залезла в холодильник и стала вытаскивать на стол все, что только попадалось под руку – сыр, колбасу, селедку, сметану, помидоры, коробочку с черникой, даже паштет из гусиной печенки – хотя, конечно, не предполагала съесть все это. Ей просто хотелось ощутить возможность залезть в холодильник или шкаф, вынуть любую еду – словом, сделать все, что угодно.
Она отдала должное и кофе, и еде – и съела больше, чем обычно позволяла себе. Мэльдор все подливал ей кофе и ласково улыбался. Они почти не говорили – она наслаждалась едой и напитком, а он отдыхал. Все-таки, поставить врата из мира в мир не так-то просто, и даже если у тебя в избытке имеется энергия, собственных сил уходит очень много. Лучше всего сейчас было бы лечь поспать, но куда денешь Дебору?
– Что же ты намереваешься делать с моими документами? У меня документов, сам понимаешь, нет.
– Где они? Остались в Провале?
– Они были у Боргайна. Внука нашего патриарха. Он мне их не отдал.
– То есть, документы у Диланэй?
– Ну да.
– Значит, их можно будет восстановить. Ты же была гражданкой Асгердана, тебя никто твоих прав не лишал, – Мэльдор хитро усмехнулся. – Но если ты согласишься выйти за меня замуж, все получится быстрее и проще.
– Но-но! – Дебора приподнялась, словно собиралась выбраться из-за стола, но передумала. – Хитрый больно. Тебе бы только окрутить вокруг пальца доверчивую женщину.
– Родная, как ты можешь так говорить?..
– Говорю, что знаю, – она уверенно намекала на некий давний случай, но ее собеседник, вместо того, чтоб смутиться, сделал довольное лицо. – Я никогда не выйду за тебя замуж, – но ее тон опять говорил о чем-то прямо противоположном.
Глава 6
Проспавшийся и протрезвевший Арман-Улл был зол до крайности. После приятного хмельного веселья отрезвление, пусть даже без головной боли и прочих премерзких ощущений все равно не в радость. Наутро было запланировано несколько важных встреч, но правитель решил, что делами заниматься неохота, и лучше отправить работать кого-нибудь другого... А на что еще нужны министры? Веселье хотелось продлить, и он принялся изобретать развлечения. В голову не приходило ничего конкретного, лишь самые туманные образы. Он и сам не знал, чего хочет.
А ко всему еще правителя тряс озноб – легкий, но неприятный. Все время хотелось закутаться. Арман- Улл приказал привести врача, тот не нашел у благородного пациента никаких заболеваний. С нерадивым лекарем пришлось расправиться по-свойски, и второй врач, вызванный тут же, прописал пациенту какую-то ерунду вроде фруктов, массажа и покоя. А правитель мерз. Он кутался в меха, но это не приносило ему облегчения. Иногда ночью Арману-Уллу начинало казаться, что жизнь уходит из его тела он в ужасе просыпался и проводил ладонями по телу. Все было на месте.
А когда то и дело появляется такое неприятное ощущение, хочется ярче прочувствовать радость бытия. Правителю привозили самых искушенных в разврате шлюх, с которыми можно не сдерживать себя, без опаски делать, что угодно. Подавали на стол отлично приготовленные пряные яства. Свозили лучших музыкантов и танцовщиц – с этими тоже не приходилось церемониться. Но толку-то? Ощущение внутреннего холода и пустоты ненадолго уходило, но вечерами возвращалось и все ширилось, ширилось...
На этот раз Арман-Улл решил зайти к жене. Переступив порог спальни и не обнаружив супруги, он сперва даже не очень удивился, лишь поднадул губы, мол, это что такое? Почему жена не ждет его, готовая радовать и развлекать? Распаляя себя, заглянул в ванную, кабинет и гостиную, даже в гардеробную – ни души. Уже почти взбешенный, он вызвал горничную и охрану.
Горничная не явилась – не такая она была дура. Охране деваться было некуда, солгать не получалось. Быстро выяснилось, что миледи из покоев не выходила и нигде во дворце не показывалась. Поиск по замку результатов не дал. Арман-Улл побагровел.
