Тайна египетского креста

как ни старались, в конце концов отрицательно затрясли головой.

Эллери откинулся на спинку сиденья.

— Мне все было предельно ясно. Что особенного в бутылке с йодом, брошенной убийцей на пол? Первое: она из непрозрачного синего стекла. Второе: на ней нет этикетки. Так откуда убийца мог знать, что в ней йод?

* * *

У профессора Ярдли отвисла челюсть, лоб сморщился, в результате чего он стал забавно смахивать на окружного прокурора Сэмпсона, великолепного обвинителя, очень часто сталкивавшегося с Эллери и инспектором Квином при расследовании столичных дел.

— Какой я идиот! — простонал он. — Конечно, конечно!

Воэн пришел в полное изумление.

— Дьявольски просто, — с недоумением пробормотал он, словно не понимая, как подобное наблюдение могло от него ускользнуть.

Эллери пожал плечами:

— В принципе так всегда и бывает. Теперь вы понимаете ход моих рассуждений? Глядя на бутылку, убийца не мог догадаться, что в ней йод, поскольку этикетка отсутствует, а содержимого сквозь непрозрачное синее стекло не видно. Значит, он либо заранее знал, что в бутылке находится, либо вытащил пробку и посмотрел.

Ну, теперь вспомните, что на полке с медикаментами над самодельным умывальником старика Пита оказались два пустых места. Сразу ясно, на этих местах стояли два предмета, валявшиеся на полу, — бутылка с йодом и моток бинта. Иными словами, убийца, поранившись, направился к полке за бинтом и йодом.

Но вот какая странность! — усмехнулся Эллери. — Что еще стояло на полке? Вы, разумеется, помните, что среди бесчисленных разнообразных предметов имелись две баночки, которыми мог воспользоваться убийца в своей крайней нужде: одна с йодом, другая с меркурохромом — обе с четкими надписями. Зачем же в поисках антисептика откупоривать непрозрачную бутылку без этикетки, когда на самом виду стоят две безошибочно помеченные баночки с антисептиками? Действительно, нет никакого резона. Ни один человек, впервые попавший в хижину, для которого драгоценна каждая минута, не станет заглядывать в бутылку с непредсказуемым содержимым, когда нужное средство находится прямо перед глазами.

Далее в ход идет мое первое предположение: большая непрозрачная бутылка без этикетки знакома убийце, который наверняка заранее знал, что в ней йод! А кто мог это знать? Вот так вот, — вздохнул Эллери. — По всем обстоятельствам и по собственному упоминанию Вана о полной изоляции его убежища знать это мог лишь один человек — хозяин хижины.

— Что я вам и говорил, — возбужденно вставил Воэн, потянувшись к своей старинной коричневой табакерке.

— Мы установили, что действующих лиц всего двое: убийца и жертва — и что именно убийца, поранив запястье, пользовался йодом. Значит, если один хозяин хижины Андрей Твар, он же Эндрю Ван, он же старик Пит, заранее знал о содержимом таинственной бутылки, следовательно, запястье поранил Эндрю Ван, а распятый на стене бедняга не Эндрю Ван, а некто, убитый Эндрю Ваном.

Эллери замолчал. Инспектор Воэн неловко заерзал, а окружной прокурор Айшем проговорил:

— Да, но как же с предшествующими убийствами? Вчера ночью после отправки Вана в тюрьму вы сказали, что поняли все с начала до конца, как только осмотрели картину последнего преступления. Даже принимая доказательство виновности Вана в последнем убийстве, я не вижу возможности логично показать, что он совершил предыдущие.

— Дорогой Айшем, — поднял брови Эллери, — все элементарно. Надо просто включить здравый смысл. На чем мы остановились? Я уже знал, что скрывшийся мужчина, убийца, который оставил хромые следы, это сам Эндрю Ван. Но простой констатации, что он убийца, недостаточно. Можно представить, что Ван убил, скажем, мародера Кросака исключительно защищаясь. В таком случае его ни при каких обстоятельствах нельзя считать убийцей трех других человек. Однако один факт бросается в глаза: Эндрю Ван кого-то убил и оставил в хижине труп, переодетый в лохмотья старика Пита, то есть в свои собственные. Значит, это обман! Тут я понял, проблема сравнительно проста. Кто был убит последним?

