смог. Ревность? Она срабатывала только в случае с Лешей Самсоновым. Единственная фигура, достойная мести Захара. Стас, памятуя о том, что хотел рассматривать убийство всех трех женихов Насти по отдельности, остановился пока на этом пункте: Самсонов и ревность.
– Муж знакомит вас со своими коллегами? – поинтересовался он.
– Я знаю их всех, – заявила Милочка, улыбнувшись. – Кто вас интересует? Наверное, Ольга, да? Я же вижу, вы мнетесь. Конечно, Ольга!
Стас с изумлением увидел, что глаза собеседницы наливаются слезами.
– Э-э-э... Послушайте, – растерялся он.
– Нет, я не буду изображать святую простоту! – В нежном голосе Милы прорезались гневные нотки. – Любовница так любовница.
– Кто? – коротко спросил обалдевший Стас.
– Ольга.
Ольга Свиридова! Та самая девица, с которой Настя пела хором, когда «напилася пьяна». Что он о ней помнил? Пушистые волосы, вздернутый носик – вот и все. Любовница Захара? Что это – шутка или заблуждение?
– Считайте, это его вторая жена. Уже много лет.
– А Настя Шорохова? – не подумав, ляпнул Стас.
– Шорохова – эпизод, не более того. Фея, которая вскружила ему голову. Но я быстро развеяла колдовство! – сказала она голосом склочной жены. – Так что Шорохова – это прошлое.
– А Ольга?..
– И прошлое, и настоящее. Ну ее к черту! – в сердцах сказала Милочка.
«Не может быть, – подумал Стас. – Теперь что, модно иметь по две любовницы?! Какое-то поветрие?» Он потратил на Милочку еще полчаса, но она ничем его больше не порадовала. Говорить о муже она не захотела, переключилась на себя, и Стас еле-еле от нее отвязался.
Из машины он позвонил Пучкову с докладом. Тот сразу же вызвал Таганова и велел ему вплотную заняться Ольгой Свиридовой.
– Особенно поинтересуйся, – велел он, – ночью накануне покушения на Фадеева и утром следующего дня. Может быть, это Свиридова жила в гостинице?
– Она слишком маленького роста, – возразил Таганов. – По описаниям служащих незнакомка была довольно высокой.
– Женщины умеют ходить на двенадцатисантиметровых каблуках и при этом хорошо вписываются в повороты, – возразил шеф. – Дерзай.
Пока Саша Таганов дерзал, Стас отправился к Насте, которая сидела под домашним арестом. Он взял ключи, съездил к ней домой и проверил визитку Фокина. Она лежала на месте.
– А если бы ее украли, что бы это означало? – спросила Настя, когда он вернулся обратно.
– Это означало бы, что человек, которого мы ищем, имел доступ в твою квартиру.
– Конечно, он имел доступ! У него ведь были ключи! – возразила Настя. – Когда он решил отравить меня газом, то просто открыл дверь и вошел.
– Добыть ключи, чтобы отравить газом, – это одно. А вытащить визитку, о которой нужно знать заранее, – совершенно другое.
– Ты сегодня какой-то не такой, – заметила Настя.
– Я тебе говорил, что женат? – неожиданно спросил Стас и посмотрел на нее угрюмо, будто она сама женила его против воли.
Настя покачала головой и ответила:
– Не говорил. Но я все равно знаю.
– Мою жену чуть не отравили. Вместе с Воробьевым. Все было в точности, как у тебя.
Он рассказывал ей про Воробьева и Вику, и Настя слушала, затаив дыхание.
– Подожди, – произнес Стас, нахмурившись. – Ты сказала, будто я не говорил тебе, что женат, но ты все равно знаешь. Откуда знаешь?
Настя скорчила рожицу, потом вздохнула и неохотно призналась:
– Твоя жена за тобой следила.
– Как это? – не понял Стас. – Моя жена... Подожди, это какая-то глупость. Она следила за мной, а ты?..
