– Я бы хотел, чтобы у него остались самые хорошие впечатления от нашей встречи. – Дрон отвечал Нелли, словно под ее коротким «и?» подразумевалось нечто куда большее, чем простой вопрос о планах. – Давайте и мы двинемся. Бог с ним, с нашим чаем. Выпьем где-нибудь еще, если захочется. Не против? – посмотрел он на Рада.
Рад пожал плечами и стал подниматься.
– Не против, – сказал он.
Ему было все равно, что делать. Сидеть пить чай, выходить, что-то еще. Главное, не пропустить момента, когда Дрон будет готов его выслушать.
– Мне кажется, он был жуткий сластолюбец, – сказал Крис, указывая на большой фотографический портрет Томпсона, висевший в холле перед выходом. – Сластолюбивый развратный старикашка. Так это по нему и видно.
– Не без того, не без того, – со смешком поддакнул Крису Дрон. – Особенно это явно вот на той фотографии, – показал он на снимок, где Джим Томпсон, седовласый американский джентльмен с аккуратно подстриженными «полковничьими» усами, словно бы благоухающий бренди и хорошим одеколоном, сидел в лодке с сетью. – Черпал жизнь частым бреднем.
– Ты его понимаешь, да? – сказала Нелли.
– Я его понимаю, – с покладистым удовольствием подтвердил Дрон.
– В самом деле? – Крис посмотрел на него с притворным ужасом. Под которым, возможно, было не совсем притворное чувство. – Нет, жить одним наслаждением, без динамического начала – это убийственно. Смертельно скучно.
– Но он же торговал шелком, – решил подать реплику Рад.
– Это сразу после войны, когда он только перебрался сюда, я так понял, – упорствующе произнес Крис. – А потом разбогател – и почил на лаврах, стал ловить кайф. Пресная жизнь.
– Вот он ее и приперчивал: искал по всему Таиланду старые дома и свозил к себе в усадьбу, – заметила Нелли, непонятно – то ли заступаясь за хозяина усадьбы, то ли вслед Крису осуждая его.
– За это ему и спасибо. – Дрон заложил руки за спину и отвесил в пространство перед собой поклон – должно быть, духу бывшего американского шпиона, заброшенного во время Второй мировой в Таиланд и вернувшегося в него после отставки, чтобы разбогатеть, заняться скупкой по всему Таиланду старых сельских домов и тем заложить основу будущего музея традиционной тайской архитектуры.
– По-моему, он просто-напросто был любитель тайских женщин, – указала Нелли на фотографию, где седоусый, по-стариковски оплывший Томпсон был снят с молодой крепкотелой тайкой, с которой, согласно подписи, жил последние годы и которая считалась его женой. – Смотрите, как он ее притискивает к себе.
И Дрон, и Рад, и Крис – все невольно заулыбались.
– Ну что ж, что притискивает, – прощающе произнес Крис.
Экскурсовод, щуплый таец средних лет с ослепительными, выбеленными лазером крупными зубами, стоял в дверях холла, ведущих в переднюю с коробом, заполненным музейными тапочками, и приветливо улыбался. Улыбка его означала, что экскурсия закончена и пора очистить музейную площадь для следующей группы экскурсантов.
Уличный свет после сумрака дома был болезненно ярок, и, выйдя, несколько мгновений все стояли, жмурясь, приставляя к глазам козырьком ладони, – привыкали к ярости полдневного солнца. Наконец зрачки сузились, слепить глаза перестало. Улочка старинных тайских домов, устроенная бывшим американским шпионом в центре Бангкока, вновь приняла их в себя, открыв взгляду свою недальнюю перспективу.
– Интересно, – обращаясь к Дрону, произнес Крис, – как этот мой соотечественник мог владеть здесь усадьбой, когда, вы говорите, нетаец не имеет права быть собственником земли?
– Не имеет. – Дрон жестом сожаления развел руками.
– Хотите, Крис, вложить здесь деньги в недвижимость? – спросила Нелли.
Крис неопределенно покрутил в воздухе рукой.
– Просто интересно. Как это здесь делается.
