– Собираешься ей позвонить? – удивился Эдуард. – Вряд ли она скажет тебе что-то новое. Впрочем, запиши, если уж так хочется. Правда, она дала мне только рабочий.
Полина стала повторять цифры, которые называл Эдуард. Она повторяла, а Бунимович, послюнявив грифель, записывал их красным карандашом на листок отрывного календаря.
– Кстати, ты сама-то где? – спохватился в конце концов родственник. – Надеюсь, не в милиции? Тебя не задержали? Ты совершенно к жизни неприспособленная. Как ты будешь детей учить?
Она была убеждена, что у нее это получится хорошо, но Эдуарду об этом говорить не стала. Слишком близко был Никифоров, и его ресницы щекотали ей кожу.
Андрею тоже стоило большого труда сосредоточиться. У ее рыжих волос был наивный запах, похожий на аромат фиалкового мыла. Он постарался отвлечься от ее волос, ее запаха, вообще от нее всей и снова подсказал:
– Оставь номер своего мобильного.
– Со мной все в порядке, – пискнула она в трубку. – Запиши номер моего мобильника.
Никифоров принялся диктовать и дышать ей в ухо, и каждая цифра, которую он выдыхал, а она повторяла, плавилась у нее на языке.
– Ты что, засыпаешь? – раздраженно спросил Эдуард. – Говори громче!
– Созвонимся завтра! – промямлила Полина и сунула трубку Никифорову.
Тот отключил телефон и, быстро поднявшись, прошелся по комнате, пытаясь успокоиться. Совсем спятил, едва ли не целовался с ней. Чувство вины не должно руководить его поступками!
– Фу! – воскликнула Полина. – Ужасно жарко. Откройте окно!
– Окно настежь, – с укоризной заявил Костя, мимо которого, конечно, не прошли все их штучки. – Предлагаю отложить разбор полетов на завтра. Спать ужасно хочется. Я домой поеду.
Он уехал, а Полина ушла в отведенную ей комнату, накрылась одеялом и закрыла глаза. В тот же миг на нее кто-то прыгнул. Кто-то большой и тяжелый. Она взвизгнула и увидела прямо возле своего лица кошачью морду с круглыми глазами.
– Брысь! – крикнула Полина и попыталась стряхнуть кошку на пол.
Ничего не вышло. Кошка была здоровая, как тигр, мордатая, с маленькими ушами и толстым гладким хвостом. Серая шерсть стояла на спине гребешком, как у динозавра.
– Поля! – крикнул из-за двери Никифоров. – У тебя все в порядке?
– В полном! – ответила та. – Я не знала, что у тебя есть кошка. Она не кусается?
– К счастью, нет, – пробормотал он. – Если бы она еще и кусалась, я бы застрелился. У меня и так с ней сплошные проблемы. Одну ее не оставь, воды ей свежей налей, миску за ней вынеси, за ухом почеши, бантиком повози...
– Как ее зовут? – все так же через дверь поинтересовалась Полина.
– Мирандолина. А к тебе можно?
– Заходи! – Она накинула халат и взяла кошку под передние лапы. Та индифферентно повисла. – Почему я ее раньше не видела?
– Она где-нибудь дрыхла, ей было лень вылезать, – сказал Никифоров, открыв дверь и остановившись на пороге.
– Хорошая киса! – пробормотала Полина, погладив ее по спине. Мирандолина немедленно заурчала, как мотоцикл.
– Я смотрю, ты не слишком расстроена сообщением об исчезновении сестры.
– Мне кажется, Эдуард драматизирует. То, что Люда и Максим исчезли одновременно, наводит на мысль, что они просто всех обманули. Сказали, что поедут один – на конференцию в Париж, а другая – на отдых в Болгарию, а на самом деле вдвоем отправились совсем в другое место. Просто они хотели, чтобы никто об этом не узнал.
– Почему? – привязался Никифоров.
– Я не знаю.