– Ну, она выследила меня, – пожала плечами Анастасия. – Сейчас расскажу, подожди. Я с ней разговаривала. И еще Светлана. Мы обе с ней говорили.
– Ты что, с ума сошла?! – закричал Стас, побелев от ярости. – Как ты могла скрыть от меня такое, когда людей убивают, как назойливых мух?!
– Я подумала, что, если расскажу тебе, ты расстроишься, – заявила Настя и поглядела на него исподлобья.
– Сейчас я еще больше расстроился! – отрезал Стас. – Можешь изложить все по порядку?
– Помнишь, как мы первый раз с тобой поехали в ресторан? – Настя сложила руки на коленях. – Когда Руслан попросил? Виктория следила за тобой.
– Господи боже, зачем? Она что, ревновала?! Я в это не верю и никогда не поверю!
Потом он вдруг подумал, что Виктория могла следить за ним вовсе не из ревности. Допустим, Пучков был прав. Именно через его жену утекали сведения о расследовании к Воробьеву и еще к кому-то. Но в тот момент пистолет Воробьева еще был на месте, из него никто не стрелял в Фадеева...
– Если Вика следила за мной с целью разжиться какой-нибудь информацией о нашем расследовании, значит...
Стас никак не мог сообразить, что же это значит. Вику придется учитывать в каждом отдельном случае. Может быть, вторая любовница – миф? В гостинице с Воробьевым была его жена, и пистолет вовсе не украли? Воробьев сам отдал его своей любовнице. И сообщнице. Вика вполне могла подсыпать Стасу в чай снотворное и спокойно уйти на ночь. В тот вечер она в кои-то веки приготовила настоящий ужин – с домашними котлетами. Что, если это было не проявление заботы, а самая настоящая диверсия? Но служащие гостиницы утверждают, что ни один из постояльцев не возвращался поздно вечером. Стас сжал ладонями виски.
– Какой я сыщик? – в отчаянии спросил он вслух. – У меня не голова, а кашпо для горшка с геранью!
– Очень поэтично, – похвалила Настя. – Фамильное проклятие выбило тебя из колеи. Лучше давай я тебе действительно все расскажу, и тогда уже ты будешь делать выводы.
В тот вечер, когда Стас после ресторана привез Настю домой, настроение у нее было выше среднего. Давненько она так хорошо не проводила время! На лестничной площадке они со Стасом едва не поцеловались, и у Насти закружилась голова, как у невинной пастушки возле стога сена. Это было что-то новое.
Не успела она раздеться, как в дверь позвонили. Настя решила, что вернулся Стас, и широко распахнула дверь, едва не выпрыгнув из туфель. Однако вместо Бессонова увидела на пороге незнакомую молодую женщину с коротко стриженными темными волосами. У нее была грудь Памелы Андерсон, талия Людмилы Гурченко и глаза Орнеллы Мути. Этот «гибрид» выставил плечо вперед и нахально вошел в квартиру.
– Меня зовут Виктория! – заявила незнакомка таким судьбоносным тоном, словно в руке у нее была коса, а на голове – черный капюшон.
– И что?! – возмутилась Настя, заслонив дорогу.
Ей немедленно вспомнился безобразный скандал, который устроила прямо на лестничной площадке жена Захара Милочка. Она визжала так, что у нее едва не вывернулся наизнанку желудок. Соседи думали, что в подъезде подрались кошки, и боялись выходить. Милочка обзывала Настю дистрофичной коровой, плевала в стены и расцарапала дерматиновую обивку на двери. Если бы не страх, что ее покалечат, Насте было бы по-настоящему весело.
– Не загораживайте мне дорогу, я все равно выскажусь! – заявила Виктория, вздернув подбородок так высоко, словно собралась разглядывать потолок.
– Черт с вами, входите! – решилась Настя. – Но сначала объясните, по какому поводу вы собираетесь высказываться?
