древесных стволов и ветвей в нарочито примитивном стиле. Верхнюю половину стен составляли шпалеры с вьющимися растениями. Внутри стоял рубленый стол и два стула, один из них залитый кровью.
— Полагаю, практически не остается сомнений, — заключил окружной прокурор Айшем со слабым вздохом, указывая на пол.
В центре пола растеклось большое густое красновато-коричневое пятно.
Профессор Ярдли впервые занервничал.
— Слушайте… Неужели это жуткое месиво — человеческая кровь?..
— Определенно, — мрачно подтвердил Воэн. — А такое количество объясняется только одним: именно здесь на полу Браду отрубили голову.
Острый взгляд Эллери устремился на деревянный пол прямо перед грубым столом. Там кровью было размашисто выведено заглавное «Т».
— Очень мило, — пробормотал он и, тяжело сглотнув, отвернулся от символа. — Мистер Айшем, как вы объясняете «Т» на полу?
— Хочу вас спросить, мистер Квин, — развел руками окружной прокурор. — Я давно в эти игры играю, а вы, насколько мне известно, хорошо разбираетесь в таких вещах. Может ли у разумного человека возникнуть сомнение, что преступление совершил маньяк?
— У разумного человека не может, — подтвердил Эллери. — Вы абсолютно правы, мистер Айшем. Тотемный шест! На редкость удачно, профессор?
— Столб, — опять поправил его Ярдли. — Вы намекаете на возможный религиозный смысл? — пожал он плечами. — Как совместить североамериканский фетиш с христианским символом и примитивным фаллическим? Это выходит за рамки даже маниакальной фантазии.
Воэн с Айшемом хлопали глазами, не понимая ни Ярдли, ни Эллери. Последний наклонился, рассматривая какой-то предмет, валяющийся на полу рядом с загустевшим кровавым пятном. Это была вересковая курительная трубка с длинным черенком.
— Мы ее осмотрели, — сообщил инспектор Воэн. — Отпечатки пальцев Брада. Точно, его трубка, он здесь курил. Это для вас мы вернули ее на прежнее место.
Эллери кивнул. Трубка была необычная, удивительная. Чашечка, искусно вырезанная в виде головы Нептуна с трезубцем, до половины была набита серым холодным пеплом, а рядом на полу, как указал Воэн, лежал табачный пепел такого же цвета и консистенции, словно трубка упала и пепел просыпался.
Эллери протянул было руку за трубкой, но воздержался, взглянув на инспектора.
— Инспектор, вы определенно уверены, что это трубка жертвы? Домашние подтвердили?
— Фактически нет, — коротко ответил Воэн. — Не знаю, какие могут быть сомнения, черт побери. В конце концов, отпечатки…
— Кроме того, он был в смокинге, — добавил Айшем. — И других табачных изделий при нем не было, ни сигарет, ни сигар. Не пойму, мистер Квин, почему вам кажется…
Профессор Ярдли спрятал в бороде улыбку, а Эллери почти язвительно объяснил:
— Мне ничего такого не кажется. Простая привычка, мистер Айшем. Возможно…
Он взял трубку, тщательно выбил пепел на крышку стола. Выбив начисто, заглянул в чашку, увидел на донышке полусгоревший табак, вытащил из кармана прозрачный конверт, выскреб из трубки табак и высыпал в него. Остальные молча наблюдали.
— Видите ли, — объяснил Эллери, выпрямившись, — я не верю само собой разумеющимся вещам. Не утверждаю, что трубка чужая, однако табак может дать решающую разгадку. Допустим, это трубка Брада, но табак позаимствован у убийцы. Дело, конечно, довольно обычное. Заметим, табак нарезан кубиками, довольно редкий сорт, как вам, возможно, известно. Найдется ли подобный табак среди запасов Брада? Если да, значит, табак его собственный. Мы в любом случае ничего не теряем, только подтверждаем известные факты. Но если нарезанного кубиками табака не окажется, вполне можно предположить, что он взят у убийцы, а это уже важный ключ… Извините за многословность.
