кто-то говорит неуважительно, я просто плюю!
– Ну ты-то здесь при чем? – отмахнулся Овсянников.
– Слушай, а милиция подозревает кого-нибудь из семьи?
– Не знаю, не знаю. Однако следователь скрупулезно выяснил, кто что делал после исчезновения Эллы Астаповой и кто где был. Однако ни один из четверых не может предоставить другому алиби. Борька выскочил из дому и решил в гараж не ходить, время не тратить. Остановил левака и доехал с ним до дома Астаповых. Благо ехать не так уж далеко. И все оставшееся время болтался именно там, у этого самого дома. Звонил в дверь, стучал в нее кулаком, звонил по мобильнику, бегал по улице и отходил подальше, пытаясь разглядеть, не мелькнет ли силуэт в окне. В общем, с ума сходил.
– А его там кто-нибудь видел?
– Да видели, конечно! Но видели как? Эпизодически! Кто-то с собакой гулял, кто-то поздно возвращался домой. Так что теоретически Борька вполне мог войти в квартиру, убить Астапова, запереть дверь и потом продолжать суетиться возле подъезда.
– Ты в это веришь?
– Он ведь мой клиент! Поэтому такую версию я даже не рассматриваю.
– А Дана, мать Астаповой? – напряженно спросила Элла.
– Дана, мать Астаповой, взяла ключи и отправилась в гараж. И после этого каталась на машине по окрестностям. Так говорит она. ГАИ ее не останавливала, никаких происшествий на дороге с ней не случалось, так что свидетелей ее разъездов найти не удалось. Поэтому алиби у нее нет. Она тоже могла поехать к Астапову и приголубить его сковородкой. Лично я думаю, это очень жизнеспособная версия.
– Почему? – расстроилась Элла.
– Я тебе уже говорил. Борькино поведение кажется мне подозрительным. Я прямо чувствую, что у него внутри сидит какая-то бяка.
– Какая бяка? – опешила Элла.
– У меня, слава богу, есть опыт! – рубанул ладонью воздух Овсянников. – Я нутром чувствую, когда Борька что-то скрывает. Мы с ним все-таки друзья детства, а друзей детства видишь насквозь!
– И по-твоему, Борис что-то скрывает?
– Мне так кажется. С другой стороны, я не вижу в нем страха. Отсюда и делаю вывод, что убил не он. Но об убийстве тем не менее Борька что-то знает. Что-то такое, в чем он не признался милиции. А почему не признался? – продолжил он вслух логическую цепочку. – Потому что кого-то покрывает. Кого может покрывать Борька, ты уже догадалась.
– Свою жену?
– Естес-с-ственно! Представь себе – Дана садится в автомобиль и мчится к Астапову. То ли она приехала раньше Бориса, то ли Астапов Борису не открыл, а ей открыл, не знаю. Она входит, ссорится с ним, бьет его сковородой по голове и в панике убегает.
– А Борис, который видел, как она убегала, – продолжила Элла довольно мрачно, – не стал ее останавливать. Он вошел, увидел труп, запер дверь и вызвал милицию. Сковородку протирать не стал, потому что Дана была в перчатках. Вероятно, на сковородке прежде были отпечатки пальцев Эллы Астаповой, и своими перчатками она их только смазала.
– Ты сама видишь, насколько все это здорово звучит! – обрадовался Овсянников.
– Интересно, но почему тогда милиция не арестовала Дану по подозрению в убийстве?!
– Потому что против нее нет никаких улик и ничьих показаний. И кроме того, она осталась дома, а не бросилась в бега, как эта дура, ее младшая дочь!
– Значит, лично ты подозреваешь именно Дану? И мотив убийства самый что ни на есть заурядный. Как же тогда объяснить портфель, погром в квартире, женщину в длинном черном пальто и капюшоне, которая входила в квартиру, открыв дверь своим ключом?