Не требовало большого труда понять, что Дебора Диланэй умудрилась бежать. В правителе поднялась волна ненависти. Он не был дураком и понимал, что жена терпеть его не может, что мечтает сделать ноги куда угодно, что с удовольствием наставила бы ему рога, если бы не головокружительный страх перед мужем, что с наслаждением отравила бы благоверного или зарезала спящим. Давным-давно Улл, издевательски улыбаясь, пообещал жене, что если она изменит, то сгорит на костре, а в день его похорон будет похоронена и она. И леди Диланэй знала – все именно так и произойдет.
А теперь она сбежала. Арман-Улл рухнул в такую бездну ярости, что несколько минут не мог выдавить из себя ни слова. Только махал руками. Но охрана, и так уже виноватая, мечтала заслужить прощение, и потому жесты правителя поняла правильно и бросилась за магами.
Архимаги подтвердили, что в покоях леди Диланэй остались следы сильной и весьма странной магии... И, кажется, с оттенком силы белого направления.
Последнего Арман-Улл просто не пожелал услышать. Странная сильная магия?
– Руин, – прошипел властитель.
В покоях непокорного сына, и фиолетовый от ярости провальский государь пнул ногой дверь комнатушки, где жила Моргана – он вдруг вспомнил, что тесная троица младших детей всегда знает друг о друге все.
Принцесса, сидевшая на кровати, испуганно ахнула и уронила книжку, которую читала. В дверях стоял отец, и фиолетовый оттенок постепенно покидал его одутловатые щеки, лоб и уши. От белков глаз отливала кровь. Вместо краски ярости во взгляде появился блеск, значения которого девушка пока еще не понимала. Да и не заметила, потому что думала лишь о ждущем ее наказании за книжку, снова взятую в дворцовой библиотеке. Отцу не нравилось, когда она читала, а повторять запреты он не любил.
– Так, – сказал он слегка помягчевшим голосом, откуда ушла добрая половина металла. – Где моя дочь?
– Это я, отец, – послушно ответила она, уже привыкнув, что ее никто не узнает.
Властитель молча разглядывал восхитительную черноволосую красотку с огромными яркими глазами, такую соблазнительную, что у него в мгновение ока выветрились все мысли о пронырливой жене. И в то же время он не мог не заметить, что голос, манеры, мягкий взгляд у этой юницы те же, что и у его толстомясой дочери. Кроме того, девица в какой-то момент напомнила ему Руина. Действительно, похожа...
– Моргана? – уточнил он, еще не до конца веря. Оглядел ее с ног до головы, да таким взглядом, что девушке захотелось во что-нибудь закутаться.
– Да, отец.
– Хм... Я вижу, ты мой приказ выполнила. Хорошая девочка. Молодец. А где твой брат?
– Он пошел в библиотеку. Вот-вот должен вернуться.
– Так-так... А ты, детка, что-нибудь знаешь об исчезновении своей матушки?
Краска сбежала с лица принцессы. Она в растерянности приоткрыла губы, и правитель ощутил, как в его жилах с новой силой заиграла кровь.
– Она исчезла? – удивилась девушка. Удивилась неподдельно, это Арман-Улл почувствовал даже притом, что мысли его были заняты совсем другим.
– Да, детка. Исчезла. Ты об этом, как я понимаю, ничего не знаешь?
– Не знаю.
– Так-так... Но мне интересно было бы узнать, что об этом слышал Руин, – улыбка правителя не предвещала ничего хорошего, и взгляд Морганы стал еще пугливее. Она в замешательстве смотрела на отца и лихорадочно искала такой ответ, который отвел бы подозрения Армана-Улла от ее брата. Ситуацию усложняло то, что девушка от природы была очень правдива, и сейчас не могла, положа руку на сердце, заверить, что Руин не мог предпринять ничего подобного. Она понимала, что мог, и затеял бы побег матери при любом удобном случае. Он этого от сестры не скрывал.
– Но, впрочем, с Руином я могу разобраться и позже, – правитель протянул руку и игриво пощекотал дочь за подбородок. Она молча корчилась от неприятного прикосновения, и думала о том, что раньше не обращала внимания, насколько у отца тонкие, почти паучьи пальцы. – Есть дела и поважнее. Дебору я все равно найду. Она у меня пожалеет, что посмела сбежать. Пожалеет, что родилась на свет... Да, кстати, ты сегодня будешь со мной ужинать. Изволь явиться ко мне в покои. Вечерком, – и вдруг непроизвольно