— В самом деле, весьма интересно, — признал Айшем.
— Мелочи детективной науки, — фыркнул профессор Ярдли.
— Ну и к чему это вас привело? — поинтересовался Воэн.
Эллери с сосредоточенным выражением на худощавом лице старательно протер стекла пенсне.
— Разумеется, смешно делать конкретные выводы, кроме одного: либо Брад пришел в беседку вместе с убийцей, либо без него. Больше пока сказать нечего. В любом случае Брад, выйдя в сад и направляясь к беседке, держал в руке красную шашку, по какой-то непонятной причине захваченную из дома, где осталась неоконченная партия в шашки. В беседке на него набросились и убили. Возможно, в момент нападения он курил. Трубка выпала изо рта на пол. Может быть, он держал руку в кармане, бессознательно играя шашкой. Сжимал ее в кулаке в момент убийства, пока ему отрубали голову, вешали на столбе, привязывали к перекладине. Потом она выпала, покатилась по гравию, не замеченная убийцей… Меня особенно интересует, зачем он взял с собой шашку. Может быть, это имеет решающее значение для следствия… Темноватый анализ, профессор?
— Кому известна природа света? — пробормотал Ярдли.
В беседку влетел доктор Рамсен.
— Дело сделано, — объявил он.
— Каков вердикт, док? — серьезно осведомился Айшем.
— На теле никаких следов насилия, — отчеканил доктор Рамсен. — Отсюда абсолютно ясно, что смертельная рана, какой бы она ни была, нанесена в голову.
Эллери вытаращил глаза, как бы снова услышав заключение доктора Стрэнга, оглашенное много месяцев назад в зале уэйртонского суда.
— Может, его задушили? — спросил он.
— Сейчас никак невозможно сказать. Впрочем, вскрытие покажет по состоянию легких. Тело просто окоченело, rigor пройдет только минимум через двенадцать, максимум через двадцать четыре часа.
— Давно он мертв? — спросил инспектор Воэн.
— Часов четырнадцать.
— Значит, было темно! — воскликнул Айшем. — Преступление совершено вчера около десяти вечера!
Доктор Рамсен пожал плечами:
— Может быть, разрешите закончить? Я домой хочу. У него в семи дюймах над правым коленом родимое пятно вроде клубники. Все.
Выходя из беседки, инспектор Воэн вдруг спохватился:
— Слушайте, мистер Квин, я кое-что вспомнил. Ваш отец по телефону сказал, что у вас есть для нас какая-то информация.
Эллери глянул на профессора Ярдли, а профессор на него.
— Да, — подтвердил Эллери, — есть. Инспектор, вы не видите в преступлении ничего необычного?
— Тут все необычное, — проворчал Воэн. — Что вы конкретно имеете в виду?
Эллери задумчиво пнул камешек на дорожке. Молча прошли мимо тотемного столба. Тело Томаса Брада было уже накрыто, несколько человек укладывали его на носилки. Они направились по дорожке к дому.
— Вы не задумывались, — продолжил Эллери, — зачем обезглавливать человека и распинать на тотемном столбе?
— Да, но какая мне-то от этого польза? — огрызнулся Воэн. — Просто безумие, вот и все.
— Хотите сказать, — спросил Эллери, — что не заметили многочисленных «Т»?
— Многочисленных «Т»?
— Сам столб — причудливое «Т». Вертикальный столб с длинной плоской перекладиной. — Все вытаращили глаза. — Тело: голова отрублена, руки вытянуты в стороны, ноги вместе. — Все заморгали. — «Т» нарочно выведено кровью на месте преступления.
— Ну, — с сомнением вымолвил Айшем, — мы, конечно, видели, но…
— И, как ни забавно, — без улыбки добавил Эллери, — само слово тотем начинается с «Т».
— Ох, чушь и белиберда, — нетерпеливо отмахнулся окружной прокурор. — Чистое совпадение.
