ее потерпела провал, еще не начавшись, потому что в ту же минуту на голову ее посыпались бесконечные телефонные звонки.
Первым позвонил Оскар, который сообщил, что за последний час в его планах внезапно произошли кардинальные изменения и он срочно уезжает на пару дней в Финляндию.
– А тем временем тебе, Вероника, предстоит серьезно поработать, – добавил он на прощанье. – Когда я вернусь, в Москве будет находиться один мой старый знакомый, известный французский издатель. Я собираюсь тебя ему представить. Насколько я знаю, он сейчас готовит большой печатный проект по заказу ЮНЕСКО, и его интересуют качественные снимки на молодежную тему. Думаю, тебе необходимо как следует подготовиться к этой встрече.
Кажется, он начисто забыл о том, что Ника «заболела» и надо бы спросить о ее самочувствии. Но девушка не обратила на такую мелочь особого внимания. Главное, визит в студию Оскара теперь откладывался на неопределенное время, а значит, у нее появилась возможность обсудить этот момент с Женькой и выработать дальнейшую стратегию поведения. Кроме того, поставленная перед ней новая задача показалась Нике страшно интересной. Она сразу же взбудоражилась и мгновенно придумала, куда ей лучше всего отправиться в поисках подходящих сюжетов. Решив, что начнет с Воробьевых гор, она уже готова была сорваться с места, но вовремя опомнилась. Хотя было еще довольно светло, день все же близился к концу, и скоро для хороших снимков уже будет недостаточно освещения. Вздохнув, Ника поплелась на кухню, намереваясь сварганить себе какой-нибудь нехитрый ужин, но тут снова зазвонил телефон. На этот раз в трубке раздался зловредный голос Евгении:
– Как, неужели мисс «Золотой объектив» сидит дома? А творческая тусовка – она без тебя не загнется?
В последнее время подруги почти не встречались, и все из-за того, что у Ники совершенно не было свободного времени. Евгения, естественно, на нее обижалась, ревнуя к новому образу жизни.
– Ничего, в этот раз как-нибудь обойдутся без меня.
– А чего у тебя мобильник не отвечает? Разрядился, небось?
– Небось, – согласилась Ника, доставая из ящика кухонного стола зарядное устройство.
– Вот раньше такое могло случиться только со мной, а ты у нас была страшно организованная. Вижу, богемная жизнь не идет тебе на пользу.
Ника только усмехнулась. Ей и самой хотелось поговорить с Евгенией об этой самой жизни, но, конечно, не по телефону.
– Жень, а приезжай сейчас ко мне, – предложила она. – Что-то давненько мы с тобой не сплетничали. Кстати, у меня есть пастила! Правда, порядком подсохшая, но еще вполне съедобная.
– Искушаешь? – вздохнула Евгения, которая обожала всякие «нежные» сладости, как то: пастила, суфле и зефир. – И я бы, конечно, не устояла, но у меня сегодня стрижка, а потом маникюр. Я сейчас как раз в салоне сижу, дожидаюсь своей очереди. Да мы ж с тобой завтра увидимся, – спохватилась она. – Я чего звоню-то? Напомнить про шашлыки!
Ника охнула. Она, конечно же, насмерть забыла о том, что Анна Захаровна пригласила ее вместе с Юрием на очередное семейное торжество по случаю дня рождения сына – всевозможных поводов для дачных посиделок в Женькиной семье было хоть отбавляй.
– Ясненько, – прокомментировала Евгения ее оханье, – завтрашний визит вылетел у тебя из головы.
– Начисто, – удрученно призналась Ника. Она лихорадочно пыталась сообразить, как бы ей отказаться от поездки – задание, которое подкинул Оскар, не терпело отлагательства. Женька чутко уловила ее замешательство и пошла в наступление.
– Никуся, даже не думай отвертеться, – сурово сказала она. – Ты же знаешь, как родители жаждут тебя видеть. И даже не столько тебя, сколько твоего распрекрасного Кораблева. К тому же он обещал им изготовить какой-то изощренный маринад для курицы. Они тебя не простят, если ты лишишь их удовольствия.
– Я понимаю, но тут такое дело…
Неожиданно Ника придумала, как выйти из положения, и страшно обрадовалась. Идея заключалась в том, чтобы отправить Юрия в гости в сопровождении Евгении.
