– Я этого не знаю. Я не хочу этому верить.
– Отступать поздно.
– Через какой-нибудь час я смогу выдать необходимые объяснения. Отцепляйтесь и исчезайте.
– Теперь уже поздно.
– Но почему?
– А это уже моя печальная история. Так что продолжайте.
Гринберг внимательно посмотрел Мэтлоку в глаза, словно ища объяснения, и, не найдя его, взял второй конверт и вскрыл.
– В том невероятном случае, если вы не последуете нашему совету и отвергнете нашу рекомендацию выйти из игры, вы должны знать, что действуете вразрез с пожеланиями министерства юстиции. Мы обеспечим вам по мере возможности защиту – как обеспечили бы ее любому гражданину. Но вы будете действовать на собственный страх и риск. Мы не отвечаем за увечья или неприятности, которые могут быть вам причинены.
– Там это написано?
– Нет, не написано, но подразумевается именно это, – сказал Гринберг, разворачивая бумагу. – Здесь все очень просто, но исчерпывающе. Вот, пожалуйста. – И агент вручил Мэтлоку бумагу.
Она была подписана помощником министра юстиции; внизу было оставлено место для подписи Мэтлока.
«Отдел расследований министерства юстиции принял предложение Джеймса Б. Мэтлока о проведении ограниченного расследования некоторых нарушений закона, якобы имевших место в районе Карлайлского университета. Однако в данное время, по мнению министерства юстиции, ситуация приобрела характер, требующий профессионального подхода, и дальнейшее участие профессора Мэтлока в этом расследовании нежелательно. Настоящим министерство юстиции благодарит Джеймса Б. Мэтлока за сотрудничество и просит устраниться от дальнейшего участия в интересах его личной безопасности и для облегчения расследования. Министерство считает, что дальнейшие шаги со стороны профессора Мэтлока могли бы помешать ведению расследования в районе Карлайла. Мистер Мэтлок получил оригинал этого письма, что он и подтверждает своей подписью ниже».
– Что вы мне говорите, черт побери? Здесь же сказано, что я согласен выйти из игры.
– Юрист из вас никудышный. Не изобретайте велосипед, пока не выслушаете меня.
– Что?
– Нигде – понимаете, нигде! – в этой бумаге не сказано, что вы согласны выйти из игры. Сказано лишь, что министерство юстиции просит вас об этом.
– Тогда на кой черт мне ее подписывать?
– Великолепный вопрос. Вы должны подписать бумагу лишь при условии, что отказываетесь выйти из игры.
– О господи! – Мэтлок слез со стола и бросил бумагу Гринбергу. – Я, может быть, и не разбираюсь в юриспруденции, но язык-то я знаю. Так вот, вы противоречите сами себе!
– Это только кажется… Разрешите задать вам вопрос. Предположим, вы продолжаете играть роль тайного агента. Разве не может так случиться, что вы попросите помощи? Даже срочной?
– Конечно, может. Наверняка.
– Вы не получите никакой помощи, если не подпишете это письмо и не отправите его обратно… Что вы на меня так смотрите? Меня через несколько дней заменят. Я и так уже засиделся в этом районе.
– Что за лицемерие! Значит, чтобы получить помощь, надо подписать бумагу, в которой сказано, что мне эта помощь не потребуется.
– После этого мне остается лишь заняться частной практикой… Сейчас для таких вещей есть новый термин – «безопасное продвижение». Используйте, что хотите, кого хотите. Но не берите вину на себя, если ваш оперативный план провалится. Не берите на себя ответственность.
– В общем, если я не поставлю здесь своей подписи, это будет равносильно прыжку без парашюта.
– Я уже сказал. Можете получить у меня бесплатную консультацию. А юрист я хороший. Выходите из игры. Бросьте все это. Но бросьте совсем.
– А я вам говорю, что не могу.
– Поймите же, – мягко сказал Гринберг, беря стакан, – что бы вы ни предпринимали, вашего брата из могилы не вернешь.
– Я знаю. – Мэтлок был тронут, но голос его звучал твердо.
– Возможно, вам удалось бы спасти других младших братьев – или не удалось. В любом случае для этого можно найти профессионала. Как ни обидно признаваться, но Крессел прав. А если мы не схватим этих торговцев наркотиками, которые встречаются через пару недель, то будут и другие.
– Я полностью согласен с тем, что вы говорите.
– В таком случае чего же медлить? Выходите из игры.
– Почему?.. Я ведь еще не рассказал вам мою печальную историю. Помните? Вы решили рассказать первым, а теперь моя очередь.
– Давайте.
И Мэтлок рассказал ему все. Все, что знал о Лукасе Херроне, человеке-легенде, гиганте, «великом старце» Карлайла. Об этом скелете, который в ужасе бежал к себе в лес, откуда донеслось одно- единственное слово: «Нимрод». Гринберг слушал, и чем дальше Мэтлок рассказывал, тем печальнее становились глаза Гринберга. Когда Мэтлок кончил, Джейсон осушил свой стакан и мрачно покачал головой.
– Значит, вы все ему рассказали? Ко мне вы прийти не могли – отправились к нему. К этому вашему университетскому святому, у которого руки по локоть в крови… Лоринг был прав: нам недоставало только совестливого дилетанта… Дилетанты впереди и дилетанты позади. Но могу засвидетельствовать, что совесть у вас есть. Для арьергарда это немало.
– Так что же мне делать?
– Подпишите эту вонючую бумажонку. – Гринберг взял с бара письмо министерства юстиции и передал его Мэтлоку. – Вам понадобится помощь.
Патриция Бэллентайн прошла в сопровождении Мэтлока к столику в дальнем конце «Чеширского кота». По дороге Мэтлоку основательно досталось за сотрудничество с правительственными учреждениями, в частности и прежде всего – с Федеральным бюро расследований. Она говорила, что дело вовсе не в ее либеральных взглядах – просто подобные организации превратили страну почти в полицейское государство.
Она знает это не понаслышке, работу ФБР она видела собственными глазами, и таких случаев, как с ее отцом, было много.
Мэтлок пододвинул Патриции стул и, когда она села, положил руки ей на плечи – чтобы успокоить ее и уменьшить дурные предчувствия. Стол был маленький и стоял у окна, в нескольких футах от террасы, на которой уже скоро, в мае, тоже будут обедать посетители. Мэтлок сел напротив Патриции и взял ее за руку.
– Я не собираюсь просить прощения за то, что я делаю. Я уверен, что так надо. Я не герой и вовсе не осведомитель. Меня никто не просит быть героем, а информация, которая им нужна, в конечном счете поможет многим людям. Людям, которые нуждаются в помощи. Отчаянно нуждаются.
– Но
– Министерство юстиции не интересует больная молодежь. Они хотят найти тех, кто ее заражает. И я тоже хочу.
– А тем временем все это ударяет по ребятам.
– По некоторым – возможно. Их не так много.
– Как ты снисходительно о них говоришь! – Пэт высвободила руку из руки Мэтлока. – Кто же принимает эти решения? Ты?
– Ты начинаешь прокручивать одну и ту же запись.
– Я
– Но теперь совсем иначе. Я видел всего двоих: один… отошел от дела, другой – это Гринберг. Ничего
