бесполезно.
Время от времени все бросали вопросительные взгляды на книги, гнездившиеся на встроенных полках, но заниматься ими никто не собирался. Непосильная задача просмотра один за другим мириада томов заранее обескураживала.
Эллери неожиданно откинулся на спинку дивана и заключил:
— Мы просто полные дураки! Гоняемся за своими хвостами, как глупые щенки… Кросак хочет, чтобы мы вернулись и что-то нашли в этой комнате. Значит, должны найти. Он не стал бы прятать так, чтобы найти мог только Гудини[18] с помощью бладхаунда. С другой стороны, спрятал бы в таком месте, на которое при поверхностном обыске не обращаешь внимания, но не в таком тайнике, на который никогда не наткнешься даже в ходе тщательного осмотра. Взявшись осматривать люстру, профессор, учтите, что Кросак не настолько знаком с этой комнатой, чтобы знать о пустотах в мебельных ножках и лампах… Нет, тайник хитрый, но вполне доступный.
— Умные речи, — саркастически заметил уставший и вспотевший Воэн, — да где он? Вам, мистер Мегара, известны какие-нибудь тайники?
Мегара отрицательно покачал головой, а борода профессора Ярдли встала дыбом, как накладная бородка египетского фараона.
— Припоминаю, — принялся рассказывать Эллери, — примечательно похожий обыск, который я не так давно проводил вместе с отцом и заместителем окружного прокурора Кронином, расследуя убийство мошенника-адвоката Монте Филда, отравленного, если помните, на спектакле в театре «Рим».[19] Мы заглянули…
Глаза профессора сверкнули, он бросился к нише, где стоял рояль. Айшем несколько минут назад осмотрел эту нишу. Но профессор Ярдли не заинтересовался ни корпусом инструмента, ни круглым рояльным стулом, ни шкафчиком с нотами. Он просто сел на стул, со всей серьезностью, памятной Эллери по университетским профессорским лекциям, ударил по первой басовой клавише и принялся поочередно медленно перебирать клавиатуру.
— Вот вам тонкий анализ, Квин, — объявил Ярдли, нажимая одну клавишу за другой. — Вы меня положительно вдохновили… Допустим, я Кросак. Хочу кое-что спрятать, скажем, мелкое, плоское. Времени у меня мало, я плохо ориентируюсь в окружающей обстановке. Что делать? Где… — Профессор на секунду прервался: нажатая клавиша не прозвучала. Он ударил по ней несколько раз, удостоверился, что она просто запала, и продолжил нисходящую гамму. — Кросаку требовалось такое место, которое обнаружат не сразу, а только случайно, пока он сам того не пожелает. Убийца огляделся, увидел рояль. И конечно, подумал, что никто не станет играть на рояле в личном кабинете покойника, по крайней мере, в течение долгого времени. Стало быть…
— Определенно триумф интеллекта, профессор! — вскричал Эллери. — Даже я лучше не справился бы!
И как будто начало концерта было приурочено именно к этому скромному замечанию, предусмотренному программой, профессор совершил открытие. Ровная гамма споткнулась, он опять дошел до клавиши, которая упорно отказывалась нажиматься.
— Эврика! — воскликнул Ярдли с выражением полного недоверия на некрасивом лице, смахивая на фокусника, изумленного первой удачной попыткой.
Все столпились вокруг, в том числе и Мегара. Клавиша утопала лишь на четверть дюйма, несмотря на все профессорские усилия. Потом вдруг совсем запала, перестав подниматься.
— Секундочку, — отрывисто предупредил Эллери, вытаскивая из кармана несессер с инструментами, который всегда носил с собой, несмотря на презрительное негодование собственного отца. Выбрал длинную спицу и начал прощупывать промежутки между запавшей клавишей и соседними. Через мгновение из щели между двумя пластинками слоновой кости вылез крошечный бумажный уголок.
