предстояло проследовать любому автомобилю и пешеходу, желавшему покинуть Брадвуд, стояла мощная полицейская машина, набитая детективами.
В проливе за Устричным островом дрейфовал невидимый с Большой земли катер с мотором на холостом ходу, на палубе которого сидели мужчины и вроде бы удили рыбу, но на самом деле зорко следили за отрогами бухты Кетчема. Мимо них не могло пройти ни одно плавательное средство, намереваясь выбраться из окрестностей Брадвуда по воде.
Глава 17
СТАРЫЙ ГОРЕЦ
Тот факт, что дом профессора Ярдли не подавал признаков жизни субботним утром, имел под собой веские основания. Профессор вместе со своей старой нянюшкой-негритянкой по-солдатски подчинился приказу. При помпезном отъезде инспектора Воэна со Стивеном Мегарой никто его не видел. Все знали — он принимает гостя, мистера Эллери Квина, следователя по особым делам из Нью-Йорка. Если бы профессор появился на людях один, у того, кто имел веские основания держаться настороже, возникли бы подозрения. А с гостем, увы, он появиться не мог. Гость уехал. Точнее сказать, в тот момент, когда Мегара усаживался в полицейский автомобиль, гость профессора уже находился за сотни миль от Лонг-Айленда!
Все было хитроумно спланировано. В объявшей Брадвуд тьме поздно вечером в пятницу Эллери скрытно выехал из усадьбы Ярдли на своем «дюзенберге». Он вел машину тихонько, как призрак, пока не добрался до главного шоссе.
Далее, свернув в сторону Минеолы, он подхватил окружного прокурора Айшема и стрелой понесся к Нью-Йорку.
В четыре часа утра в субботу старый «дюзенберг» прибыл в Гаррисберг, столицу штата Пенсильвания. Город спал, уставшие мужчины, не заводя разговоров, зарегистрировались в отеле «Сенат» и разошлись по своим номерам. Эллери попросил разбудить его в девять. Оба рухнули в постель как убитые.
В половине десятого утра в субботу их можно было увидеть уже за много миль от Гаррисберга на пути к Питтсбургу. Завтракать не останавливались. Гоночный автомобиль запылился, скучная поездка утомила и Эллери, и прокурора… Несмотря на свои годы, «дюзенберг» вел себя весьма достойно. Дважды их останавливали полицейские на мотоциклах, когда Эллери разгонял старый двигатель до семидесяти миль в час, но Айшем предъявлял документы, и они ехали дальше… В три часа пополудни путешественники уже ползли по Питтсбургу.
— Черт с ним со всем, — буркнул Айшем. — Обождет. Не знаю, как вы, а я с голоду умираю. Давайте чего-нибудь поедим.
Пришлось потратить драгоценное время на ублажение желудка прокурора Айшема. Эллери был непривычно взволнован. И хоть лицо его осунулось от усталости, в живых глазах поблескивали безмолвные мысли.
В несколько минут пятого «дюзенберг» тормознул перед каркасным зданием, приютившим величественных отцов, вершителей муниципальных судеб Арройо.
Вылезли, с хрустом разминая кости. Айшем вытянул гигантские руки, не обращая внимания на любопытный взгляд старого толстого немца, в котором Эллери узнал достойного Бернхайма, хозяина магазина в Арройо, и на местного деревенского жителя в синем хлопчатобумажном комбинезоне, который, видимо, вечно мел тротуар перед муниципалитетом.
Айшем зевнул.
— Ну, вполне можно прямо сейчас приступить к делу. Где этот самый деревенский констебль, мистер Квин?
Эллери направился в глубь здания, где находился офис констебля. Стукнул в дверь, и хриплый бас ему ответил:
— Валяй заходи!
Вошли. В кабинете сидел огромный потный констебль Ладен с жирной красной физиономией, точно не двигался с места полгода, прошедшие с момента последнего визита Эллери в Арройо. Он охнул, обнажив торчавшие зубы.
