он воистину воскресе! Поцелуемся, дружок!
Пусть мы корчим злые рожи, пусть кичимся злым умом, на гусиной нашей коже Агнца светлого клеймо!
И глядит ягненок гневный с Рафаэлева холста, и меж черных дыр вселенной нам сияет Красота!
Мы комочки злого праха, но душа — теплы м-тепла!
Пасха, Лев Семеныч, Пасха! Лева, расправляй крыла!
Пасха, Пасха, Лев Семеныч! Светлой новости внемли! Левушка, тверди каноны клейкой зелени земли!
В Царстве Божием, о Лева, в Царствии Грядущем том,
Лева, нехристь бестолковый, спорим, все мы оживем!
24
Кончен пир. Умолкли хоры.
Лев Семеныч, кочумай. Опорожнены амфоры.
Весь в окурках спит минтай.
Не допиты в кубках вины.
На главе венок измят. Файбисовича картины Пересмотрены подряд.
Кончив пир, мы поздно встали. Ехать в Люберцы тебе.
Звезды на небе сияли.
Песня висла на губе.
Как над этим дольним чадом в горнем выспреннем краю, отвечая смертным взглядам, звезды чистые поют.
Звезды чистые мерцают над твоею головой.
Что они нам предвещают? Я не в курсе, дорогой.
Чистых голосов мерцанье над сияньем автострад.
До свиданья, до свиданья! Я ни в чем не виноват!
До свиданья! До свиданья! Пусть впритык уже пиздец, но не лжет обетованье, но не тщетно упованье, но исполнятся Писанья!
А кто слушал — молодец.
С. ГАНДЛЕВСКИЙ
1
Они сидят в обнимку на тачанке.
Она в кожанке старой, в кумачовой косынке, но привычно протянулись девические пальцы к кобуре.
А парень в гимнастерке, побелевшей под солнцем полудённым в жарких схватках. Буденовка простреленная, чуб мальчишеский кудрявый, а рука в бинтах кровавых, но рукой здоровой он нежно плечи девичьи обнял.
А за спиной у них клубятся тучи, зарницы блещут. Черные бароны, бароны Врангель, Унгерн, атаманы Семенов и Тютюник, и Фаина Каплан, и бурнаши, и ненавистный Колчак, Махно, разруха, саботаж.
Клубятся тучи, воют злые ветры.
А перед ними светлая заря — в коммуны собираются крестьяне, и золотятся нивы. И Буденный на вороной кобыле выезжает.
И светятся хрустальные дворцы, оркестры духовые, и рабочий командует блестящею машиной в спецовке белоснежной по эскизам
Лисицкого и Родченко, и Троцкий краснознаменный, вдохновенный Троцкий приветствует бойцов. И добивают последних буржуёв на Амазонке отряды Коминтерна. Первомай сияет над землей. Аэропланы и дирижабли в воздухе летают, летают Циолковского ракеты, и в магазинах разные колбасы!
Они сидят в обнимку на тачанке, они в обнимку тесную читают, читают по складам они «Задачи Союза молодежи». И заря встает над обновленною землею.
2
Они сидят в обнимку на скамейке у вышки парашютной в людном парке. Девичью грудь обтягивает плотно футболка со значками ДОБРОЛЕТа и ДОБРОХИМа и БГТО.
На парне китель белый и фуражка, и блещут сапоги на жарком солнце, и вьется чуб кудрявый, и рукою он нежно плечи девичьи обнял.
А за спиной у них клубятся тучи,
зарницы блещут. Кулаки стреляют
по освещенным окнам сельсовета
и по избе-читальне. Динамит
под каждой шпалой и под каждой домной
таится, и к бикфордову шнуру
уже подносят спичку, озираясь,
вредители в толстовках и пенсне.
И ненавистный Троцкий источает
кровавую слюну. И белофинны.
Клубятся тучи. Воют злые ветры.
А перед ними светлая заря — в колхозы собираются крестьяне и золотятся нивы. И Буденный на вороной кобыле выезжает.
Высотные возносятся дома.
И песни Дунаевского. И с песней рабочий планы перевыполняет и получает орден. Балерина вращается. Фадеев пишет книги.
Все получают ордена. И Сталин краснознаменный, вдохновенный Сталин приветствует танкистов. Над планетой летает Чкалов. Летчики-пилоты и бомбы-самолеты. Чук и Гек летят на Марс на помощь Аэлите.
А в магазинах разные колбасы.
Они сидят в обнимку на скамейке, они в обнимку тесную читают весь «Краткий курс истории ВКП (б)». И конспектируют. Заря встает над обновленною землею.
3
Они сидят в обнимку на ступеньках студенческого общежитья. В брючках, на шпильках тонких девушка, а парень в ковбойке, побелевшей от целинных ветров; кудрявый, непокорный чуб ему мешает, и одной рукою он нежно плечи девичьи обнял.
А за спиной у них клубятся тучи.
Зарницы блещут. Ленинские нормы партийной жизни нарушают люто
перерожденцы в форме ГПУ.
Стиляги и жеваги выползают и кока-колой отравить грозятся парнишек и девчат. За океаном СЕАТО, СЕНТО, НАТО, АСЕАН, и Чомбе, Франко, Салазар, и венгры контрреволюционные, и неонацисты, реваншисты, ку-клукс-клан, и Сталин ненавистный, и джазисты, баптисты, и примкнувший к ним Шепилов.
А перед ними светлая заря — в совхозы собираются крестьяне, и золотятся нивы, и Буденный на вороной кобыле в кинофильме.
И светлые, просторные дома без всяких там излишеств,