Все со вздохом выпрямились. Эллери осторожно вытащил бумажку. Остальные, молча его окружавшие, попятились назад. Бумажку развернули, разгладили, Эллери тщательно расправил ее на столе.
Мегара сохранял непроницаемое выражение лица. Что касается прочих, никто, включая самого Эллери, не ожидал увидеть необычное сообщение, с трудом нацарапанное на листке.
«Полиции: если меня убьют — а я с полным основанием ожидаю покушения на свою жизнь, — немедленно займитесь убийством школьного учителя Эндрю Вана, которого нашли обезглавленным и распятым в прошлое Рождество в Арройо в Западной Вирджинии.
Одновременно попросите Стивена Мегару, где б он ни был, срочно вернуться в Брадвуд.
Скажите, пусть не верит в смерть Эндрю Вана. Только Стивен Мегара знает, где его искать.
Прошу держать все это в полном секрете, если вам дорога жизнь невинных людей. Делайте только то, что скажет Мегара. Всеми силами охраняйте Вана и Мегару.
Дело настолько серьезное, что повторю: следуйте указаниям Мегары. Вы имеете дело с маньяком, который не остановится ни перед чем».
На записке стояла подпись — явно собственноручная, судя по немедленному сравнению с другими образцами почерка, найденными в секретере, —
Глава 15
ВОСКРЕСЕНИЕ ЛАЗАРЯ
Судя по всему, Стивен Мегара пришел в неистовство. Сильный мужчина, полный самообладания, ошеломляюще преобразился. Под напором неизвестности с лица его наконец спала маска. Ледяные глаза тревожно засверкали. Он быстро оглядел комнату, окна, дверь, у которой равнодушно торчал детектив, точно ждал, что в них вот-вот вскочит призрачный Велья Кросак и набросится на него. Затем вытащил из заднего брючного кармана тупорылый автоматический пистолет, легонько ощупал механизм, встряхнулся, направился к двери, захлопнул ее прямо перед физиономией детектива. Прошел к окнам, выглянул зорким глазом наружу. Спокойно постоял там минуту, коротко рассмеялся, сунул пистолет в пиджачный карман.
— Мистер Мегара! — рыкнул Айшем.
Яхтсмен быстро оглянулся с решительным видом.
— Том слабак, — бросил он. — Меня так никто не достал бы.
— Где Ван? Как он уцелел? Что означает эта записка? Почему…
— Минуточку, — перебил Эллери. — Не спешите так, мистер Айшем. Нам многое надо переварить, прежде чем требовать очередную порцию… Теперь ясно: Брад сунул записку туда, где ее сразу бы обнаружили — в секретер или в ящик круглого стола, — чтоб она была немедленно найдена в случае его убийства. Но не учел тщательно разработанных планов Кросака, который с каждым открывающимся в ходе следствия фактом все больше меня восхищает.
Убив Брада, Кросак не поленился осмотреть комнату. Возможно, предвидел существование такой записки или предупреждения. Так или иначе, он ее нашел, но понял, что для него она не представляет опасности…
— Почему вы так думаете? — требовательно спросил Воэн. — По-моему, убийца ни в коем случае не оставил бы подобное сообщение жертвы!
— Не требуется гигантских усилий, инспектор, — сухо пояснил Эллери, — чтобы понять, какие соображения толкнули этого удивительного человека на столь глупый с первого взгляда поступок. Признай Кросак записку опасной для себя, он ее, разумеется, уничтожил бы. В крайнем случае унес бы с собой. Но он ее не только не уничтожил, а фактически, несмотря на все очевидные упомянутые вами последствия, оставил на месте преступления как изъявление последней воли покойного.
— Зачем? — подал голос Айшем.
— Зачем? — яростно раздул ноздри Эллери. — Затем, что решил, что ему не опасно, а
Плечи Мегары вдруг дрогнули, живое лицо преисполнилось зловещей решимости.
