она!
Они встали плечом к плечу, Ладен осторожно прошел вперед. И действительно, вот она, как объявил славный констебль, — неуклюжая хижина, угнездившаяся на маленькой полянке под массивным горным склоном. Слева, справа и впереди лес расступался на тридцать футов, сзади хижину ограждал нависающий гранит. С трех сторон участок в тридцать футов — Эллери вытаращил глаза — затягивала густая, высокая, зловеще-ржавая колючая проволока.
— Вы только посмотрите! — шепнул Айшем. — Даже калитки нет!
В ограде из колючей проволоки не было никакого прохода. За ней стояла холодная мрачная хижина, почти крепость. Даже струйка дыма из трубы производила угрожающее впечатление.
— Чокнутый, — пробормотал Ладен. — Чего такой забор городить? Рехнулся совсем, я же вам говорил.
— Не хотелось бы тут шарашиться в темноте, — проворчал Эллери. — Констебль, у нас с окружным прокурором Айшемом к вам в высшей степени необычная просьба.
Констебль, видно помня о щедрости Эллери в прошлую встречу, сразу заинтересовался.
— Ну, — прохрипел он, — тут я уж свое дело знаю. Все кругом протопал. Только за все эти лунные ночи в горах и двух центов не дам. Чего там у вас, сэр?
— Обо всем позабудьте, — приказал Айшем. — Нас тут никогда не было, ясно? Не докладывайте никаким официальным лицам в Арройо и в округе Хэнкок. Вам ничего не известно про старика Пита.
В широкую ладонь констебля Ладена перекочевало нечто из бумажника Эллери.
— Мистер Айшем, — от всей души заверил констебль, — я глухой, немой и слепой… Обратную дорогу точно отыщете?
— Да.
— Тогда счастливо… Большое спасибо вам, мистер Квин.
Ладен с примерным равнодушием повернулся и скрылся в лесу, ни разу не оглянувшись.
Айшем с Эллери коротко переглянулись, расправили плечи и взяли разбег перед колючей проволокой.
Только они сделали шаг к ограде, и только Айшем собрался перебросить свой тюк через верхнюю стяжку, как грубый надтреснутый голос крикнул из хижины:
— Стой! Назад!
Мужчины замерли, тюк свалился на землю. В единственное окно лачуги, тоже оплетенное колючей проволокой, высунулось дуло обреза, нацеленное прямо на них.
Неуклюжее оружие, не дрогнув, было готово взяться за дело, сказать свое слово.
Эллери охнул, окружной прокурор припал к земле.
— Старик Пит, — шепнул Эллери. — Диалект в любом случае выдержан безукоризненно. — Он поднял голову и заорал: — Обождите минуточку! Снимите палец с курка! Мы друзья.
Последовало молчание, во время которого вооруженный мужчина медленно и внимательно их разглядывал. Они неподвижно стояли на месте.
Потом снова услышали хриплый голос:
— Не верю! Проваливайте. Через пять секунд стреляю.
— Мы служители закона, дурак! — крикнул Айшем. — У нас к вам письмо от Мегары. Идите сюда! Ради вашей безопасности нас не должны здесь видеть.
Дуло не дрогнуло, но за колючей проволокой смутно обрисовалась лохматая голова старого горца, сверкнул подозрительный взгляд. Чувствовалось, что он в нерешительности.
Голова исчезла вместе с дулом. Через секунду со скрипом открылась наружу крепкая, обитая гвоздями дверь, в которой стоял сам старик Пит в лохмотьях, седобородый, растрепанный. Обрез был опушен, однако дуло нацелено на пришельцев.
— Перелезайте через ограду. Другого способа нет. — Голос тот же, только тон слегка изменился.
Гости недоверчиво оглядели ограду. Потом Эллери осторожно со вздохом поднял ногу, поставил на нижний ряд проволоки, поискал возможность безопасно взяться за ограду руками.
— Ну, — нетерпеливо бросил старик Пит. — И не вздумайте оба выкидывать фокусы.
