Тайна египетского креста

Эллери с любопытством смотрел на нее и гадал почему.

— Как называется яхта?

— «Элен», — вспыхнула Элен.

— Паровая? — уточнил Эллери.

— Да.

— Там есть радио или рация? — полюбопытствовал Воэн.

— Да.

Инспектор с удовлетворенным видом что-то нацарапал в своей записной книжке.

— Он сам ведет яхту, да? — спросил он, пока писал.

— Нет, конечно! У него есть штурман, команда… Капитан Свифт служит ему много лет.

Эллери вдруг сел, вытянув длинные ноги.

— Кажется… Как имя Мегары?

— Стивен.

Айшем глухо застонал:

— О господи, может, не будем отклоняться от темы? Давно Брад с Мегарой сотрудничают в импорте ковров?

— Шестнадцать лет, — ответил Иона. — Они вместе начали дело.

— Успешное дело, не так ли? Никаких финансовых проблем?

Линкольн покачал головой:

— И мистер Брад, и мистер Мегара составили весьма существенный капитал. Депрессия отразилась на них, как и на всех, но фирма устояла. — Он помолчал, выражение худощавого, но здорового лица изменилось. — Денежных проблем, по-моему, вы за этим делом не обнаружите.

— А что, по-вашему, за ним стоит? — буркнул Айшем.

Линкольн с легким щелчком закрыл рот.

— Вы, случайно, не думаете, — протянул Эллери, — что за ним стоит религия, мистер Линкольн?

Тот заморгал.

— Ну… не могу сказать. Хотя само убийство… распятие…

Эллери любезно улыбнулся:

— Кстати, какого вероисповедания придерживался мистер Брад?

Миссис Брад, по-прежнему образцово выпрямив спину, выпятив грудь и вскинув голову, пробормотала:

— Он как-то мне говорил, что воспитывался в православной греческой вере. Только Томас не был истинно верующим. В ритуал фактически не верил, многие считали его атеистом.

— А Мегара?

— Ох, он вообще ни во что не верит.

Что-то в ее тоне всех заставило пристально на нее посмотреть, но лицо женщины осталось бесстрастным.

— Православный грек, — задумчиво проговорил профессор Ярдли. — С Румынией вполне согласуется…

— Ищете противоречия? — проворчал Эллери.

Инспектор Воэн кашлянул, миссис Брад внимательно посмотрела на него, как бы что-то предчувствуя.

— На теле вашего мужа были какие-нибудь особые приметы, миссис Брад?

Элен с легким отвращением отвернулась.

— Красноватое родимое пятно на правом бедре, — выдавила миссис Брад.

Инспектор облегченно вздохнул:

— Значит, так оно и есть. Что ж, вернемся к главному. Как насчет врагов? У кого могло возникнуть желание расправиться с мистером Брадом?

— Забудем на минуточку о распятии и прочем, — добавил окружной прокурор. — У кого имелся мотив для убийства?

Мать с дочерью переглянулись и почти сразу же отвернулись. Линкольн по-прежнему упорно смотрел на ковер — великолепный восточный, отметил Эллери, с прекрасным изображением Древа Жизни: неудачное сочетание символа и реальности с учетом того факта, рассуждал он, что владелец ковра…

— Нет, — отрезала миссис Брад. — Томас был человеком удачливым, у него врагов не было.

— У вас бывали незнакомые люди?

— О нет. Мы вели здесь уединенную жизнь, мистер Айшем.

Это вновь было сказано таким тоном, что все на нее оглянулись.

Эллери вздохнул.

— Не припомните никакого хромого гостя или посетителя? — Все одновременно покачали головой. — У мистера Брада не было хромых знакомых? — Снова единодушный отрицательный ответ.

— У Брада врагов не было, — с ударением повторила миссис Брад, как бы желая внушить эту мысль всем присутствующим.

— Вы кое-кого забываете, Маргарет, — медленно проговорил Иона Линкольн. — Ромейн. — И он устремил на нее пылающий взор.

Элен метнула в его четкий профиль жестокий обвиняющий взгляд, закусила губу, слезы выступили у нее на глазах. Четверо мужчин наблюдали за происходящим с нарастающим интересом, подмечая что-то нездоровое, какую-то язву в семейной жизни Брада.

— Да, Ромейн, — вымолвила миссис Брад, облизывая губы, не меняя позы уже десять минут. — Я забыла. Они поссорились.

— Кто такой Ромейн, черт возьми? — спросил Воэн.

— Пол Ромейн, — быстро и тихо объяснил Линкольн, — которого сумасшедший Харахт с Устричного острова называет своим «первозванным учеником».

— Ах, — выдохнул Эллери, взглянув на профессора Ярдли.

Некрасивый мужчина выразительно пожал плечами с улыбкой.

— Они устроили на острове колонию нудистов. Нудистов! — громко прокричал Линкольн. — Может быть, ненормальным Харахтом движут искренние намерения, но Ромейн шарлатан, хуже не придумаешь. Торгует своим телом, оболочкой прогнившей души!

— Тем не менее, — пробормотал Эллери, — разве Холмс[10] не советовал: «О, душа моя, возведи себе величественные дома»?

— Конечно, — вставил инспектор Воэн, желая утихомирить странного свидетеля. — Понятно. Насчет ссоры, мистер Линкольн.

Худощавое лицо Линкольна лихорадочно задергалось.

— Ромейн зазывает «гостей» на остров, делает бизнес. Подцепил на крючок шайку жалких придурков, которые считают его то ли новоиспеченным божком, то ли таким угнетенным страдальцем, что сама мысль болтаться нагишом повсюду… — Он внезапно оборвал свою речь. — Элен, Маргарет, прошу прошения, мне этого не следовало говорить. Эстер… Признаю, никому из здешних жителей они не докучали. Но Том и доктор Темпл относились к ним так же, как я.

— М-м-м, — промычал профессор Ярдли. — Меня никто не спрашивал.

— Кто такой доктор Темпл?

— Сосед с востока. Видно было, как они скачут козлами на Устричном острове абсолютно голые, ну а у нас тут приличное общество.

«Ах, — решил Эллери, — пуританские речи!»

— Том владел всей землей перед бухтой и считал, что обязан вмешаться. Несколько раз даже встречался с Ромейном и Харахтом. По-моему, собирался принять законные меры, выгнать их с острова, и сообщил им об этом.

Воэн с Айшемом переглянулись, потом посмотрели на Эллери.

Дамы Брад, мать с дочерью, застыли на месте, а Линкольн теперь, выплеснув взыгравшую желчь, выглядел неуверенным и смущенным.