— Чтоб мне быть сыном такого-сякого, — воскликнул Ладен, притоптывая по полу огромной ступней, — ежели это не мистер Квин! Входите, входите. Все гоняетесь за тем типом, что нашего учителя пришил?
— По-прежнему идем по следу, констебль, — улыбнулся Эллери. — Познакомьтесь со своим коллегой, блюстителем закона. Прокурор округа Нассау Айшем. Из Нью-Йорка. Мистер Айшем, это констебль Ладен.
Айшем что-то буркнул, не протянув руки. Констебль ухмыльнулся:
— У нас в городе в прошлом годе стоко важных шишек перебывало, мистер, что нечего нос задирать. — Айшем опешил. — Вы меня слышали… Чего надумали, мистер Квин?
— Позвольте нам присесть, — торопливо попросил Эллери. — Мы ехали не одну сотню лет.
— Западайте. Сели.
— Констебль, — начал Эллери, — давно вы видели вашего полоумного горца, старика Пита?
— Старика Пита? Чего спрашивать? — Ладен пристально посмотрел на Айшема. — Давненько уж не видел, не одну неделю. То бишь старик Пит в город не часто является, а тут, чтоб мне пропасть, месяца два не показывался. Видно, спустившись с горы в прошлый раз, приволок много дичи, запасся деньжатами. Бернхайма спросите.
— Знаете, где его хижина? — требовательно спросил Айшем.
— Более-менее… Да при чем тут старик Пит? Вы ж не собираетесь его арестовывать, правда? Безобидный чокнутый старик… Ну, — поспешно добавил констебль, видя, что Айшем нахмурился, — конечно, не мое это дело… Лачугу старика Пита я никогда не видал, немногие здешние видели… Тут кругом пещеры старые, им тыща лет, народ туда ходить побаивается. Хижина старика Пита где-то в горах в укромном месте. Вам самим не найти.
— Вы проводите нас, констебль? — спросил Эллери.
— Ну а как же! Наверное, найду. — Ладен встал, встряхнулся, как старый жирный мастиф. — Не желаете, чтобы слухи пошли? — осторожно осведомился он.
— Ни в коем случае! — подтвердил Айшем. — Даже своей жене не рассказывайте.
— Тут вам бояться нечего, — хмыкнул констебль. — Слава богу, не женатый… Пошли.
Он повел их не через парадную дверь, выходящую на нейтральную улицу Арройо, где стояла машина, а через черный ход в пустой переулок. Там Ладен с Айшемом обождали, а Эллери, быстро обогнув здание муниципалитета, прыгнул в «дюзенберг». Через две минуты автомобиль влетел в переулок, и все втроем поехали в удушающей туче пыли. Ладен, вцепившись в приборную доску, указывал окольные пути по грязной дороге, тянущейся в самое сердце гор.
— Дальше дорога другая, — объявил констебль. — Ставьте тут машину, пешком пойдем.
— Пешком? — усомнился Айшем, разглядывая крутой подъем.
— Ну, — насмешливо промычал Ладен, — я вас поднесу, мистер Айшем.
Оставили машину в кустах. Окружной прокурор оглянулся, стоя у «дюзенберга», нагнулся, вытащил из-под сиденья какой-то увесистый перевязанный тюк. Ладен с откровенным любопытством взглянул на него, но никто не стал вдаваться в объяснения.
Констебль, пригнув крупную голову, пустился на поиски еле заметной тропки, продираясь сквозь заросли с таким видом, будто его не сильно волнует, найдет он ее или нет. Эллери с Айшемом молча топали следом по крутому подъему в диком, почти девственном лесу с такими густыми деревьями, что неба не было видно. В духоте все трое вспотели, не успев подняться и на пятьдесят футов. Айшем хрипло пыхтел.
Через пятнадцать минут головоломного восхождения в сгущавшихся зарослях по тропинке, которая становилась едва различимой, констебль вдруг остановился.
— Мэтт Холлис мне как-то рассказывал, — прошептал он, ткнув куда-то пальцем. — Ладушки! Да вот
