она.
– Вот уж не чаял застать тебя дома, – удивленно сказал Иван. – Позвонил просто на всякий пожарный – только потому, что у тебя не отвечает мобильный.
Ника невольно покосилась на лежавший на столе подзарядник, к которому так и не удосужилась подключить телефон.
– Он разрядился. Евгения говорит, что я стала неорганизованной, – призналась она. – Раньше за мной такого не водилось.
– По-моему, ты просто замоталась, – высказал предположение Иван. – Тебе надо почаще отдыхать. Гулять, дышать свежим воздухом. Как насчет того, чтобы завтра встретиться?
«Завтра я никак не могу, мне работать надо», – хотела ответить Ника, но не смогла произнести ни слова. Потому что объяснение это было таким избитым, что Иван запросто мог принять его за желание от него отделаться.
– Не говори, что ты опять занята, – с легким раздражением сказал тот, правильно истолковав ее молчание.
– Но мне действительно надо поработать, – с мольбой в голосе воскликнула Ника и поспешно принялась оправдываться: – Понимаешь, появился шанс попасть в грандиозный международный проект. Это было бы и чудом, и огромной удачей. Поэтому мне нужны новые снимки.
– То есть ты не планируешь завтра посетить очередную экспозицию или осчастливить своим присутствием творческую тусовку? – уточнил Иван.
«Далась им эта тусовка!» – недовольно поморщилась Ника, вспомнив язвительные комментарии Евгении.
– Нет, под словом «работа» я подразумеваю поиски интересных сюжетов и ведение съемки, – объяснила она. – Хочу поехать на Воробьевы горы.
– Тогда я поеду с тобой, – заявил Иван таким тоном, который однозначно исключал всякие возражения. – Я, между прочим, соскучился. И вообще, как это ты не боишься надолго оставлять меня без присмотра?
Объективно Ника понимала, что присутствие Ивана вряд ли поспособствует успеху ее предприятия, но слова его пролили бальзам на ее душу, и она радостно засмеялась. А потом без колебаний согласилась взять Ивана с собой.
Приготовить в тот вечер ужин она так и не сподобилась. Запивая сладким чаем хрустящую белую горбушку, она думала о том, что дело зашло слишком далеко. Сложная комбинация из трех мужчин, не так давно появившихся в ее жизни, создавала кучу проблем.
«Наверное, нельзя требовать от судьбы одновременно и любви, и славы, – рассуждала Ника. – Нужно уметь выбирать».
Сердце подсказывало, что выбрать нужно любовь. Разум же твердил, что если не воспользоваться подвернувшейся возможностью, то ею тут же воспользуется кто-нибудь другой. Но в данных обстоятельствах «выбрать славу» означало лишь одно – отдать себя в полное и безоговорочное распоряжение Оскара и тогда уж точно потерять Ивана. А если остаться с Иваном, то как это сделать, не пожертвовав Юрием? Нике не хотелось ни с кем расставаться и ни от чего отказываться, и душа ее металась, раздираемая мучительными противоречиями.
Снова ни до чего так и не додумавшись, она отправилась спать.
«Утро вечера мудренее, – успокаивала себя она. – Может, именно завтра меня осенит, и я внезапно найду какой-нибудь изящный выход из сложившейся ситуации. Да и вообще, что толку рассуждать о том, что случится или не случится еще через долгих два дня? Все равно Оскар уехал, Юрия я передала на попечение Женьки, и только Иван завтра целый день будет в полном моем распоряжении».
С приятной мыслью о долгожданной встрече она и уснула.
Ника и Иван лучше узнают друг друга
Ника категорически запретила Ивану приезжать за ней в Тушино, поэтому до Воробьевых гор добралась самостоятельно, на метро. Памятуя о том, что настоящие женщины всегда опаздывают, она всеми силами старалась не торопиться, но из этого все равно ничего не вышло: с детства приученная бабушкой к пунктуальности, она прибыла к месту встречи в точно назначенное время. Однако, на ее счастье, Иван оказался еще более проворным и уже поджидал ее возле газетного киоска. Он стоял, небрежно постукивая по ладони сотовым телефоном и рассеяно скользя взглядом по припаркованным вдоль тротуара автомобилям. Высокий, стройный, по обыкновению чуточку взлохмаченный и слегка небритый, он показался Нике еще более красивым, чем до сих пор. Если такое, конечно, вообще было возможно. Она видела, как проходившие мимо женщины бросали на него заинтересованные взгляды – кто косые, кто мимолетные, кто совершенно откровенные, но ни одну из них Иван не удостоил своим вниманием.
