– Меня двухголовый вмиг узнает, – втолковывал он Розочке. – И нам всем крышка.
– Мы можем представить тебя как моего оруженосца, – не сдавался рыцарь.
– А я, конечно, буду верной собакой Шариком, – фыркнул Баюн. – Ох не по душе мне вся эта затея. Предчувствия у меня нехорошие; боюсь, не доживу до рассвета.
– Немедленно прекратить скулеж, – нахмурился Санька. – Нельзя с таким настроением в бой идти. Ты лучше скажи, тебе что больше нравится: большие ворота или маленькая дверца?
– Не знаю, не знаю. Я все-таки приличное животное, а не кот подзаборный, чтобы по всяким дыркам таскаться. Я вообще двери не люблю; они так и норовят хвост прищемить.
– Тогда все, совещание окончено, – поднялся богатырь. – Ты, Розочка, раз тебе приличия не позволяют, отправляешься к воротам. Стучишь, гремишь, дерешься, устраиваешь полнейшее безобразие и отвлекаешь противника на себя. Я проникаю в замок через боковую дверку и освобождаю Василису, а затем иду к тебе на помощь. Баюн остается здесь, в лесу. На всякий случай.
Рыцарь молча кивнул, ободряюще хлопнул богатыря по плечу, потрепал кота по загривку, уселся на коня и направился к воротам.
Санька проводил его взглядом и повернулся к коту.
– Тебе действительно лучше здесь подождать. Кто знает, как дело повернется. Клыки и когти – вещь хорошая, но железные доспехи ими не разгрызешь; зато, если не одолею я Змея, вернешься домой и все как есть Берендею доложишь. Змей тебя не видел и искать не будет. Если к утру мы не вернемся – уходи. Ну, счастливо. Где наша не пропадала.
Парнишка ужом пополз по траве, старательно прячась за кочки, добрался до башни, медленно нажал плечом, и дверца отворилась. Это показалось ему несколько странным, но раздался громкий звук рога, и его мысли побежали в другом направлении.
«Ага, Розочка уже подъехал к воротам. Сейчас там начнется карусель. Зато здесь никого. Какой я умный, однако. А Змей как был бараном с крыльями, таким и остался», – похвалил сам себя Санька, бесшумно пролез в узкий коридор и замер, прислушиваясь. Ни звука. Через крохотное оконце в потолке проникало немного света, и богатырь быстрым шагом двинулся вперед, но далеко пройти не успел. Странный гул раздался у него под ногами, пол внезапно разошелся, и парнишка, не успев ничего сообразить, рухнул вниз.
И снова, в который раз, от неминуемой гибели Саньку спасла случайность. Растопырившись, он летел, ожидая неминуемой гибели, как вдруг понял, что боком трется о какой-то деревянный столб. Моментально обхватив деревяшку обеими руками, он начал притормаживать. Прошло несколько томительных мгновений, и Санька грохнулся на дно ямы. Болели отбитые пятки, обожженные руки и грудь, зато сам остался жив.
Стремительно вскочив, он дернулся несколько раз из стороны в сторону, пытаясь отыскать выход, и замер: он попал в ту самую темницу, откуда начал свое путешествие в этом мире. Выходит, тогда, несколько дней назад, колечко привело его правильно; Василису держали именно здесь. Обидно, столько времени зря потерял. Но ничего. Сейчас он покажет им всем. Входа-выхода здесь, помнится, не было. А если попробовать выбраться по столбу? Богатырь запрокинул голову вверх и покрылся холодным потом: от смерти его спас длинный заостренный кол, вкопанный в землю. Провались пол чуть дальше, и торчать ему на колу, словно цыпленку на вертеле. Это сравнение его почему-то насмешило. Наступила нервная разрядка, и Санька, коротко хрюкнув, сначала хихикнул, а затем, оглушительно захохотав, повалился от смеха на землю, непрерывно повторяя: «Цыпа, цыпа, цыпа...»
Успокоившись, он прислонился спиной к бревну и удрученно произнес:
– Действительно, цыпленок. Желторотый. В такую примитивную ловушку угодил. Кот идти в эту дыру не захотел, а я, дурак, его не послушался. Хорошо еще, дуракам везет. А раз везет, нужно пользоваться моментом.
Он встал, подошел к стене и... остановился.
