Антикрату, эномотарху, он стоит со своими где-то здесь, недалеко.
– Ха, не Энет ли это, сын Гегелоха? – узнал здоровяка один из стражников.
– Привет, Пойкил, – отозвался Энет.
– А это афиненок, из друзей Пирра Эврипонтида, – сказал другой. – Слышали, что тебя разыскивают римляне, как же… Ты что, нарвался на них, бедолага?
– Клянусь Меднодомной! – горячо отвечал Леонтиск. – Слышите? Они уже здесь.
Топот приблизился к противоположной стороне двери. Эномотарх понял ситуацию и принял решение мгновенно.
– Пойкил и Аристогор, отведите их к лестнице, где ламаховцы… Остальные – ко мне!
Воины – человек пять – с готовностью подбежали к командиру. В этот момент двери с треском распахнулись, раздались возбужденные голоса преторианцев.
– Стой, кто такие? – наверное, это была любимая фраза высокого эномотарха.
Леонтиска раздирало любопытство, однако им с Энетом, увлекаемым стражниками, пришлось быстро убираться с места событий.
– С дороги! – донесся звучный голос Валерия Раллы. – Мы преследуем преступников, посягнувших на граждан Рима!
Стражи Священной Моры продолжали стоять стеной, загораживая проход.
– Позвольте, неужели вы не знаете, что в стенах дворца запрещено обнажать оружие? – вежливо сказал командир стражников. – Немедленно вложите мечи в ножны, господа римляне.
– Devotura, да ты что, грек? – центурион кипел от ярости. – Дорогу! Эти fellatori, они уйдут!
– Вложите мечи в ножны, пожалуйста, – голос эномотарха обрел нудные нотки. – У вас, конечно, имеется при себе гостевая грамота?
– Вы здесь все заодно, да? – взревел Ралла. – Я тебе покажу грамоту, irrumator!
Продолжения этого интереснейшего разговора Леонтиск уже не слышал, потому что пришлось свернуть в перпендикулярный коридор.
– Крепко вы их разозлили, – покачал головой тот, которого звали Аристогором. – Но ничего, старшой их задержит, не сомневайтесь.
– Спасибо вам, – от чистого сердца произнес афинянин.
– Да чего уж там, – ухмыльнулся второй стражник, Пойкил. – Мы этих заносчивых ублюдков любим не больше вашего…
Миновав пару залов и переходов, они вышли к уже знакомой друзьям лестнице. Антикрата Леонтиск заметил издали: тот стоял навытяжку перед офицером, одетым в кожаный панцирь поверх белого хитона и короткую сине-белую хлайну. Офицер стоял спиной к появившимся из глубины дворца беглецам и их сопровождению и что-то терпеливо внушал подчиненному. Антикрат слушал предельно внимательно и поэтому не сразу увидел друзей. А увидев, едва заметно нахмурился и сжал губы, сразу поняв, что что-то случилось.
Но и эти незначительные движения лицевых мускулов подчиненного не остались незамеченными лохагом.
– В чем дело, эномотарх? – проследив за взглядом Антикрата, офицер резко обернулся.
Так Леонтиск впервые столкнулся с Ламахом, впоследствии полководцем прославленным и легендарным. Ранее, несмотря на то, что всю сознательную жизнь прожил в Спарте, афинянин никогда не встречал этого человека. Быть может, потому, что тот служил в Священной море еще когда Леонтиск был зеленым юнцом.
На вид Ламаху было лет сорок с небольшим. Подтянутая, ладно скроенная фигура, в округлых плечах чувствовалась немалая сила. Овальное смуглое лицо, темные, резко очерченные губы, нос со слегка вывернутыми ноздрями. Выпуклый, двумя блестящими шишками, лоб, а под ним – глаза. Серо-стальные, холодные. Взглянув в эти ледяные осколки, Леонтиск почти пожалел, что не отдался в руки преторианцев.
– Что происходит? – сухо спросил лохаг. Узнав одного из воинов, сопровождавших злополучных беглецов, он обратился к нему. – Аристагор?
– Командир приказал сопроводить их к тебе, господин лохаг. Вернее, к… – охранник неуверенно поглядел на Антикрата.
– Неужели? – офицер повернулся к эномотарху. – Происходит что-то особенное, не так ли, эномотарх Антикрат?
– Э-э… – Антикрат решительно не находил, что ответить. – Не могу знать, господин лохаг.
«Но догадываюсь», – говорил его мрачный взгляд.
– За ними гнались римляне, вот мы и решили, вернее, наш командир решил… – начал объяснять Пойкил, но Ламах взмахом руки оборвал его.
– Спасибо, рядовой. Можете идти. Оба. Вы дело сделали, остальное мы узнаем без вас. И ты, эномотарх, тоже вернись на пост. Я позову тебя, если понадобится.
Оба охранника отдали честь и удалились. По тому, как поспешно они это сделали, Леонтиск понял, что лохаг Ламах пользуется весьма специфической славой. Антикрат отошел столь же быстро, хоть и не так охотно. Глянув на Энета, афинянин удивился выражению беззаботного спокойствия, написанному на лице друга. Похоже, здоровяк считал, что все трудности позади. Ненормальный!
– Итак, молодые люди, у вас есть ровно тридцать слов, чтобы описать, в чем дело, – зловеще проговорил лохаг.
