забыл предупредить.
Он решил принять душ, побриться и переодеться. В ванной он проверил коробку с песком для кошки. Корсиканская бумага была на месте – он знал, что так и будет.
Побрившись и приняв душ, Мэтлок пошел в спальню и стал одеваться, одновременно обдумывая дальнейшие действия. Он не знал, есть ли у Лукаса Херрона сегодня после обеда лекции или семинары, но это нетрудно будет узнать. Если нет, придется ехать к нему домой – на машине можно добраться минут за пятнадцать. Херрон жил в восьми милях от университета, туда вела малопроезжая дорога по землям старой карлайлской семьи. Дом Лукаса – перестроенный каретный сарай – стоял на отшибе, но, как любил говорить Лукас, «попав туда, понимаешь, что путешествие стоило того».
Дробный стук в дверь прервал его мысли. Ему вдруг стало трудно дышать.
– Иду, иду, – крикнул он, натягивая через голову белую спортивную рубашку. Он прошел босиком к входной двери, открыл ее и не сдержал удивленного возгласа. В дверях стоял Адам Уильямс – один.
– Здравствуйте!
– О господи!.. Не знаю, что лучше – сразу съездить вам по физиономии или сначала вызвать полицию! Что вам надо? Крессел мне уже звонил. Вы ведь именно это хотели узнать?
– Мне нужно с вами поговорить. Я быстро, – произнес черный. Мэтлоку показалось, что он чем-то испуган, но старается это скрыть.
– Заходите. Только действительно быстро. – Мэтлок пропустил Уильямса в переднюю и захлопнул дверь. Тот попытался улыбнуться, но глаза у него были невеселые.
– Я очень сожалею об этом рапорте. В самом деле, сожалею. Это была неприятная необходимость.
– Со мной такой номер не пройдет, и не надейтесь! Чего вы добивались? Чтобы Крессел осрамил меня на весь университет и выжил отсюда? Вздумали меня с грязью смешать? Да вы просто ненормальный!
– Мы думали, все будет тихо и спокойно. Иначе мы бы вообще ничего не устраивали… Мы не могли понять, куда вы отправились. Вы же просто исчезли. В таких случаях надо переходить в атаку, а потом признавать, что произошло досадное недоразумение… Тактика не новая. Я пошлю Кресселу другой рапорт, в котором частично сниму обвинения. Недели через две об этом забудут.
Внутри у Мэтлока все кипело – так возмутили его «тактика» Уильямса и этот бессовестный прагматизм, – но голос его звучал ровно:
– Убирайтесь. Вы мне отвратительны.
– Неужели только сейчас? Бросьте! Мы всегда были вам отвратительны! – Мэтлок задел за живое, и Уильямс соответственно отреагировал, но тут же взял себя в руки. – Давайте не будем спорить на теоретические темы. Разрешите мне перейти к делу и уехать.
– Я этого и жду.
– Хорошо. Послушайте. Отдайте Дюнуа то, что ему нужно. Вернее, отдайте мне, а я передам ему. Я не веду двойной игры – я вынужден пойти на это.
– Избитый прием. Он уже не срабатывает. И почему вы считаете, будто у меня есть то, что нужно брату Джулиану? Он что, вам об этом сказал? Почему он сам сюда не пришел?
– Брат Джулиан не сидит подолгу на одном и том же месте. Его таланты требуются повсюду.
– Для постановки ритуальных церемоний племен мау-мау?
– Он, видите ли, на самом деле этим занимается. Это его хобби.
– Пришлите его ко мне. – Мэтлок подошел к кофейному столику и взял пачку сигарет. – У меня великолепная коллекция народных танцев шестнадцатого века. Мы проведем сравнения языка телодвижений.
– Будьте серьезны! У нас же нет времени!
Мэтлок закурил сигарету.
– У меня полно времени. Просто мне нужно еще раз повидать брата Джулиана: я хочу упрятать его за решетку.
– Не выйдет! Не выйдет! Я пришел сюда ради вашего же блага! И если я уйду от вас с пустыми руками, то уже не смогу ничего предотвратить!.. Да вы понимаете, кто такой Джулиан Дюнуа?
– Отпрыск семьи Борджиа? Эфиопская ветвь?