– Жень, я знаю, что ты его не любишь, – принялась обрабатывать она подругу, – но ради меня ты не могла бы его немножко потерпеть, а? Ну один разочек. Он будет смирно себя вести, не станет раздражать тебя своими шуточками – это я тебе обещаю.
– Ты прикажешь ему: «Фу, Кораблев, нельзя!» – и он сразу же преданно завиляет хвостом?
– Если ты не будешь его провоцировать.
Евгения тяжело вздохнула, но все же пообещала не придираться.
– Только пусть он сам со мной связывается – я ему звонить не собираюсь.
Окрыленная Женькиным согласием, Ника распрощалась, после чего тут же набрала номер Юрия. Тот откликнулся сразу, и голос его, по обыкновению, прозвучал довольно бодро. Несмотря на то, что они с Никой давно не виделись, он на нее не дулся, быстро понял, чего она от него хочет, и возражать не стал.
Закончив разговор, Ника подошла к окну и задумчиво уставилась на чахлый тополь, зажатый железными коробками гаражей. Бездумно наблюдая за тем, как вяло шевелятся на ветру его пыльные листья, она пыталась разобраться, отчего в душе царапалась легкая досада. Конечно, она была рада, что ее задумка осуществилась без проблем, но реакция Юрия ее все же немного задела.
«Какой-то он чересчур покладистый, – подумала она про него, – нет бы удивиться, выказать сожаление, посетовать на мою занятость. Но нет, ничего подобного – взял под козырек, и дело с концом. Прямо в точности, как Женька обрисовала. Впрочем, чего это я? – тут же одернула она себя. – Юрий поступил, как настоящий друг, и мне стоило бы порадоваться его сговорчивости, а не придираться по пустякам».
Вообще-то придираться к Юрию было трудно, потому что он со всех сторон был отличным парнем. Его неизменно хорошее настроение и жизнерадостность действовали на Нику очень благотворно. За последнее время они с Юрием здорово сдружились, и этому во многом способствовали их хотя и нечастые, но долгие и задушевные беседы. Ее приятель охотно рассказывал о себе, но все же с гораздо большим удовольствием он слушал Нику. Поэтому как-то само собой получилось, что в итоге она поведала ему о своем детстве, о бабушке, о тете Тильде, об учебе в институте, о Яне Сигизмундовиче и даже об отце. Юрий был благодарным слушателем – заинтересованным и внимательным.
«Да, он очень хороший, и он мне ужасно нравится, – подумала Ника. – И все же, если бы он вдруг полез ко мне с поцелуями, то между нами все сразу бы кончилось».
Юрий и вправду ни разу не пытался ее поцеловать – легкий клевок в щеку при встрече и расставании в счет не шел. Ника до сих пор не могла определить, что было тому причиной – его невероятная порядочность или же чрезмерная нерешительность. А может быть, он давным-давно все понял и просто безоговорочно принял правила ее игры?
Так или иначе, но целоваться Нике хотелось только с Иваном. Мысли об Иване всегда были сладкими и мучительными одновременно. При воспоминании о нем сердце всякий раз начинало трепыхаться, как пойманная в сачок беспомощная рыбка. Нике бы хотелось видеть Ивана каждый день, но так уж получилось, что свиданий у них было всего раз-два и обчелся. Впрочем, в глубине души она была уверена, что оно и к лучшему. Потому что в присутствии Ивана она неизменно превращалась в неуклюжую дурочку, неестественную и закомплексованную. По крайней мере, именно такой она казалась себе со стороны и ненавидела свою неспособность раскрепоститься. Ника честно пыталась понять, почему Иван до сих пор от нее не сбежал, и не находила достойного объяснения. Верить в то, что он влюбился, у нее не хватало оптимизма.
«Если бы не сумасшедшая суета, в которую я угодила благодаря Оскару, то у меня в итоге наступило бы помрачение рассудка, – рассуждала Ника. – Я бы стала думать об Иване беспрестанно и извела бы и себя, и его. Вот уж тогда он не просто сбежал бы – он бы меня возненавидел».
Конечно, она малость сгущала краски, но сомнения свойственны влюбленным девушкам. Особенно тем, которые не имеют большого любовного опыта и не слишком в себе уверены.
Звонок телефона заставил Нику вздрогнуть, а когда в трубке голос Ивана сказал «Привет!», у нее от волнения ослабли колени.
«Он вспомнил обо мне, подчиняясь силе моих мыслей», – с мистическим благоговением подумала