Не Ван, как я уже продемонстрировал. Я рассмотрел и отбросил абсурдную вероятность, что это тело Брада. Тело Брада уверенно опознала вдова по родимому пятну на бедре. Из чисто логических соображений я спросил себя: не Мегара ли это? Нет, быть того не может. Доктор Темпл выявил у Мегары специфический тип грыжи, а доктор Рамсен обнаружил идентичную грыжу на теле, повешенном на радиомачте «Элен». Значит, это были действительно трупы Брада и Мегары. К делу причастны только две другие фигуры: Велья Кросак и Клинг, слуга Вана. Отбросим далекую мысль о совершенно неизвестной личности.

Эллери сделал паузу, чтобы перевести дух, и продолжал:

— Может, это труп Кросака? Довольно поверхностное заключение. Ну, допустим, Ван убил Кросака, имея идеальное оправдание — самозащиту. Ему надо было попросту позвонить в полицию, предъявить труп, и его без вопросов немедленно освободили бы, учитывая известные и подтвержденные обстоятельства. Будь Ван невиновен, он обязательно так и сделал бы. Но тот факт, что Ван не сделал этого, свидетельствует о невозможности подобного поступка. Почему? Потому что это тело не Кросака!

Если не Кросак, то наверняка Клинг — единственная оставшаяся возможность. Хотя, предположительно, Клинг был убит еще семь месяцев назад и распят на перекрестке в Арройо! Ах, но откуда мы знаем, что тогда был убит Клинг? Только со слов самого Вана, который теперь оказался убийцей и закоренелым лжецом. У нас есть полное право считать сомнительным любое его утверждение, не подкрепленное фактами. В таком случае все указывает на единственную оставшуюся возможность, стало быть, последним мы обнаружили тело Клинга.

И смотрите, как все теперь аккуратно укладывается на место. Если последняя жертва — Клинг, то где Кросак, черт возьми? Тело Брада и тело Мегары опознаны после убийства того и другого. Значит, логично предположить, что в Арройо семь месяцев назад был убит не кто иной, как Кросак! «Дьявол», которого семь месяцев разыскивает полиция сорока восьми штатов и трех зарубежных стран… Неудивительно, что никаких его следов не нашлось. Все это время он был мертв.

— Поразительно до невероятности, — пробормотал профессор.

— Да вы его только послушайте! — фыркнул инспектор Квин. — Вечно полон подобных сюрпризов.

Явился негр-разносчик с подносом спиртного со льдом. Все молча принялись потягивать напитки, глядя в окно на изменчивый, как хамелеон, пейзаж. После ухода разносчика Эллери продолжил:

— Кто убил в Арройо Кросака? Сразу закладываем фундаментальную основу: человек, совершивший первое убийство, кем бы он ни был, знал историю Тваров и ею воспользовался, повсюду оставляя пресловутые символы «Т». Кто знал историю Тваров? Ван, Мегара, Брад и Кросак, ибо и Ван, и Мегара заверили нас, что предыстория была известна только братьям Твар и Кросаку. Мог ли тогда Мегара убить в Арройо Кросака, оставив знаки «Т»? Нет. Мегара исключается по чисто географическим соображениям — он находился в тот момент на другом конце света. Брад? Невероятно. Миссис Брад в присутствии свидетелей, способных опровергнуть ложь, сообщила, что в Рождественский сочельник Брад принимал у себя чемпиона страны по шашкам и непрерывно играл с ним в тот вечер. Кросак — жертва, — естественно, исключается. Клинг — последняя реальная вероятность? Нет. Во-первых, он не имел понятия о фатальном смысле символа «Т», во-вторых, многочисленные свидетельства характеризуют его как слабоумного идиота, у которого не хватило бы ума совершить столь изощренное преступление. Следовательно, Кросака наверняка убил Ван, единственное оставшееся действующее лицо, отвечающее всем приметам убийцы Кросака.

Итак, Ван убил Кросака. При каких обстоятельствах? Надо полностью составить картину. Он знал, что Кросак разыскивает его и братьев. Каким-то образом выследил Кросака, разъезжавшего с чокнутым стариком Страйкером. Возможно, заманил в Арройо анонимным письмом. Кросак, видя, что желанная месть близка к завершению, проглотил наживку, в нетерпении не поинтересовавшись источником информации, рассчитал маршрут простака Страйкера так, чтобы привести караван поближе к Арройо. Потом он,