— М-м-м… Да… Нет. Хорошо.
Повесив трубку и сверкая глазами, Воэн поспешил из дома.
Без пятнадцати десять окружной прокурор Айшем торжественно въехал в Брадвуд в официальном окружном автомобиле в сопровождении трех патрульных. Все остановились у колониального особняка, окружной прокурор вышел из машины. К нему тут же подскочил инспектор, схватил его за руку и серьезно заговорил с ним вполголоса.
Через несколько секунд под прикрытием этой демонстрации на участок Ярдли незаметно скользнул «дюзенберг» Эллери.
И похоже, никто не заметил, что один из трех патрульных, сопровождавших окружного прокурора, не имел должной военной выправки, отличающей его коллег. Этот патрульный смешался с многочисленным отрядом, который затем рассыпался в разные стороны.
Профессор Ярдли в мягких брюках и свитере, покуривая неизменную трубку, приветствовал Эллери из своего селамика.
— Вот и наш главный гость! — прокричал он. — Я уж думал, что вы не вернетесь, мой мальчик!
— Пока вы в задумчивом настроении, — улыбнулся Эллери, срывая с себя пиджак и растягиваясь на разноцветном мраморе, — поразмыслите над тем фактом, что hospesnullus tarn in amici hospitium diverti potest… odiosus siet.[21]
— Зачем приплетать Платона? Так или иначе, вас три дня не было, — сверкнул глазами профессор. — Ну?
— Ну, — отозвался Эллери, — он с нами.
— Не может быть! — Ярдли задумался. — Переодетый в форму? Клянусь небесами, хороший спектакль.
— Мы все тщательно устроили нынче утром в Минеоле. Айшем взял пару патрульных, официальную машину, позвонил Воэну и направился в Брадвуд. — Эллери вздохнул, под глазами у него залегли огромные круги. — Ну и поездка! Ван разговорчив как устрица. До чего ж я устал! Но усталому не суждено отдохнуть. Желаете присутствовать при грандиозных откровениях?
— Безусловно! — вскочил профессор. — Я достаточно долго страдал. Завтракали?
— Набили животы в Минеоле. Пошли.
Они вышли из дому, зашагали через дорогу к Брадам. Когда дошли до веранды, Воэн все еще беседовал с Айшемом.
— Рассказываю окружному прокурору, — объяснил инспектор, словно Эллери никуда не уезжал, — что мы выяснили насчет Фокса.
— Фокса?
Инспектор пересказал то, что ему стало известно.
Эллери пожал плечами:
— Бедняга… Где Мегара?
— На яхте, — понизил голос Воэн. — Сидит на месте. Вчера у него началась сильная боль в паху. Мисс Брад пыталась прислать к нему Темпла, а того весь день не было. Думаю, нынче утром он побывал на «Элен».
— Вчера из нашего хитроумного замысла что-нибудь вышло?
— Ничего. Настоящая живая утка не ринулась с неба на подсадную. Ну, пошли, пока все не встали. Еще спят, никто не показывался.
Обогнув дом, они пошли по дороге к бухте. На причале стояли три патрульных, рядом ждал полицейский катер.
Никто не обращал никакого внимания на третьего патрульного. Айшем, Воэн, Ярдли и Эллери сели в катер, с ними три патрульных. Катер рванулся к стоящей в полумиле яхте.
То же самое повторилось на «Элен». Четверо мужчин поднялись по трапу, за ними патрульные. Члены экипажа «Элен», стоявшие на палубе в безупречно белой форме, смотрели только на инспектора Воэна, который шагал с таким видом, словно собрался кого-то арестовать.
Капитан Свифт распахнул дверь каюты, когда они проходили.
— Долго еще… — начал было он.
Воэн протопал мимо, как будто оглох, остальные смиренно тащились за ним. Капитан смотрел вслед с отвисшей челюстью, потом с бессильной яростью выругался и ретировался в каюту, хлопнув дверью.
Инспектор постучал в филенчатую дверь главной каюты. Она открылась внутрь, высунулось напряженное, потемневшее лицо доктора Темпла.
— Привет! — поздоровался он. — Прибыли в полном составе, да? Я только что осмотрел мистера Мегару.
— Можно войти? — спросил Айшем.
— Заходите! — глухо ответил из каюты Мегара.
Мужчины молча вошли. Стивен Мегара лежал на простой койке, раздетый, накрытый покрывалом. Яхтсмен с болезненным бледным лицом и усеянным каплями пота лбом свернулся в клубок, держась за живот. Он не сводил с Темпла страдальческих глаз, не взглянув на патрульных.
— В чем дело, доктор? — тревожно спросил Эллери.
— Ущемление грыжи, — объяснил доктор Темпл. — Образцовый случай. Пока беспокоиться нечего. Боль я временно снял, сейчас он почувствует облегчение.
— В последнем плавании началось, — пропыхтел Мегара. — Ладно, доктор, ладно. Пожалуйста, оставьте нас. Джентльмены хотят обсудить со мной кое-что.
Темпл опешил, потом, пожав плечами, подхватил докторский саквояж.
— Как скажете… Не тяните, мистер Мегара. Я предлагаю вам операцию, хотя не обязательно в данный момент. — Он по-военному деревянно раскланялся и быстро вышел из каюты.
Инспектор его проводил и вернулся лишь после того, как моторная лодка доктора Темпла направилась к берегу.
Воэн плотно закрыл дверь каюты. Двое патрульных на палубе уткнулись в нее спиной.
Третий патрульный шагнул вперед, облизал губы. Мужчина в постели дернулся под покрывалом. Они молча смотрели друг на друга, не протягивая рук.
— Стефан, — произнес наконец школьный учитель.
— Андрей.
Эллери страшно хотелось расхохотаться, смешная была ситуация, несмотря на трагический подтекст. Двое приличных мужчин с острыми чертами лица, с иностранными именами, яхта, постель больного, тусклая полицейская форма… Никогда ему не доводилось видеть ничего подобного.
— Кросак, Кросак, Андрей, — проговорил больной. — Он нас отыскал, как ты постоянно предупреждал.
— Если бы Том последовал моему совету… — хрипло проговорил Андрей Твар. — Я предостерег его письмом в прошлом декабре. Он с тобой не связывался?
Стефан медленно покачал головой:
— Нет. Не знал, где меня искать. Я дрейфовал в Тихом океане… Как ты, Андрей?
— Очень хорошо. Сколько времени прошло?
— Годы… Пять, шесть?
Они умолкли. Инспектор серьезно наблюдал за ними, Айшем едва дышал. Ярдли взглянул на Эллери, и тот быстро сказал:
— Прошу вас, джентльмены, рассказывайте. Мистер Ван, — он указал на учителя, — должен как можно скорее убраться из Брадвуда. Опасность усиливается с каждой минутой его пребывания здесь. Кросак, кем бы он ни был, умен. Может легко разглядеть наш маленький обман, а нам совсем нежелательно, чтоб он последовал за мистером Ваном в Западную Вирджинию.
— Да уж, — веско подтвердил Ван, — действительно. Рассказывай, Стефан.
Яхтсмен вытянулся на койке, уставился в низкий потолок каюты. Боль либо утихла, либо он в возбуждении позабыл о ней.
— С чего начать? Это было чертовски давно. Томислав, Андрей и я остались последними в семье Твар. Из гордого и богатого горского рода в Черногории.
