обидно, и парнишка размашисто шагал, невнятно бормоча ругательства и дергая головой. Редкие прохожие шарахались в сторону, что также раздражало. Но было еще что-то такое, от чего становилось и вовсе неуютно.
Он резко остановился и осмотрелся вокруг. То, что он увидел, настроения не прибавило. Во-первых, забрел неизвестно куда. Во-вторых, совершенно не представлял, как отсюда выбраться. Два тупика, куча высоких заборов. Возле одного из них что-то жгли – к небу тянулся серый дым.
Прикинув, где примерно может находиться его дом, парнишка повернул обратно. Проплутав еще немного, он вновь огляделся. Впереди засияли маковки царского дворца. Санька хотел шагнуть в этом направлении, но замер: из зарослей крапивы вверх поднималось знакомое серое облачко.
Санька насторожился, но виду не подал, а, небрежно насвистывая, зашагал к дворцу. Выйдя на площадь, он резко повернул, краем глаза посмотрев назад. Настырный дым двигался следом.
«Похоже, за мной шпионят. Интересно кто? Что, если это злые силы узнали, кто я такой, и решили расправиться? – От такого неожиданного вывода ему стало не по себе. – Баюн говорил, если понадобится, то Василиса поможет. Да и Липуня может чего-нибудь умного подсказать. Однако сразу сейчас к ним пойти нельзя, об этом тотчас станет всем известно. Хорошо, устроим маленькое представление».
Он остановился, задрал голову вверх, закатил глаза и, подвывая, затянул гнусавым голосом:
– Призываю силы небесные, дабы поразили они все туманы стелющиеся, а через них и врагов моих невидимых.
Дым задрожал и моментально растаял в воздухе.
– Так, от ищейки избавились на время. Теперь нужно Липуню и Василису отыскать. Сначала домой, в этом деле без Домового не обойтись.
Парнишка прибавил шагу и вскоре открывал дверь в свою избу:
– Ау, люди!
Из-под печи показалась заспанная голова Домового:
– Чё случилось?
– Срочно разыщи воеводу и царевну. Но так, чтобы ни одна собака не пронюхала. Встречаемся у Лени.
– Усе исполним, и в лучшем виде, – лихо отрапортовал Домовой и исчез.
Выйдя за ворота крепости, Санька направился к знакомой хибаре. Здесь было по-старому, словно он никуда и не уходил. Леха все так же лежал на своей лавке и глядел в потолок.
– Все лень?
– Лень – двигатель прогресса. Вот новое заклинание придумал. – Леха произнес коротенькую фразу, и вмиг небольшой смерч вымел весь сор из избы. Правда, исчезла и последняя корочка хлеба, одиноко лежавшая на столе.
– Издержки, – грустно произнес Леха. – На роду у меня, видимо, написано страдать за общество. Чего хотел?
– Одну загадку разгадать. Ты бы не мог на крылечке посидеть, по сторонам поглядеть, пока мы тут малость переговорим?
– И не стыдно тебе меня тяжелой работой загружать? – вздохнул Леха. – Но раз надо, значит, надо. Только я сперва к одной бабке загляну. Знатный самогон варит; тройной перегонки, березовыми угольками очищена. Слеза. Представляешь: луна, звезды, соловьи поют, а у меня этого нектара целая бутыль. – И он, кряхтя, вывалился за дверь.
Через полчаса появился воевода, вслед за ним в дверь прошмыгнула лисичка и обернулась Василисой.
– Зачем звал? – хором спросили они.
Санька присел на краешек лавки, пару раз кашлянул, прочищая горло, тяжело вздохнул, затем вскочил и принялся шагать из угла в угол – все никак не мог придумать, с какого конца приступить к разговору.
– Понимаете, – начал он. – Я тут вчера, в смысле – сегодня, после Водяного одного волхва встретил. Он ко мне бросился, начал говорить, что видение ему было – царство наше в опасности. Что вы на это скажете?