– Хватит, Мэтлок! Сделайте так, как он говорит. Иначе могут пострадать люди. А этого никто не хочет.
– Я не знаю, кто такой Дюнуа, и мне на это наплевать. Я только знаю, что он подмешал мне наркотики и нанес оскорбление действием, знаю, что он имеет опасное влияние на большую группу молодежи. Кроме того, я подозреваю, что это по его указанию вломились ко мне в квартиру и испортили много моих личных вещей. Я хочу, чтобы его арестовали и убрали подальше. От вас и от меня.
– Перестаньте же, прошу вас!
Мэтлок быстро подошел к занавескам и резким движением сорвал их.
– Это что – одна из визитных карточек брата Джулиана?
Адам Уильямс ошеломленно уставился на разбитое стекло и изуродованные свинцовые переплеты.
– Нет! Ни в коем случае. Джулиан так не делает… Даже я так не делаю. Это кто-то другой.
Глава 11
Дорога к дому Лукаса Херрона вся была изрыта – зимой от сильных морозов земля потрескалась. Но по этой дороге почти никто не ездит, так что вряд ли власти Карлайла скоро приведут ее в порядок – слишком много таких же следов суровой зимы в самом городе, на улицах с оживленным движением. Приближаясь к старому каретному сараю, Мэтлок сбавил скорость почти до десяти миль в час, чтобы машина не грохотала на выбоинах: он хотел подъехать как можно тише.
Полагая, что Джейсон Гринберг мог устроить за ним наблюдение, Мэтлок выбрал кружной путь – проехал четыре мили на север, по параллельной дороге, затем вернулся обратно по основной. За ним никто не следовал. Ближайшие дома с обеих сторон находились примерно в ста ярдах от «гнезда Херрона», а напротив не было вообще ни одного. Поговаривали, что этот район скоро будут застраивать жилыми домами, как говорили и о расширении Карлайлского университета, но пока ничего из этих проектов не получалось. Первый проект зависел от второго, а любые мало-мальски серьезные перестройки Карлайла встречали сильное сопротивление бывших его студентов. С бывшими студентами имел дело Адриан Силфонт – это был его крест.
Мэтлока поразила какая-то особая безмятежность, царившая вокруг дома Херрона. Раньше он никогда как следует не рассматривал его. Он часто подвозил Лукаса домой после заседаний ученого совета, но при этом всегда спешил и ни разу не воспользовался приглашением Лукаса зайти и выпить, так что внутри дома он еще не был.
Он вышел из машины и направился к старому кирпичному строению, увитому плющом. Перед домом на просторной лужайке буйно цвели две японские ивы – их лиловые цветки каскадом ниспадали на землю. Трава была подстрижена, как и кустарник; на дорожках поблескивал белый гравий. Видно было, что все здесь делается одним человеком и для одного человека. Не для двоих и не для семьи. И тут Мэтлок вспомнил, что Лукас Херрон не был женат. Ходили, разумеется, слухи о первой любви, о трагической смерти, даже о бегстве невесты, но когда эти романтические легенды достигали ушей Лукаса Херрона, он с усмешкой замечал, что был «чертовски эгоистичным».
Мэтлок поднялся по ступенькам и позвонил. Он попытался изобразить на лице улыбку, но ничего не получалось. Ему было страшно.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Лукас Херрон – высокий, седой, в помятых брюках и наполовину расстегнутой темно-синей рубашке. Секунду он молча смотрел на гостя, но за это время Мэтлок успел понять, что ошибался. Лукас Херрон знал, зачем он пришел.
– А-а! Джим! Заходите, заходите, мой мальчик! Какая приятная неожиданность!
– Я вам не помешал?
– Нисколько. Вы как раз вовремя. Я занимаюсь алхимией. Изобретаю фруктовый «Коллинз» на джине. Теперь мне не придется экспериментировать в одиночку.
– Это любопытно.
Внутри дом оказался в точности таким, как представлял его себе Мэтлок, – таким будет и его собственный дом лет через тридцать, если он проживет всю жизнь холостяком. Жилище Херрона напоминало магазин случайных вещей, скопившихся чуть не за полвека. Никаким стилем здесь, разумеется,