«А если снова в караулку попаду? В прошлый раз их всего трое сидело, а теперь может больше оказаться, времени-то уже порядочно прошло. Даже если выскочить внезапно, один-двое останутся в живых и поднимут тревогу. Начнется переполох, набежит охрана, и до Василисы я вряд ли доберусь. Правее, кажется, двор был. Там точно солдаты. Может, слева никого нет. А если есть? Вот задачка-то».
Санька ходил вдоль стены, пытаясь угадать, в какую сторону лучше податься. В конце концов эти блуждания ему надоели, он остановился – эх, бог не выдаст, свинья не съест, – и собрался сделать шаг, но неожиданно земля под ним зашаталась, и на поверхности показалась всклокоченная голова.
– Кому здесь по шее накостылять?
– Леший?! – удивленно воскликнул Санька. – Ты как сюда попал?
– У Водяного гостил, когда сороки на хвосте новость принесли, что ты вернулся и Василису вызволять отправился. Подумал, может, моя помощь сгодится. Ястреб видел, как вы с котом на Горыныче к Волшебным горам полетели. Я следом. Хоть путь-то неблизкий, и в этом самом тридевятом царстве я никогда не бывал, но тропки заговоренные знаю; шаг шагнешь – сорок верст позади. К замку меня волки привели; они рядом бродили, когда вы людей в серых капюшонах по лесу гоняли. Встретился с котом. Он вокруг дерева ходит, за тебя переживает. Вот такие пирожки с капустой. Давай командуй: куда идтить, кого лупить.
– А почему ты снизу вылез?
– Меня, между прочим, еще и мужичком-боровичком кличут. За способность сквозь землю проходить, – важно пояснил Леший. – Видишь шапочку? Заговоренная. Надену, и куда угодно словно гриб пробраться смогу. Одно – камни мешают. Голове больно. Обходить приходится. Так что пристраивайся за мной, полезли обратно в лес.
– Нет, в лесу нам делать нечего. Выходим в замке.
– В замке так в замке. Вот только где выходить, везде полы каменные настелены, – почесал затылок Леший. Он крутился вокруг себя, что-то бормоча себе под нос. – О, нашел. В погребе пол земляной. Пошли в погреб.
Мужичок слегка подпрыгнул и ушел в землю, оставив небольшое круглое отверстие в полу. Богатырь недолго думая прыгнул следом.
В погребе было пусто. Санька осторожно, стараясь не скрипеть, отворил дверь и выглянул в коридор: все тихо. Подозрительно тихо. По идее, сейчас рыцарь должен биться с двухголовым Змеем не на жизнь, а на смерть. Где же тогда звон мечей, рев, вопли, гром и молнии? Как бы Розочка со своим благородством не попал в беду. Тюкнут втихаря сзади по голове, вот и весь поединок.
Богатырь покрепче сжал меч. Если Розочка погиб, то и ему уже приготовлена «горячая» встреча. Что ж, обратного пути нет: или он найдет Василису и вырвет ее из лап Змея, или тут останется навечно. Он повернулся назад и, несмотря на серьезность обстановки, улыбнулся.
Леший тоже был готов ринуться в драку, но так как никакого оружия он с собой не захватил, то вооружился огромной медной поварешкой, обнаруженной им на одной из полок. Заметив насмешливый взгляд, он насупился и пробормотал:
– Ты не боись. Если сильно припечет, я немного подрасту...
Санька не выдержал и рассмеялся:
– Знаю, знаю. Видел, каким великаном можешь стать. Ты, главное, не забудь: потолки здесь низкие, запросто шишку набьешь. Мы сделаем по-другому. Я пойду вперед, а ты вернешься назад, в лес. Найдешь кота, и вместе с ним постарайтесь разузнать, куда девался Рыцарь Алой Розочки. Баюн у нас сообразительный, что-нибудь придумает.
Старичок в нерешительности начал топтаться на месте.
– Иди, иди, – подтолкнул его богатырь. – Если и со мной беда случится, на вас с котом последняя надежда.
Леший шмыгнул носом и провалился сквозь землю.
Богатырь медленно двинулся по коридору, готовый к любым неожиданностям, но вскоре увидел четыре двери и остановился.
Первые две были закрыты. За следующей дверью был слышен неясный шум, и туда Санька решил пока не соваться, опасаясь какой-нибудь неприятности. Он подошел к четвертой двери, осторожно приоткрыл ее, протиснулся в образовавшуюся щель, сдерживая дыхание, завернул за угол, и... замер. Перед ним был тупик.
