понадобились. А Сережа сначала работал в каком-то институте, потом – в каком-то кооперативе, потом – в 'Нашем доме'. И вот уже три года у нас одна и та же зарплата, мы ездим вместе в отпуск, выпиваем иногда, ужинаем, будто у нас одна жизнь на двоих. А теперь его убили, а меня – нет. Может, мы случайно поменялись, а?
Иван замолчал.
– Послушай, – сказала Маша, старательно подбирая слова, – я знаю, как он тебя ценил, вы были настоящие друзья. Не казни себя, ты ведь не виноват в том, что случилось. Я думаю, если бы Сережа был жив, он бы посмеялся над твоими переживаниями.
Маша продолжала говорить, глядя, как Иван кивает головой, говорила, не зная, слышит ли он, надеясь передать ему свое сочувствие, симпатию, нежность. Она протянула руку через стол и тихонько сжала пальцы Ивана, как вчера Денис – ее кисть в 'Петровиче'.
– Тут ничего уже не поделать, он умер, ты только помни, что он тебя любил, ты был ему дорог, – говорила Маша, а про себя думала: что я несу? Откуда я знаю? Что я вообще знаю про Сережу Волкова, кроме того, что он зачем-то называл меня своей невестой? Впрочем, все это было неважно: она сжимала пальцы Ивана и повторяла одни и те же фразы, пока слезы не полились у нее из глаз, и Иван свободной рукой не протянул ей салфетку.
Она вытерла слезы и сказала:
– Прости.
– Это ты меня прости, – ответил Иван. – Не надо было мне об этом.
– Как там Таня? – спросила Маша после паузы.
– Нормально, – ответил Иван, – Голова, конечно, болит с похмелья, а так ничего. Пашка приехал, обхаживает ее.
– Пашка – это кто?
Иван вылил остатки зеленого чая в чашку и сказал:
– Паша Безуглов, сейл из транспортного отдела. Танькин муж. Наверно, ему придется уволиться скоро.
– Почему?
– Скандал был на той неделе. Лиза его застукала, когда он залез в чужой компьютер. Видимо, хотел скачать клиентскую базу.
Маша кивнула. Подобные истории она слышала много раз в Израиле. Человек скачивал с компьютера компании базу данных, потом открывал собственную фирму, звонил и переманивал клиентов старого работодателя. Марик рассказывал пару таких историй с участием его бывших однокурсников по Техниону.
– Гена был в ярости, но Сережа сказал, что сам попросил Пашу у него что-то переписать.
– А это был Сережин компьютер? – спросила Маша.
– Да, – кивнул Иван. – Все равно никто не верит. Так что теперь, когда Сережа умер…
– А Таня останется?
– Наверное. Почему нет?
Маша хотела спросить, что было у Тани с Сережей, но передумала. Вряд ли Иван расскажет, он ведь тоже считает ее Сережиной невестой. Может, сказать, что это недоразумение?
Набравшись духу, она спросила:
– А Сережа много обо мне говорил?
– Да, конечно. Он же был в тебя по-настоящему влюблен. Вот ведь, а умер, так тебя и не дождавшись.
Да, теперь уже не скажешь 'я вовсе не была его невестой'. Маша опустила взгляд в тарелку и стала рисовать вилкой спирали из темного соуса.
– Я хотел тебя спросить, – сказал Иван. – Ты вряд ли знаешь, но все равно.
– Конечно, – улыбнулась Маша.
– Сережа ничего тебе не говорил про деньги? Он должен был забрать для конторы крупную сумму. Триста шестьдесят тысяч рублей. Он их забрал позавчера вечером у клиента, и мы не знаем, где они.
– А в квартире? – спросила Маша, пытаясь пересчитать триста шестьдесят тысяч рублей в шекели или доллары.
– В квартире нет. Я и сам искал, и ментам сказал. Ничего нет.
– А Сережа точно забрал деньги?
– Да. Я говорил с ним накануне, он так и сказал, что забрал и упаковал. Упаковал компактно.
– А их что, трудно было компактно упаковать?
– Да.
– Чемодан? – с замиранием сердца спросила Маша.
– Нет. Кейс. Может, небольшой ящик. – И Иван показал руками размер. Получилось что-то вроде большой коробки из-под туфель. Маша в жизни не видела столько денег. Она вздохнула и сказала:
– Нет, мне он ничего не говорил.
