опрятном, совершенно европейского типа и с европейской едой ресторанчике, оказались на окраине, противоположной той, где поселились, ходили по пустынным залам Национального музея, какие в России называются краеведческими, с экспонатами в виде вырытых из земли кремневых орудий каменного века, потом долго не могли поймать такси, чтобы вернуться в центр, Нелли вдруг объявила, что хочет играть в гольф и нужно ехать искать гольф-клуб, Дрон пообещал ей это, но, когда наконец сели в такси-скамейку, велел ехать в центр и там отправился искать парикмахерскую, чтобы насладиться еще одним специфическим здешним удовольствием вроде тайского массажа – чисткой ушей. Чистка ушей заняла минут сорок. После чего выяснилось, что теперь снова не мешает поесть, и теперь поели в нормальном тайском заведении, переложив в себя гору коричневого жареного риса, а когда вышли на улицу, ехать в гольф-клуб было уже поздно. Впрочем, Нелли уже и не хотелось. «Вот правильно, – одобрил Дрон. – Что, дома с тебя этого удовольствия недостаточно? Бизнес-интереса нет – с тоски подохнешь эти шары гонять». Вечер закончили ночным базаром: целые кварталы были превращены в сплошное торжище, толпа текла вдоль торговых рядов спрессованной массой, возникало ощущение – здесь сейчас весь город, только местное население – с одной стороны прилавков, туристы – с другой.
В монастырь на горе подсказала поехать Эстер за завтраком. За завтраком, как накануне, вновь было прохладно, но когда поднялись на такси-скамейке по серпантину дороги на гору, к подножию монастыря, к которому от площадки парковки вела просторная лестница с перилами в виде бесконечного драконьего тела, уже стояла жара, небо полиняло, языки у бродячих собак, обессиленно лежавших на бетонных ступенях лестницы, галстуками вывалились наружу.
Мобильный у Дрона зазвонил, когда стояли на смотровой площадке монастыря и смотрели с нее на город, просторно лежавший под ними в долине – словно рельефная топографическая карта.
– Кому я понадобился, – пробормотал Дрон, извлекая телефон из кармана. – О, Крис! Хэллоу! – воскликнул он через мгновение, как приложил трубку к уху.
Слушая Криса, Дрон отделился от Рада с Нелли, двинулся от балюстрады, окружавшей смотровую площадку волнообразной дугой, вглубь монастыря – из теснившейся у балюстрады толпы на свободное пространство. Нелли смотрела вслед ему напряженным взглядом.
– Интересно, – произнесла она. – Что сие значит? Кроме Рада, адресата, к которому бы она могла обращаться, рядом не было, и Рад отозвался:
– О чем ты?
Нелли перевела взгляд на него.
– Как ты думаешь, а может быть, наша жизнь – лишь чье-то представление о нас? – проговорила она через паузу.
Взгляд у нее был невидящ, обращен вглубь нее самой, Рад не мог бы утверждать с уверенностью, что она сейчас видит его.
– Тебе эту мысль высказать бы на каком-нибудь семинаре по марксизму-ленинизму в оные годы, – уронил он.
– Тогда я о таком еще не задумывалась. – Взгляду Нелли вернулась зрячесть. – Молодой ум быстр, но глуп. Ты согласен?
– Устами младенца глаголет истина, – отделался Рад трюизмом.
– То младенца, – серьезно ответила Нелли.
Дрон, на ходу схлопывая складень мобильного телефона и заталкивая его обратно в карман, быстрым шагом возвращался в ним на смотровую площадку.
– Мне нужно срочно в Бангкок, – сказал он. – Сегодня же.
– Что за спешка? – Удивления в голосе Нелли, впрочем, не было. Словно возможность внезапного прерывания их поездки была изначально заложена в планы, и только это случилось уж слишком скоро. – Что, Крис прилетает?
Дрон согласно кивнул:
– Точно.
– Пусть прилетает сюда.
