удалось уклониться, а иначе бы все, кранты. Получить кирпичом по голове – это не шутка.
Элла влезла в машину и равнодушно наблюдала, как бритоголовый собирает ее вещи и рассовывает по пакетам.
– Чтиво твое того... – виновато сопя, объяснил он, засовывая пакеты в салон. – Накрылось. Может, тебя того... в больницу?
– Лучше домой, – попросила она. – Здание объедем и там один поворот направо.
Через пару минут они уже были на месте. Элла выбралась из машины, бритоголовый вылез вслед за ней и вытащил пакеты.
– Ты того... Сама дойдешь? – спросил он.
– Дойду, – пробормотала Элла и тут увидела Овсянникова.
Он шел по двору и насвистывал, засунув руки в карманы, будто ему семнадцать, а на улице весна.
– Привет! – весьма сдержанно сказал он, увидев свою новую секретаршу возле красного «БМВ» рядом с бугаем, стриженным под ноль. Отбросил челку назад нетерпеливым движением и спросил: – Ху из ит?
– Это мой однокурсник, – тут же нашлась Элла и наступила бугаю на ногу.
– Уй! – сказал тот, а Овсянников уточнил:
– Филолог?
Почувствовав холодок в его тоне, бугай торопливо полез за руль. Не то чтобы он испугался огромного лохматого типа с пристальными синими глазами. Просто он только что сделал доброе дело, гордился собой, и ему не хотелось портить впечатление. Элла тем временем наклонилась к окошку и с чувством сказала:
– Большое спасибо!
– Да ладно! – Бугай пожал плечами. – Ты это... Не того, лады?
– Лады, – сказала она и повернулась к Овсянникову, стараясь двигаться медленно и плавно. – У тебя все в порядке?
– А у тебя? – с любопытством спросил тот. – Вид такой, будто ты прямо от винного ларька.
– Я была в книжном магазине, – ответила заторможенная Элла, которая все еще переживала шок, но не слишком хорошо это понимала.
Овсянников заглянул в пакет, увидел мокрые книги, пересыпанные кусками льда, и полюбопытствовал:
– А продавцы что, книги пробивали, а потом прямо в снег выбрасывали?
– Продавцы тут ни при чем. Просто... Мы с ними поскользнулись и упали, – сообщила Элла.
– С кем, с продавцами?
– С книгами.
Естественно, она не собиралась рассказывать Овсянникову о нападении в проходном дворе. Как она все это объяснит? Он еще и решит, что ее ударили из-за того, что она теперь его секретарша. Он ведь не знает, кто она такая на самом деле! «Интересно, а тот человек, который бил, – неожиданно подумала Элла, – знал? Или не знал и это в самом деле неудавшееся ограбление?» Вероятно, преступник услышал шум мотора и вынужден был ретироваться. Элла почему-то думала, что он знал. Не может быть, чтобы у тебя убили мужа, ты взялась за расследование, а потом получила кирпичом по голове по чистой случайности.
– Надеюсь, ты не будешь водить мальчиков ко мне домой? – спросил Овсянников, раздеваясь. – Остальные мои поручения ты выполнила так же хорошо? – Он был раздосадован и стряхивал с книг растаявший снег прямо на линолеум.
– Водить не буду, поручения выполнила, – успокоила его Элла, проплывая в свою комнату.
– У тебя такой вид, словно тебя по голове ударили, – пробормотал он. – И макияж... сдох. – Она молча закрыла дверь, и Овсянников крикнул в нее: – На ужин будет пицца, я заказал!
Перед тем как выйти к ужину, Элле пришлось снова наложить на лицо грим и переделать прическу так, чтобы волосы закрывали уши. Правое ухо было вызывающе красным, и прямо над ним вздулась шишка.
– Астапова в городе! – сообщил Овсянников, когда она вышла и чинно уселась за стол.
– Откуда ты знаешь?
– У меня в милиции связи, – неопределенно ответил тот.