– В смысле, обходится закон? – уточнила Нелли.
– В смысле, находится компромисс с законом. – Крису не понравилась ее формулировка.
– Скорее всего, Крис, – сказал Дрон, – владение было оформлено на кого-то из коренных тайцев. На ту же его жену, – кивнул он в сторону дома, из которого вышли, напоминая о фотографии с молодой крепкотелой тайкой. – Здесь, в Таиланде, есть свой специфический бизнес: оформляют владение на гражданина Таиланда, а реальный владелец кто-то другой. Официальный владелец получает свои комиссионные – и ни во что не вмешивается. Есть целый слой людей, которые на это живут.
– А, вот это понятней. Это похоже на правду, – удовлетворенно произнес Крис.
– Что, решили теперь вкладывать деньги в тайскую недвижимость? – спросила Нелли.
Дрон не позволил ему ответить.
– Отстань от человека, – сказал он Нелли по-русски. – Крис, пусть это останется вашей коммерческой тайной, – уже по-английски произнес он.
– Пусть, пусть, – с прежним удовлетворением ответил Крис.
– Что, идем ланчевать? – махнула Нелли рукой в сторону открытого ресторанчика в начале этой искусственной деревенской улочки, на берегу небольшого искусственного пруда, вправленного в бетонные берега и тем напоминавшего плавательный бассейн.
– Ланчевать, ланчевать! – непререкаемо и бурно поддержал ее Дрон.
Крис поглядел на часы у себя на руке.
– Да, время уже за полдень. Самая пора.
Рад, невольно посмотрев на часы Криса вслед его взгляду, невольно и оценил их. Марки он разобрать не мог, но судя по тому, что корпус с браслетом были из розового золота, часы стоили весьма круто.
– А ты что? – Нелли сочла необходимым подключить к общему решению и Рада.
Желудок у Рада после плотного завтрака не требовал еще и маковой росинки, но отказываться от ланча, когда все на него настроились, было бы странно.
– За компанию знаешь кто и что, – сказал он по-русски.
Дрон захохотал и хлопнул его по плечу.
– Вот я тебя всегда считал из Жмеринки. – Он тоже произнес это по-русски. – Из Жмеринки, но по выделке – чистопородная Средне-Русская возвышенность. За компанию – всегда непременно!
Крис смотрел на них с завистливым любопытством.
– Чему это вы так обрадовались? – спросил он Дрона. – Какой-нибудь анекдот? Можете перевести?
– А! – опережая Дрона, произнесла Нелли. – Не стоит. Грубые русские шуточки.
Ресторан был до отказа забит экскурсионным народом, завершившим осмотр томпсоновского музея, но им повезло: только что освободился столик на берегу пруда. Мягко колыша пряди густых водорослей, в прозрачно-зеленоватой воде пруда ходили большие стремительные рыбы. Мальчик-рабочий на другой стороне пруда возился с прозрачным пластмассовым шлангом: вытащил его конец из воды, занес на газон, закрепил между двумя камнями и стал выбирать на берег остальную кишку шланга.
– Непонятно, что он делает с этим шлангом, – наблюдая за мальчиком, произнесла Нелли.
– Отрабатывает свою зарплату, – мельком глянув в его сторону, с ленцой отозвался Дрон.
Из зелени многоствольного дерева, росшего в дальнем конце газона, около которого возился со шлангом мальчик, выглядывал домик для духов. Он был ярко раскрашен в коричневые, желтые, багряные цвета – воплощенная в трехмерном пространстве картинка из сказочной книги то ли про гномов, то ли про эльфов, то ли про троллей.
Нелли, раскрыв принесенный официанткой складень меню и тут же закрыв, вновь нарушила молчание:
– Помню, в прошлый раз я около этого домика хотела сфотографироваться. И не сфотографировалась.
– Ну пойди наверстай упущенное, – не отрываясь от меню, проговорил Дрон.
Нелли взялась за верхний край складня, что держал перед собой Рад, и пригнула вниз, требуя от Рада внимания:
– Поможешь мне наверстать упущенное?
