– Теперь будет горячая ванна и горячий сладкий чай! – бодро сообщил он. – И хватит меня пугать своими синюшными губами!
Я заметила, что у него самого дрожат руки и сам он неестественно бледный. Укрыв меня одеялом, он залпом выпил полбутылки коньяка, который стоял у меня в комнате.
– Ох, и испугался же я… – шепотом сказал он, присматриваясь ко мне. – Ты как?
– Холодно! – сказала я.
– Сейчас отнесу тебя в ванну!
В горячей воде мне сразу стало легче.
– Не бойся! Я уже оживаю, – сказала я. – Чаю!
– Сейчас! – засуетился Шломо. – Уже закипает.
Через минуту он по ложечке вливал в меня горячий сладкий чай.
– Пей больше! Надо, чтобы из тебя вся дрянь вышла!
Я выпила две чашки чаю. Шломо допил коньяк. Его тоже знобило. Только сейчас он заметил, что до сих пор ходит в мокрых брюках. Он стащил их смущенно и завернулся в полотенце.
– Спать! – сказала я, чувствуя, что после чая у меня закружилась голова и я снова отрубаюсь.
Как ребенка, Шломо уложил меня в постель.
– Все, спи. Я буду рядом, буду держать тебя за руку всю ночь. Если станет плохо или что-то будет нужно – сожми мою руку, я сразу тебе помогу.
Утром я проснулась на груди Шломо. Он еще спал, обнимая меня одной рукой, другой крепко сжимал мою ладонь. События вчерашнего вечера встали передо мной во всей своей неприглядности. Я попыталась высвободиться из крепких рук военного, но не тут-то было!
– Мацав! – вдруг заорал полковник, вскакивая с кровати. Я вздрогнула, испугавшись не на шутку.
– Шломо, что с тобой? – шепотом спросила я.
– Ничего! – Полковник еще смотрел на меня круглыми глазами секунд двадцать. Потом его лицо приняло со страдальчески-испуганное выражение, он бросился ко мне.
– Извини, военная привычка. Срочный подъем! Тебе стало лучше? Может, все-таки врача?
– Нет. Не надо! Голова еще немного болит, а так уже нормально. Хочу пить!
– Ты у меня не только пить, но и есть будешь! – сказал полковник озабоченно.
Шломо заказал завтрак в номер. Я медленно встала и сама дошла до ванной. Там я обнаружила постиранное и аккуратно развешанное свое белье, майку, джинсы и куртку. Когда он это успел?
Мы позавтракали в молчании. Полковник заставил меня съесть яичницу с овощами и два бутерброда с сыром. После третьей чашки кофе я почувствовала, что силы ко мне возвращаются.
– Ну и напугала ты меня вчера! – только и сказал полковник, тяжело вздохнув. – Чуть концы не отдал!
– Спасибо тебе! Я потом все тебе расскажу, можно?
Шломо кивнул. Я подошла к нему и обняла сзади. Полковник замер и сидел, не шевелясь.
– Ну, раз уж мы с тобой уже все равно провели вместе ночь… – сказала я и осторожно поцеловала Шломо. Мне показалось, он не поверил собственному счастью. К моему удивлению, он оказался очень стеснительным, хотя и страстным. Нежность нахлынула на меня водопадом и отпустила только спустя несколько часов.
– Что теперь будет? – тихо спросила я.
Полковник глядел в потолок и курил, вытянувшись в кровати и обнимая меня. Мне показалось, он думает о чем-то очень далеком.
– Не знаю, – наконец сказал он. – Сейчас поеду на базу, там у меня кое-какие дела остались. А вообще-то я хотел сделать тебе сюрприз – взял отпуск на Новый год. Из Тель-Авива твои вещи я уже забрал. Забудем обо всем и поедем с тобой в теплые края! Но перед этим мне надо будет сделать несколько звонков.
Я не знала, что и сказать в ответ. Полковник между тем снова стал серьезным и собранным.
– А можно я поеду с тобой? – спросила я. – Не хочу лежать тут одна!