– Моя дружина всегда готова разбить любого супостата, если он к нам сунется, – твердым голосом отчеканил воевода. – А насчет всяких там предсказателей у меня от батюшки-царя есть ясные указания: все они жулики и пройдохи. Как начнет такой вот «знаток» людей мутить, сразу его в дальний монастырь и под замок, чтобы другим неповадно было.
Паренек взглянул на Липуню и пожал плечами.
– А ты что скажешь? – повернулся он к Василисе.
– Мне кажется, что нет дыма без огня, – задумчиво проговорила царевна. – Последнее время у меня часто на душе неспокойно, а отчего, сама не знаю, тревожно, и все. Я, конечно, еще многого не умею, но стоит мне «на будущее» начать колдовать, словно пелена встает, ничего не вижу. Кто-то не дает мне этого делать. Превращение или перемещение – пожалуйста, сколько душе угодно. Причем я чувствую, что этот таинственный кто-то для меня совершенно не опасен. Я пыталась спрашивать у лесных волшебников, но они об этом говорить боятся, а отец даже слушать не захочет.
– Да, негусто, – подытожил Санька. – Ладно. Есть у меня кое-какие подозрения. Я их сначала проверю, а уж потом вы мне поможете с Берендеем наедине поговорить, без советника.
В это время Хряк сидел в темном углу дворца и с ужасом думал, что с Санькой он так ничего поделать и не смог. Мало того что неизвестно, какова на самом деле волшебная сила у этого невесть откуда свалившегося на его голову несчастья, так теперь он умудрился подружиться со всей местной нечистой силой и при их поддержке наверняка стал еще сильнее. Это было очень плохо.
Приходилось звать на помощь колдовские силы. Магистр, конечно, не подарок, к тому же он наверняка взбешен тем, что его обманули, но сейчас Санька был намного опаснее. Его было необходимо срочно спровадить подальше от дворца и стравить с заморскими колдунами. А если они друг друга уничтожат, то еще лучше. Да и вообще время не ждет, пора начинать: Берендея с Василисой – в темницу, с ними можно потом разобраться; дружину разогнать, а воеводу – на плаху.
Хряк начертил круг и начал произносить заклинание, вызывая повелителя Серого Ордена.
В круге появилась зыбкая сгорбленная фигура в серой рясе. Постепенно она приобретала все более четкие очертания; вот фигура выпрямилась, откинула капюшон. На советника презрительно смотрел Магистр.
– Это снова ты? За тобой должок, не забыл? Сколько мы еще будем ждать, когда ты выпустишь нас?
– Я все помню и уже давно собирался выполнить свое обещание, но обстоятельства оказались против нас, – заюлил советник. – Не сомневайтесь, я обязательно все исправлю. Прямо сейчас. Но с одним условием. Последним. Вернее, с двумя: убейте волшебника Саньку и помогите мне получить царскую корону. Всего-то. А уж как у вас это получится, меня не касается.
Монах поднял глаза вверх, сложил руки на груди и пошевелил губами, затем, склонив голову, смиренно произнес:
– Мы поможем тебе еще раз.
Если бы Хряк мог знать, о чем думает колдун, то немедля отправил бы его обратно туда, откуда тот явился, но чужая душа – потемки. В магическом круге был открыт проход, и Магистр шагнул вперед.
– Для начала нужно... – начал советник, но монах его перебил:
– Я сам знаю, что мне делать.
– Нет, – взбеленился Хряк. – Здесь командую я, твое дело выполнять приказы. Возьмешь своих людей и захватишь заставу, ту, что ближе к городу. Я пошлю Саньку к ним на выручку, там вы его и убьете. Одновременно захватываем дворец.
– Хорошо, – согласился Магистр, хлопнул в ладоши и... раздвоился. – Я возвращаюсь, и завтра отсюда хлынет мое войско. А мой двойник разберется с твоим врагом-волшебником.
Застава
– Дружина, подъем. Во дворец требуют! – загремел в сенях гулкий бас, и в комнату ввалился Липуня, заняв собой, по обыкновению, все пространство. – Просыпайся, леже... – начал он снова, но осекся. Хотя на дворе наступило раннее утро, здесь, похоже, еще и не ложились. Постель не была смята,