«Все потому, что он ждет меня. Меня! – с удовольствием подумала Ника. – А вдруг он и вправду соскучился? Напросился же на свидание, хотя и знает, что командовать парадом сегодня будет не он, а моя «Катюша». – Ника любовно погладила висящую на плече сумку с фотокамерой. – Уж вдвоем-то мы покажем ему, на что способны».
Мысль о том, что Иван наконец-то увидит ее в деле, вдохновила и приободрила Нику настолько, что она совсем не смутилась, встретившись с ним взглядом. Радостно улыбаясь, она помахала ему рукой. Он тоже приветственно вскинул руку и шагнул ей навстречу. Девушке показалось, что в глазах его плеснулось что-то похожее на удивление, как будто он увидел ее первый раз в жизни и не мог понять, откуда же она-то его знает?
На самом деле Ивана поразил тот факт, что впервые за все время их знакомства Ника не тушевалась, не хмурила брови и не отводила глаза. Длинноногая и изящная, сегодня она словно летела на крыльях и предстала перед ним, сияя потрясающей белозубой улыбкой. Ивану немедленно захотелось ее поцеловать, но он побоялся спугнуть очарование момента и лишь легонько чмокнул Нику куда-то в висок. Она засмеялась, поправила свою сумку, и они не спеша зашагали вдоль набережной в сторону Воробьевского парка. День в кои-то веки выдался ясным, искрящаяся на солнце зеленовато-рыжая река пахла свежестью, легкий утренний ветерок трепал волосы и приятно бодрил.
Когда Ника с Иваном вошли в парк, у обоих появилось ощущение, будто громкоголосый, суетный и пыльный город внезапно исчез, растворившись в сказочном покое и очаровании природы. Нику охватило чувство тихого восторга, которое она уже не раз испытывала, попадая сюда. На ум ей немедленно пришло стихотворение Майкова, и она, не сдержавшись, продекламировала:
Иван весело повертел головой по сторонам и сказал:
– Согласен с поэтом, кто бы он ни был. – Потом расправил плечи, вдохнул полной грудью по-лесному чистый воздух и очень искренне добавил: – Даже подумать не мог, что в Москве еще сохранились такие укромные уголки. Эх, хорошо-то как!
Они неторопливо побрели по тенистой аллее, от которой в разные стороны разбегались многочисленные извилистые тропинки. Навстречу им попадались гуляющие парочки – совсем юные, молодые, пожилые. Сбежав от городской суеты и нервотрепки, люди наслаждались тишиной, отчего лица у них были безмятежные и просветленные.
Ника то и дело вскидывала фотоаппарат, не в силах просто так пройти мимо живописно-разлапистых кустов бузины, затянутого изумрудной ряской пруда, поросшего мелкими желто-белыми цветами овражка. В кадр к ней попала и загоравшая на поляне стайка молодежи, и слегка запыхавшийся молодой папа с увесистым карапузом на плечах, и две рафинированные старушки, выгуливавшие абсолютно одинаковых кудлатых болонок. Вскоре они добрались до резного деревянного мостика, перекинувшегося через тоненький, но довольно бурный ручей. Натренированным взглядом Ника мгновенно оценила обстановку и сразу же представила, какой потрясающий снимок мог бы у нее здесь получиться. Если, конечно, повезет. В качестве стратегической позиции она выбрала кособокую лавочку, примостившуюся в тени толстого дуба.
– Отличное местечко для того, чтобы устроить засаду, – сказала она Ивану.
– А на кого мы охотимся? – не понял тот.
– На хороший кадр, – пояснила Ника. – Вот, смотри, – махнула она рукой в сторону мостика, – это место