– А ты сможешь?
– Думаю, да! – храбро сказала я. – Мне так даже легче будет!
– Ну… – полковник задумался. – В принципе, можно. Эх, была не была! Покажу тебе кое-что интересное! Что не каждый израильтянин-то видел, не то что турист! Собирайся!
Мы спустились с горы Кармель в сторону Голан.
– Ну, рассказывай, красавица, что с тобой приключилось!
Я, сгорая со стыда, рассказала.
– Вот сволочи! Вино и наркотики! Да они тебя на тот свет запросто отправить могли! – сказал Шломо и резко развернул машину. – Подожди, я заеду в этот проклятый бар.
– Может, не стоит… – неуверенно сказала я.
– Стоит! Как, ты говоришь, звали этого мерзавца диджея?
– Ицик. Не надо, Шломо!
Шломо припарковал машину у знакомого мне бара и вошел внутрь. Минут через десять он вернулся, багровый от ярости.
– Этому подонку повезло, – бросил он. – Его там не оказалось. Зато я купил вот это!
Он показал мне знакомую бело-голубую таблетку.
– Зачем? – выдохнула я испуганно.
– На экспертизу отправлю, чтобы знать, чем тебя траванули. А у этого бара будут большие проблемы. Я уже связался с моими друзьями в полиции. Все знают, что тут происходит, но закрывают глаза! Не первый случай отравления. Торгуют какой-то паленкой. Ты бы видела, что тут летом на набережной творится! Можно совершенно спокойно купить любую дрянь. Но ты мне должна обещать одну вещь.
– Какую? – спросила я.
– Ты никогда в жизни, нигде, ни при каких обстоятельствах больше не будешь пробовать наркотики. Никакие – ни траву, ни таблетки, ни лекарства, ни что-либо другое из этой дряни! Ты поняла?
– Да.
– Обещай!
– Обещаю. Мне и вчерашнего выше крыши хватило! Я точно не по этой части!
– То-то же, – вздохнул Шломо. – Наркотики в Израиле – огромная проблема, особенно для молодежи, почти все их так или иначе как минимум пробовали. Дело в том, что они тут очень доступны. А у арабов гашиш или листья каты вообще ничем противозаконным не считаются. Им нельзя употреблять алкоголь, а наркоту – пожалуйста. Вот и процветают тут наркоманы всех мастей. Моя дочь тоже этого не миновала, еле вытащили…
– Твоя дочь? – удивилась я. – Юдифь?
– На самом деле Дашка она. Ты пойми, девчонка росла здесь. Связалась с плохой компанией, точнее, с ее заводилой. Дискотеки, тусовки, а там без наркоты не обходится. Она подсела на экстази и прочую химию. Несколько месяцев лежала в специальной клинике, вышла оттуда другим человеком, потом познакомилась с будущим мужем… Сейчас все хорошо.
– А наркотики делают в Израиле или привозят откуда-то? Как ваше государство вообще такое допускает? Насколько уж Москва порочный город, но так свободно ничего не купишь! Ты мне объясни, реально законом наркотики запрещены или нет?
– В основном наркотики контрабандные, хотя гашиш и трава и местные есть. У нас на границе с Ливаном мы с этим имели дело несколько раз, перехватывали товар. Из Египта в Беэр-Шеву большие партии наркотиков везут. Из Голландии химию разную постоянно завозят. При желании можно тут купить и кокаин, и героин, и даже психотропы вроде ЛСД. Но самые популярные наркотики – трава, гашиш, экстази. Конечно, все это запрещено. В последнее время участились смерти из-за нового наркотика хагигат – это гремучая смесь нескольких наркотиков, включая героин. У меня есть подозрение, что его-то ты и попробовала. Я сначала испугался, подумал, что тебе перепала таблетка из партии ядовитых экстази, которые недавно к нам завезли, но там симптомы другие…
– Откуда ты это все знаешь, Шломо? – обалдела я.
– В моем подчинении много людей, в том числе молодых, – сказал полковник. – Я отвечаю за