– Да неплохо бы, – согласился Дрон. – Только он понятия не имел, что мы здесь, а билет у него в кармане, и сам он, можно сказать, на пути в аэропорт.
– Пусть прилетает сюда из Бангкока. Дрон снова покивал:
– Да неплохо бы. Неплохо. Но как ты предполагаешь, если вдруг потребуется, мне всех сюда вызвать?
– Кого это всех?
Дрон вдруг взглянул на Рада.
– Вон Рад знает, – сказал он.
Намек на Майкла-Майка был очевиден. Неочевиден был смысл, ради которого Дрон сделал его.
– Помилуй бог, Дрон, откуда мне знать, – непонятно для Нелли сказал Рад. – А если что и знал – забыл.
Во взгляде Дрона выразилось удовлетворение. Возможно, ради подтверждения позавчерашних слов Рада в кафе Макса о Майкле-Майке он и намекнул на него.
– Я вас не зову лететь со мной. – Дрон говорил о них обоих, но обращался к Нелли. – Оставайтесь. Постережешь здесь номер. Думаю, через день я уже буду снова с вами. Познакомлюсь с его предложениями – и обратно.
– Это хороший симптом, что Крис возвращается так скоро, да? – спросила Нелли.
Дрон сделал неопределенный жест рукой.
– В общем, неплохой, – сказал он потом.
Обувь поджидала их на выходе из монастыря точно на том же самом месте, где они ее оставили. На всех ярусах лестницы с бесконечным драконом в качестве перил паслись ярко и чисто одетые дети. Они играли друг с другом в догонялки, в «а ну-ка отгадай!», пряча что-то в кулачках и выставляя их перед собой – были, казалось, полностью погружены в свои отношения, но только к ним приближался кто-нибудь туристического облика, они тут же прыскали к нему и наперебой звонко предлагали сфотографироваться: «Snap! Snap! Flash!» Однако когда объектив мыльницы оказывался нацелен на них, они дружно поворачивались к нему спиной и, глядя снизу вверх на того, кто фотографировался с ними, доверчивыми глазами, принимались выкликать с той же звонкостью: «Ten but! Ten but!» Получив просимую десятку, они так же дружно разворачивались к объективу, и радостные улыбки растягивали им рты до ушей. Очередная группа детей почему-то расстрогала Нелли больше, чем прочие, она пожелала сняться с нею, кредитка в десять бат обнаружилась лишь у Рада, он отдал ее самой взрослой из девочек в группе – против чего никто из группы не возражал, – и Нелли посредством цифрового «Sony» и Дрона запечатлела свой сход из монастыря для вечности.
– А ты почему не стал фотографироваться? – упрекающе спросила она Рада, когда двинулись дальше.
– А у него идиосинкразия на детей, – с серьезным видом ответил за Рада Дрон.
– В самом деле? – с удивлением посмотрела Нелли на Рада.
– Нет, на свой фейс среди детских прекрасных лиц, – сказал Рад – первое, что пришло в голову. Хотя, возможно, так проговорилось его подсознание.
– По-моему, у тебя очень хорошее лицо, – произнесла через паузу Нелли. – Думаю, оно прекрасно гармонировало бы с детскими.
– Он не уверен, что детские лица гармонировали бы с его лицом, – с прежней серьезностью выдал Дрон.
Нелли поглядела на него, поглядела на Рада.
– По-моему, вы оба валяете дурака, а? – не слишком уверенно вопросила она.
– А для чего мы здесь, как не валять дурака, – с удовольствием отозвался Дрон.
Рад подумал о том, что отъездом Дрона продолжение их отложенного разговора отодвигается по крайней мере на два дня.
– Я, Дрон, откровенно говоря, предпочел бы не заниматься дуракаваляньем, – сказал он.
Дрон на его намек не ответил.
Они достигли конца лестницы и сошли на простор заасфальтированной площадки перед ней.