– Так ее что – поймали?
– Представь себе, нет! Но ее видели.
– Кто? – помертвела Элла, судорожно соображая, где и как она прокололась.
– Представляешь, эта милая дамочка заявилась в собственную квартиру как ни в чем не бывало! Потом еще имела наглость расспрашивать соседку!
– Это соседка на нее настучала?
– Не знаю, не знаю... Оперативники не выдают методов своей работы. Но не думаешь же ты, что они вообще оставили квартиру без присмотра. Наверное, кто-то там за ней наблюдает.
– Чего же ее не поймали, – постукивая зубами, поинтересовалась она.
– Наверное, не успели вовремя среагировать, она уже – фьюить! – и смылась. Сегодня утром ее сестрица открыла квартиру – а там...
– Что? – помертвела Элла.
– Жуткий погром! Все ящики вывернуты, вещи валяются на полу, с полок тоже все скинуто...
Элла не знала, что и думать. Портфель она искала аккуратно и уж точно не кидала вещи на пол. Значит, кто-то другой все перерыл. Тоже в поисках портфеля? Если менты присматривают за квартирой, что же они прошляпили того, кто там рылся? Да понятно! Они ловят конкретно ее, Эллу, – и баста.
– А милиции удалось узнать что-нибудь новое по делу? – осторожно спросила она.
– Кое-что. Например, у любовницы Астапова Нади стопроцентное алиби. Она с подругами занималась кройкой и шитьем. Нашлись посторонние свидетели. Так что у Астаповой все меньше и меньше шансов выйти сухой из воды. Хотя... Вся ее семейка в таком же положении. Алиби нет ни у одного из них! После того как Астапова сбежала с вечеринки, они все бросились врассыпную. Никто не знает, где был другой в то самое время, когда произошло убийство. И у каждого из них мог быть ключ от квартиры.
– А мотив?
– У них у всех был один и тот же мотив: Астапов оказался подлецом, и ему мстили. Мать могла отомстить за дочь, старшая сестра за младшую, Борис – за падчерицу и за то, что Астапов использовал его влияние в корыстных целях...
– А Поповский? Как его? – Она сделала вид, что припоминает: – Юрий? У него какой мотив? Что-то не верится, что тот же самый.
– Он всегда к Астаповой неровно дышал. Бросился защищать ее честь!
– Притянуто за уши! – отмахнулась Элла.
– Ну конечно! Ты просто всего не знаешь.
– Чего – всего? – насторожилась Элла.
– Мне тут Борька такую вещь рассказал... Примерно за месяц до убийства Поповский встретил Астапова возле банка и устроил на стоянке безобразную сцену.
– Поповский? – искренне изумилась Элла. – Безобразную сцену?
Это было невероятно! Юрий, который всегда отличался умеренностью и корректностью, который на службе слыл мастером компромиссов, устроил прямо на улице безобразную сцену?
– Они с Астаповым подрались. Да еще как! Чудом обошлось без кровопролития, потому что вмешались охранники.
– А в чем было дело? – спросила Элла, подозревая, что ответ ей не понравится.
– В Астаповой, конечно! Поповский категорически не желает говорить, из-за чего он затеял драку. Но вот Астапов, который не отличался особой щепетильностью, в тот же вечер позвонил Римме Поповской и сообщил, что ее муженек до сих пор сохнет по ее сестрице. И пусть-де она примет меры. Он не хочет, чтобы Поповский светился возле банка и портил ему репутацию.
– Очень странно, – пробормотала Элла, лихорадочно соображая, что такое случилось месяц назад. Ничего не вспомнив, она снова принялась за расспросы. – Но теперь, когда Астапова убили, Юрий просто обязан сказать, из-за чего была драка!
– Говорит, Астапов неуважительно отозвался о своей жене.
– Обо мне? – невольно воскликнула Элла. И, мгновенно спохватившись, выкрутилась: – Обо мне если
