салфеткой.
– Анатолий! – укоризненно воскликнула Галя.
– Ох, чего ж я делаю-то!.. – сказал Толик, совсем смешавшись. – Вот голова с дыркой… Я сейчас вам новый принесу!
И побежал к буфетной стойке за пирожком.
Человек в пиджаке осторожно взял свою шляпу со стола и попытался незаметно уйти, но Галя удержала его за рукав:
– Вы уж не сердитесь, что так получилось! Это я виновата. Он сейчас принесет вам новый пирожок!..
– Да не беспокойтесь, – отвечал тот, стараясь быть деликатным. – Я накушался…
– Нет-нет, не уходите! Как же это? Он сейчас принесет! Вон – уже несет!.. – держала его Галя.
Толик бежал с пирожком.
– Виноват… – говорил он поспешно. – Не знаю, как это я…
– Ничего, я могу и этим воспользоваться, – успокоил его человек. – Мне что? Мне все равно.
– Понимаете, он немного нервный, – сказала Галя.
– Да-да, я нервный, – закивал Толик и…
…человек с соломенной шляпой стал поспешно выбираться из-за стола, испуганно засовывая масляный, горячий пирожок во внутренний карман своего коломянкового пиджака.
– Вообще-то я нет, не очень, – с беспокойством сказал Толик, поворотившись к Гале.
Они остались за столиком вдвоем. Надо было что-то говорить, но оба молчали и даже не трогали еду.
Толик включил приемник. Оттуда вырвалась веселая музыка. Толик посчитал ее неуместной в такой напряженный момент и поспешно выключил.
– Так… – сказал он наконец. – Что же мне с тобою делать?
– Не знаю, – ответила Галя, не в силах оторвать от него глаз. – Я вам сказала, а вы уж думайте сами.
Теперь Толик и Галя шли по улице. Толик – чуть впереди.
В одном с ними направлении медленно ползла огромная грузовая «шкода» с еще более огромным фургоном-рефрижератором.
– Эй, парень! – крикнул водитель Толику. – Не знаешь, где СМУ-четырнадцать?
Толик повернулся на крик и сразу узнал Палпалыча.
– Толик!!! – заржал Палпалыч. – Миллионер!.. Олигарх! Ротшильд! Здорово! Ну ты даешь!..
– Палпалыч! – обрадовался Толик.
Палыч ударил по тормозам и распахнул пассажирскую дверь кабины.
– А ну давай! – крикнул он Толику. – И вы давайте, – сказал он Гале, угадав в ней Толикову спутницу.
– Это Палпалыч, – сказал Толик Гале, когда сели в кабину.
– Очень приятно, – сказала Галя. Она смущенно глянула на Толика и назвалась: – Галя.
– А вы за фруктами? – поинтересовался Толик.
– Да ты что?!. – захохотал Палпалыч. – Какие фрукты! Я вам двенадцать тонн лакокрасочных приволок в строительно-монтажное управление!
Толик с умилением разглядывал кабину «шкоды», в которой когда-то ехал с Палпалычем целую неделю из Алтынабада на Русский Север.
– Мы с наших складов из России тремя машинами выкатились, – говорил Палпалыч. – Я вот пришел, а они, наверное, только к завтрему подгребутся. Эти границы теперь… неохота при девушке… Таможни, понимаешь, извините за выражение!.. Ну, прямо – смех! И у вас тут… Помнишь тот участок, триста верст по песку?
– Помню, – сказал Толик.
– Еле прошли! Я специально давление в колесах спустил, чтоб зацепление с грунтом побольше было, да так, на полусогнутых, и дочапал. Гибельный участок! Не трасса, а рыдание.
Но сказал об этом Палпалыч весело, с предъявлением собственной исключительности и сознанием своей мастерской силы. Не хвастаясь, а констатируя уже прошедшую очередную победу.
– Ну а ты-то как? – спросил он у Толика.
– Я в порядке, – ответил Толик. – За сыном иду. Пока дом не дострою, он у меня временно в интернате.
Палпалыч даже ахнул и, ахнув, так и остался с открытым ртом.
Галя счастливо посмотрела на Толика, переживая его триумф.
– Нуты даешь, Толик… – негромко сказал Палпалыч. – Куда ехать?