– Не знаю! – раздраженно сказал Овсянников. – Милиции это удобнее всего. Она подозревает Эллу Астапову, и поэтому у нее нет никаких затыков. Кстати, со второй супружеской парой могло произойти что- либо подобное.
– В каком смысле?
– В том смысле, что Римма бросила телефон – тем более что по нему за всю ночь никто ни разу и не позвонил из нашей, так сказать, блуждающей тройки. Бросила и отправилась к Астапову. Она его пришила, а Поповский это видел. Или это видел Борис. Или они оба это видели.
– Может, они вообще все сговорились? Кто-нибудь из них пришил Астапова и тут же рассказал об этом семье? И вся семья участвует в заговоре.
– Интересная теория! – похвалил Овсянников. – Но я бы не стал на нее ставить. Уж очень они все складно врут. Редко бывает, чтобы в одной семье оказалось четыре отличных актера и записных вруна. Ну, женщины ладно, они действительно могут обмануть какого-нибудь следователя. И Борька может – у него профессия соответствующая. Но Поповский! Поповский у них – самое слабое звено. Так что, возможно, сговор был, но он в нем не участвовал.
– А если это Поповский совершил убийство, а трое остальных его покрывают? – задумчиво спросила Элла.
– Вот найду Астапову, допрошу ее, и тогда мы вернемся к этому вопросу!
На следующее утро, едва сыщик вышел из квартиры, она бросилась к телефону и позвонила сестре.
– Твою квартиру разгромили! – немедленно сообщила та. – Милиция опять искала там отпечатки пальцев.
– Когда Игорь в вечер убийства пришел домой, у него с собой был какой-то портфель, – сообщила сестре Элла. – А потом портфель исчез. Может быть, кому-то этот портфель очень нужен и ищут как раз его?
– Ну да! – не поверила Римма. – У тебя там весь комод перерыли. Какой портфель в комоде, сама подумай? Такое впечатление, что искали деньги.
– В комоде? Ты что, смеешься? Пятьдесят рублей под стопкой носовых платков?
– Тогда не знаю, что искали. Может, это вообще акт вандализма!
– Послушай, ты должна мне сказать вот что. С какой стати месяц назад твой муж напал на моего мужа прямо перед банком?
– Откуда ты знаешь? – немедленно испугалась Римма.
– Мне это еще Астапов доложил, – соврала та. – Но в подробности отказался вдаваться. А в свете происходящих событий я хочу знать правду.
– Ты что же, всех своих родственников по очереди решила подозревать? – неожиданно рассердилась Римма. – Сначала мать, потом меня, теперь моего мужа, да? Милые у тебя способы самозащиты! Мы все тут из-за тебя сна лишились, а ты только и думаешь, как бы спихнуть убийство с себя на нас!
Она закончила свою тираду почти поросячьим визгом и бросила трубку.
– Так, – пробормотала Элла и вопросительно посмотрела на трубку. – Интересно, что мне скажет сам Поповский?
Она немного подумала и поняла, что он ей ничего не скажет. Если уж он милиции ничего не сказал... Но попробовать стоит. Элла подошла к зеркалу и приподняла волосы. Ухо выглядело ужасно. Если бы нападавший не промахнулся и хрястнул кирпичом прямо по темечку, она вполне могла бы загнуться. Вполне. В конце концов, кирпич ничем не хуже чугунной сковородки. Ее тоже хотели убить? Заодно с Астаповым? Или потому, что она начала расследование и на что-то такое наткнулась?
– На что я наткнулась? – вслух спросила она себя. – Понятия не имею.
Теперь по улицам просто так не походишь! Нужно быть начеку. А Овсянников, как назло, уже вошел во вкус и надавал ей в три раза больше поручений, чем вчера. Миллион поездок по городу! Как, интересно, ей с этим быть?
Самое ужасное, что одним из пунктов в списке поручений оказалось посещение редакции ее родного журнала. Необходимо было передать конверт Шведову. Элла подозревала, что в конверте нет ничего, что имело бы отношение к профессиональной деятельности Овсянникова. Скорее всего, эти типы обмениваются