Айшем нашел на земле палку, сунул между двумя нижними проволочными рядами, и Эллери прополз, зацепившись, впрочем, плечом. Окружной прокурор неуклюже последовал за ним. Никто не произносил ни единого слова, оружие неумолимо целилось.
Пройдя вместе с Эллери за стариком, юркнувшим в хижину, Айшем захлопнул за собой тяжелую дверь и задвинул засов. Обстановка внутри хижины была самая примитивная, хотя устроенная умелой рукой. Гладко выбитый каменный пол застлан циновками. В одном углу кладовая во всю высоту, рядом с печью — аккуратная поленница дров. Сооружение с тазом у дальней стены напротив единственной двери, видимо, служило горцу умывальником, над ним висела полка, заставленная лекарственными пузырьками. Над тазом была установлена маленькая ручная помпа; должно быть, рядом с домом находился источник.
— Письмо, — прохрипел старик Пит.
Айшем предъявил записку. Горец, не опуская оружия, урывками прочел послание, на краткие секунды отрывая взгляд от гостей. А прочтя, полностью преобразился. Та же борода и лохмотья, причудливое одеяние старика Пита, только человек другой. Он медленно положил ружье на стол и сел, вертя в руках записку.
— Значит, Томислав мертв, — прозвучал потрясенный голос, только уже не надтреснутый голос старика Пита, а низкий культурный говор образованного мужчины в расцвете лет.
— Да, убит, — подтвердил Айшем. — Оставил записку… Может, потрудитесь прочитать?
— Разумеется. — Он взял у Айшема записку Брада, быстро и равнодушно прочел, кивнул. — Ясно… Что ж, джентльмены, я перед вами. Эндрю Ван, некогда Андрей Твар. Пока живой, в то время как Том, упрямый глупец…
Горящие глаза Вана остекленели, он порывисто вскочил, метнулся к железному тазу. Эллери с Айшемом переглянулись. Странный тип! Ван содрал кустистую бороду, стащил с головы седой клочковатый парик, смыл грим… Повернулся совсем не похожий на старика, который смотрел на них из окна. Высокий, стройный, с коротко стриженными темными волосами, аскетическим, умным, усталым лицом. Лохмотья висели на крепком теле в вопиющем противоречии, в полном диссонансе, по мнению Эллери.
— Извините, что не предлагаю вам сесть, джентльмены. Вы, как я понимаю, окружной прокурор Айшем… По-моему, мистер Квин, я видел вас в первом ряду уэйртонского зала суда в день следствия.
— Да, — подтвердил Эллери.
Примечательный мужчина. Эксцентричный, конечно. Извинившись за единственный стул, сам уселся на нем, оставив визитеров стоять.
— Мое убежище. Милое местечко? — горько поинтересовался он. — Кросак, конечно?
— Похоже на то, — тихо подтвердил Айшем. Его вместе с Эллери поразило сходство мужчины со Стивеном Мегарой — полное фамильное сходство.
— Стивен пишет, что он… — передернулся Ван, — оставляет повсюду «Т».
— Да. Рубит головы. Истинный ужас. Значит, вы Эндрю Твар!
Школьный учитель слабо улыбнулся.
— Был в Старом Свете Андреем, мои братья — Стефан и Томислав. Мы приехали сюда в надежде… — Он пожал плечами, выпрямился, застыл, вцепившись в сиденье неуклюжего стула, глаза, как у испуганной лошади, то и дело перебегали с прочной двери на оплетенное колючей проволокой окно. — Вы уверены, — хрипло спросил Твар, — что за вами никто не следил?
Айшем постарался его успокоить:
— Определенно. Все меры предосторожности были приняты, мистер Твар. Инспектор Воэн из окружной полиции Нассау на виду у всех увез вашего брата Стивена в Нью-Йорк по одному из главных лонг-айлендских шоссе. — Школьный учитель медленно кивнул. — Если бы кто-то следил — Кросак в каком угодно обличье, — наши сотрудники это заметили бы. Мы с мистером Квином тайно уехали вчера вечером.
Андрей Твар прикусил нижнюю губу.
