обследовал их. Он был уверен, что человек вошел в дом здесь. За полчаса он больше ничего не нашел. Он собрал остатки из каждой кофейной чашки в маленькую бутылочку из-под лекарств, найденную в шкафу, предварительно ополоснув ее. Остатки молока перелил из молочника в другую бутылочку, для анализа взял немного сахара, кофе и всех других продуктов, найденных в маленькой корзиночке в кухне. И все это, не нарушая возможных отпечатков пальцев, которые могли бы быть обнаружены. В нем уже пробудилось любопытство, и ему были очень нужны помощники. Он остановился на Билле Слоане.
Роджер услышал, как кто-то идет мимо кухни, но не обернулся – все было видно в маленькое зеркальце, висящее между двумя окнами. Это была Лисса, она вошла тихо, но не крадучись, не улыбалась и не хмурилась, но выглядела решительно. Он выждал, когда она дойдет до середины комнаты, и только тогда сказал:
– Хелло!
– Хай, – ответила она. – Мистер Вест, вам следует убедить Дэвида, что вы найдете Рики.
– Разве я должен? – многозначительно спросил Вест.
– Это имеет гораздо большее значение, чем вы можете себе представить. Вы должны заставить его поверить, что найдете Рики. Даже если это будет ложь.
В глазах у нее была решительность. И он понял, что ей это очень нужно.
– Если вы не сделаете этого…
– То он согласится вступить в переговоры о выкупе, – продолжил Роджер.
– Выкуп? – сказала она. – Да, он пойдет на это.
Она подошла ближе и дотронулась до него рукой. Медовые глаза глядели отрешенно. Голосом, дрожащим от напряжения, она произнесла:
– Должна заметить – вы очень неподатливы. Но вы должны убедить Дэвида, что он только ухудшит дело и ничего не добьется, приняв чьи-либо условия. Может быть, все делается ради денег. Но похоже, будто кто-то хочет надавить на Дэвида из-за его информированности по части секретных сведений.
Зазвонил телефон.
Она мгновенно обернулась и бросилась к двери, Роджер догнал ее и схватил за руку. Она даже не пыталась вырваться, просто шла по коридору и шептала:
– Дэвид ответит на звонок там, наверху. Мы можем подслушать в столовой.
Они были в столовой, и она хотела первой схватить телефонную трубку. Роджер проскочил вперед и, оттолкнув ее в сторону, взял телефон. Она стояла в ярде от него в вызывающей позе, возмущенная.
Голос произнес:
– Это Дэвид Шоун?
– Да, – ответил Шоун.
– Дэвид Шоун, – повторили на том конце. Казалось, голос катал слова во рту.
Это был англичанин, или голос так звучал. Роджер ожидал услышать американца.
– Сколько времени прошло после вашего пробуждения?
– Достаточно долго, – ответил Шоун.
– Так что вам все известно.
– Я все знаю, – сказал Шоун.
Его голос не изменился, но Роджер мог представить себе его лицо, горящие глаза, сжатые челюсти, двигающиеся губы, когда каждое произнесенное слово причиняет боль.
– Ничего не предпринимайте, – последовал приказ. – Просто ждите, когда вам скажут, что делать дальше. Просто ждите.
Голос смолк.
Роджер держал трубку близко к уху и слышал тяжелое дыхание Шоуна. Трубка медленно опустилась. Лисса отодвинулась от Роджера. Быстрая сверкающая улыбка растопила холодок ее сдержанности:
– Стоило это слушать?
– Ему приказали ждать и ничего не предпринимать. – Роджер тоже положил трубку. – И вы думаете, он послушается?
– Боюсь, что послушается. Я думаю… – Лисса сделала паузу, погрузившись в размышления, и затем продолжила быстро, тоном заговорщицы: – Я много думала, но Дэвид сказал мне правду только что. Он и Белле находятся на грани разрыва, только Рики держит их вместе. Он согласился на присутствие здесь Рики в отчаянной попытке предотвратить это несчастье. Для него это будет бедствием, по крайней мере, он так думает. Она, конечно, будет обвинять во всем его. Она скажет, что, если бы он отказался от этого назначения и вернулся домой, с их сыном никогда бы ничего не случилось.
