тонкие душевные струнки женщины, которая могла заупрямиться. Теперь Денис знал, что в душе Ольги вместо тонких струнок – стальная проволока, и эту мощную защиту Денис собирался прорвать с помощью фактов, которые ему сообщил Костик Пашков. Впрочем, так называемые Костиковы факты ему пришлось долго прилаживать к головоломке, часть которой уже сообщила Алиса. Дополненные друг другом, они составили почти цельную картинку произошедшего. Не хватало лишь некоторых деталей. Но деталей безусловно важных. Потому что из нынешнего понимания ситуации никак не вытекала смертельная опасность для кого бы то ни было. Тем не менее охота на Алису продолжалась.
Как только он вышел из машины, Ольга появилась на открытой террасе. На ней был длинный сарафан песочного цвета. Волосы забраны желтой лентой. Издали она выглядела как молодая девушка. И лишь глаза уже давали понять, что перед вами человек отнюдь не юный. Взгляд был сильным, целеустремленным и взволнованным.
– Вы вернулись!
– Вернулся. Здравствуйте.
– Добрый день. Ну, что ж. Проходите. Из Москвы ехать – не ближний свет.
Они вновь обосновались на террасе друг против друга. Только теперь Ольга знала, о чем пойдет речь, и заранее заняла круговую оборону. Но Денис не спешил идти в наступление. Он медленно принялся за кофе со сливками, который Ольга пила, кажется, круглые сутки.
– Думаю, вы что-то узнали, – не выдержала она. – Поэтому поспешили ко мне. Надеетесь, что я нарушу клятву, которую дала Татьяне?
– Глупо все получается, – пожал плечами Денис. – Вы дали клятву, что никогда не расскажете об участниках тех событий, что не признаетесь Алисе в том, что Татьяна – не ее родная мать и так далее. Но Алиса уже в курсе. И про принудительное, скажем так, удочерение она знает, и про тех, кто его организовал. Она знает об Ахломовой и Пашковой, о Косточкине и о Викторе.
– Даже так? – Ольга пытливо поглядела на Дениса.
– Если вы хотите знать, что говорят о вас, то можете не волноваться. Ваше участие в деле вовсе не обсуждается.
– Да я и не участвовала, – пожала плечами Ольга. – Все, что я делала, так это пыталась отговорить Татьяну от ее замысла.
– Складывается впечатление, что Татьяна была не слишком высоконравственной дамой, – осторожно сказал Денис.
– Она была обыкновенной женщиной, – возразила Ольга, – которая хотела прожить свою жизнь хорошо.
– Вы считаете, ей это удалось?
– Нет. Но помешало неудачное стечение обстоятельств.
– Вы имеете в виду несчастный случай с Виктором Хаттоном?
– Да, черт возьми.
Денис заметил, что на глаза Ольги навернулись слезы. Она схватила сигарету и принялась ожесточенно щелкать зажигалкой. Наконец сделала глубокую затяжку и сказала:
– Когда Виктор погиб, Татьяна кидалась на стены. Мне кажется, только малышка спасла ее от безумия.
– Наверное, она все-таки прониклась к Алисе какими-то чувствами?
– Она испытывала чувство вины, – ответила Ольга. – Именно комплекс вины, как мне кажется, всю жизнь мешал Татьяне полюбить девочку по-настоящему. От Виктора у нее осталась одна визитка. Там был его домашний адрес. Татьяна сочинила душераздирающую историю о своем с ним романе и отправила письмо отцу Виктора, вложив в нее фотографию новорожденной Алисы. Она надеялась, что тот прочувствует свою ответственность и заберет их с девочкой к себе. То есть выполнит ту часть плана, которую должен был выполнить Виктор. Но этот тип не откликнулся.
– А она не пробовала вернуть Алису матери?
– Нет, – Ольга покачала головой, – дело в том, что американка была больше всего озабочена налаживанием взаимоотношений со своим мужем. Как бы она объяснила ему внезапное появление второго ребенка? С какой стати она оставила его в России? Не раскрывать же свою любовную связь! Татьяна еще в роддоме проговорила с Джули много часов подряд. И была совершенно уверена, что та не примет малышку обратно.
Денис помотал головой и сказал:
– Я не привык видеть женщин с такой стороны. До сих пор мне казалось, что материнский инстинкт у них развит больше всего на свете.
– Только у некоторых, – не согласилась с ним Ольга. – Часть женщин считает центром вселенной мужчину. И если она нацелилась его завоевать, ничто не помешает ей это сделать. Ничто. Не знаю, способны ли вы меня понять.
– По крайней мере, способен выслушать, – пробормотал Денис. – Как вы думаете, – тут же спросил он, – кто может быть заинтересован в смерти Алисы? Ведь все началось с того, что на нее был совершен ряд нападений.
– На Алису? Бред какой-то. Если вы имеете в виду, что все дело в этой истории... Да нет. Этого не может быть. Бред. Бред. Вы же видите: никаких причин, все предсказуемо и объяснимо. Наверное, покушения связаны с ее взрослой жизнью, а уж никак не с младенчеством.
Денис не стал ее разубеждать. Хотя знал точно: опасность затаилась там, в прошлом. Прошлое наплывало на настоящее, стирая границы между «тогда» и «сейчас», запутывая взаимоотношения и неся угрозу разрушить чью-то жизнь непоправимо и безвозвратно.
Распахнув дверь, Дэйл Хоккес непроизвольно отступил на шаг, но тут же справился с собой, и на его лице появилось радушное выражение.
– Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя, – покачал головой он. – Но я рад встрече.
Дэннис Элберт выглядел отвратительно. На его осунувшемся лице залегли глубокие тени, глаза тем не менее были острыми и смотрели на Дэйла внимательно и тревожно.
– Я только что приехал, – сообщил Дэйл, указывая своему гостю на мягкий диван возле окна. – Ты мог меня не застать.
– Я вас ждал.
– Да? – Было видно, что Дэйл обеспокоен. – Надеюсь, не случилось ничего серьезного? Мы ведь с тобой не виделись с тех пор, как...
Фраза повисла в воздухе, и Дэннис недобро усмехнулся.
– С тех пор как вы организовали наш с Элис разрыв.
Дэйл поцокал языком:
– Ну-ну, Дэннис. Не стоит бросаться подобными обвинениями. Я вижу, что ты расстроен, поэтому не обижаюсь.
– Я больше чем расстроен.
– Что ж. Давай поговорим, раз так. С чего ты взял, что я помешал вашему браку? – Дэйл сел в кресло, закинув ногу на ногу, и наморщил лоб, словно изо всех сил пытался постичь ситуацию. – Год прошел с тех пор, как между тобой и Элис пробежала черная кошка, и вдруг ты являешься с претензиями. Не странно ли?
– Ничего странного. – Дэннис скрестил руки на груди, показывая, что он вполне владеет собой. – Только вы один могли быть автором моей так называемой свадебной открытки. Только вы знали, насколько ранима ваша дочь. Это давало вам уверенность, что она не станет искать меня и устраивать сцен. А если бы даже она захотела это сделать, вы всегда могли удержать ее.
– Да ты ведь мог позвонить Элис!
– Не мог. Я тогда рассказал вам о том, что собираюсь сделать для нее сюрприз. Забыли?
– Что-то такое было, – пожал плечами Дэйл. – Но я не придал этому значения. Тебе не кажется, что твой визит выглядит по меньшей мере неуместно? Ведь ты женат, не так ли?
– Не отвлекайтесь на мою частную жизнь. Я женился после того, как Элис вышла за Хэммерсмита.