– Мне не нравится, что охота за тобой началась тогда же, когда исчезли твоя сестра и ее муж. Возможно, у них неприятности, и они спрятались, предоставив тебе все расхлебывать.
– Почему ты так решил? – изумилась она.
– Ты ведь со своей сестрой не виделась с самого детства, я прав?
– Ну и что?
– С какой стати она вдруг воспылала желанием тебе помогать? Пустила к себе жить, пообещала работу?
– Ну... Мы... все-таки не чужие друг другу! – неуверенно возразила она.
– Хорошо, вы – не чужие. А Максим? Какой мужчина согласится на то, чтобы в его доме поселилась родственница жены? А?
Полина окончательно растерялась.
– Они были так... так...
– Добры, – подсказал Никифоров. – Они что, славятся своей добротой?
– Я не знаю.
– Понятное дело, не знаешь. Вот что мы сделаем. – Он прошелся по комнате, словно стратег, планирующий военную кампанию. – Завтра поедем к этой Скворцовой Наташе, и ты все у нее выспросишь. Когда она встречалась с Людой, чтобы передать ей посылку? Может, она подвозила ее в аэропорт, и твоя сестра исчезла точно так же, как Максим, – с заправочной станции? В общем, побольше подробностей. А сегодня – спать. Утро вечера мудренее.
Утром Полина озадачилась – что надеть. Никифоров с Бунимовичем купили ей нечто невообразимое – обтягивающее, короткое, яркое. Она решила, что ей следует закрыть на это глаза и сказать спасибо.
Увидев ее в новом наряде, Никифоров понял, как они с Костей погорячились. Благодаря проснувшемуся в них чувству вины рыжая штучка превратилась в заряженную частицу, создав вокруг себя опасное поле. Его благодеяния ему же и выходят боком!
Всю дорогу до клиники он старался на нее не смотреть, но к концу пути был близок к тому, чтобы рассказать ей любимый Костиков анекдот про прапорщика. Она ничего не замечала или делала вид, что не замечает, тогда как у него наверняка поднялось кровяное давление.
Глава 5
Наташа Скворцова ужасно нервничала. Когда Полина разыскала ее в кабинете и представилась, та заговорила так жарко, словно только и ждала, когда у нее появится собеседник.
– Это нельзя так оставлять, Полиночка! Люда должна была появиться в аэропорту, понимаете? Не может быть таких совпадений: Максим не сел в свой самолет, а Люда – в свой.
Наташа была крупной, широколицей и полногрудой и смотрела на мир ласковыми карими глазами.
– Они могли вместе куда-нибудь отправиться, – робко высказала свое предположение Полина. – Семьей.
– Да нет, что вы! – искренне изумилась Наташа. – Не могли! Главврач рвет и мечет – пропал заведующий отделением, шутка ли! Это же у него не отпуск, Полиночка, а работа. Как он мог не явиться на конференцию?
– Тогда, может, следует заявить в милицию?
– Я сразу им сказала – следует. И вашей тете Мусе сказала. Но она как-то не прониклась. Впрочем, она ведь не знает всего.
– Чего – всего? – немедленно насторожилась Полина.
– Людочке угрожали! – выпалила Наташа. И, упреждая следующий вопрос, пояснила: – Понятия не имею, кто и почему. Она тоже не знала, но очень, очень переживала. Вы наверняка заметили, что в последние дни Людочка сильно нервничала.
– Я подумала – она просто устала, – расстроилась Полина. – Она ничего не говорила об угрозах. Даже не намекнула.
– А мне, знаете ли, призналась. Мы давно с ней дружим, и вот пошли покурить на лестницу... У нас тут нельзя... В общем, она мне и говорит: «Наташка, я в такое дело влипла! Мне угрожают смертью. По телефону звонят и на улицах преследуют». Но тут меня позвали, и я не успела выспросить до конца. А потом вернулась к этому разговору, а у Людочки уже пропало настроение делиться. Она сказала – ничего