– А случиться все-таки могло?
– Шоун важный человек. Очень важный. Он выполняет работу, которую может сделать только он. Случившееся может оказать на него такое действие, то он будет не в состоянии ее продолжать.
– Рано или поздно вы будете вынуждены говорить об этом со мной или с кем-либо из Скотленд-Ярда, – сказал Роджер. – Мы не можем блуждать в потемках. Идите к Марино и скажите ему об этом; идет? Скажите ему, что мы тоже можем все держать в секрете, как и он, но если он хочет иметь результаты быстро, мы должны знать все. И мне наплевать, к какому соглашению могут прийти посол с помощником комиссара или с адмиралом Ее Королевского Величества. Возьмите мою машину. Я подожду, пока не приедет доктор. Мне надо было бы доложить обо всем по телефону в Ярд еще час назад. Я должен был предупредить все порты и аэродромы, все вокзалы, каждый пост, контролирующий выезд из Англии. Полиция уже занималась бы поисками мальчика, если бы его описание было бы в каждом полицейском отделении, в каждой газете. Скажите об этом Марино.
– Я должна оставить вас наедине с Шоуном?
– Совершенно верно, – сказал Роджер.
– Вам это не принесет никакой пользы, – сказала она. – Дэвид Шоун не станет говорить с вами о своей работе или чем-либо другом, затрагивающем этот вопрос. Вы должны делать свою работу, инспектор. Вы должны убедить Шоуна, что можете найти мальчика и что он не должен выполнять требований похитителей. Вы сделаете это?
– Я попытаюсь, – пообещал Роджер.
Он проводил ее до двери. Она улыбалась и помахала ему рукой, усаживаясь за руль. Он подавил искушение последить за ней, повернулся, с треском захлопнул дверь и поспешил наверх. Он постучал и вошел в спальню без всяких церемоний.
Белле Шоун лежала в постели, натянув до самого подбородка простыню. Лицо еще бледное, но волосы уже причесаны. Шоун, кроме пиджака и башмаков, был полностью одет и расчесывал свои густые черные волосы. Он использовал тот же прием, что и Роджер, глядя на дверь через зеркало.
– Лисса сказала, что приедет доктор, – заявил он.
– Он должен быть уже здесь, – заметил Роджер. – Миссис Мередит сказала, что я…
– Что вы человек из Скотленд-Ярда? – Шоун закончил причесываться и обернулся. Его лицо было бесстрастно, губы плотно сжаты, глаза все еще горели. Он взял пиджак со спинки стула и стал его надевать.
– Полицию надо исключить. Это дело частное, – заявил он твердо.
– Пусть будет так, – сказал Роджер.
Шоун застыл в удивлении.
– Если вас не беспокоит, увидите ли вы снова своего сына или нет, – продолжал Роджер, – то пусть это будет частным делом.
Шоун закончил натягивать пиджак и медленно двинулся к Роджеру, массивный и мощный, как медведь, только без неуклюжести в движениях. Плечи у него ссутулились, но он оказался на несколько дюймов выше Роджера. Черты его лица становились крупнее по мере приближения. Он медленно поднял и опустил руки на плечи Роджера. Его пальцы крепко сжались, будто он мог сокрушить и тело, и кости. Было больно, но Роджер не двигался и не вырывался.
– Вы хотите добра, – сказал Шоун, подумав. – Но не становитесь на дороге. Мне все равно, что говорите вы. Мне безразлично, что говорят другие. Это дело сугубо неофициальное. И не следует привлекать официальные органы. Я отослал мальчика отсюда; понимаете? Я отослал его. Я знаю, где он. Я опоил наркотиком его мать и себя с тем, чтобы она не могла помешать мне, так как знал, что ребенок находится в
