безопасность нашего государства в некотором роде. Я должен быть в курсе того, что происходит, чтобы быть нормальным командиром! Я считаю, что в Израиле чересчур либерально относятся к наркотикам. У нас даже политическая партия есть, которая выступает за легализацию марихуаны. И давай больше не будем об этом!
– Давай! – с облегчением ответила я.
– Это что еще за дела? – вдруг нахмурился Шломо, увидев, что на выезде из города перекрыта дорога и полно полицейских. – И тут балаган! Пойду разберусь, в чем дело!
Он вышел из машины и несколько минут говорил с полицейскими.
– Поедем другой дорогой, – сказал он, разворачивая автомобиль.
– Почему? Что там случилось?
– Полицейская облава. Накрыли подпольное казино. И бордель при нем! – сказал Шломо. – Прикинь, властям настучали жены посетителей!
– Классно! А в Израиле что, запрещены казино? – удивилась я.
– Конечно! Это же Святая земля, религиозное государство! – хмыкнул полковник. – А не то я бы показал тебе, как надо правильно играть в покер! Раньше казино были на кораблях, курсировали в нейтральных водах по Эйлатскому заливу. Весело там бывало! А потом их все в один день позакрывали, так и стоят теперь на приколе эти памятники порока. Ортодоксы считают неприемлемой легализацию азартных игр в стране. Сейчас серьезные люди играют за рубежом. А для всех остальных здесь в последние годы подпольных казино развелось – видимо-невидимо. На любой вкус. В основном «однорукие бандиты», конечно. Но есть и посерьезней штуки. У казино колоссальный оборот черных денег!
– И часто их находят и закрывают?
– Да иногда с десяток в неделю! Но закрывают одни – открываются новые. Ты же знаешь, как в Союзе когда-то: расцветает то, что запрещают. Сладость запретного плода – повышенная! С борделями та же штука. Вроде бы они запрещены официально, а на самом деле их сотни – на любой вкус и кошелек. А если обратиться к истории, то, как и у многих других народов, среди евреек тоже была широко распространена проституция, особенно – храмовая. Между прочим, единственной женщиной, которую пощадили евреи в Иерихоне, была проститутка Рахав, которая помогла израильским разведчикам. Проститутки тогда не объявлялись вне закона. Помнишь знаменитый спор о младенце двух женщин, пришедших к царю Соломону?
– Конечно!
– Обе они были проститутками, между прочим. И это не помешало мудрейшему из царей общаться с ними.
– Ничего себе! – глубокомысленно вздохнула я. – Такого я себе точно представить не могла!
– Поверь, бывает и не такое. Только не стоит быть ханжами и притворяться, что ничего не происходит и мы живем в чистеньком религиозном государстве! Что греха таить, я бывал в паре роскошных публичных домов, расположенных под землей, в военных бункерах, но я тебе этого не говорил! Остановимся на небольшой перекур? – спросил Шломо. – Ночь была тяжелой. Хочу еще кофе выпить. Глаза слипаются. Если честно, я здорово струхнул с тобой вчера…
– Да уж. Классный сюжет для желтой прессы: женатый израильский полковник и его русская подружка-фотограф, объев шаяся наркотиков в психоделик-баре, зимней ночью купаются в море!
– О, и не говори даже!
Мы остановились на берегу уже знакомого мне озера Кинерет. Пока шли к ресторанчику, Шломо в двух словах рассказывал об окрестностях.
– Озеро Кинерет длиной двадцать один километр, шириной двенадцать, а глубина его достигает сорок восемь метров. На его берегах расположен священный для евреев город Тверия. По берегам Кинерета места сплошь святые и для христиан. В Тавхе Иисус совершил чудо, накормив пятью хлебами и двумя рыбами пять тысяч голодных людей. Вон там, на горе, до сих пор сохранилось селение Магдал, откуда Мария Магдалина родом была. А где-то здесь на берегу Иисус с рыбаками разговаривал. Рыболовством занимались и на родине святого Петра, в Капернауме. По этому озеру Иисус шел аки посуху.
– Ты думаешь, это действительно могло быть?
– Ты знаешь, Карина, я довольно долго живу на свете и слишком много понял, чтобы удивляться чему- то и что-то сразу отрицать. В боях я несколько раз видел, как люди проявляют настоящие сверхспособности. Про Иисуса говорят, у него они от рождения были. Ведь иудеи не оспаривают тот факт, что он был необычным человеком. Споры идут только вокруг его мессианства. Я полагаю, он мог и по воде пройти, и руками исцелить, и еще много чего сделать – из разряда чудес. Хотя тут многие скептики, из ортодоксов, утверждают, что просто на Кинерете частенько туман по воде стелется и апостолы не заметили лодку… Если честно, я в это не верю. Как тогда быть с Петром, который тоже на воду ступил, а потом стал тонуть, оттого что усомнился?
– Шломо, а что за розовые купола на том берегу?
– Там живет в одиночестве грек, православный монах, и создал там дивный оазис. Тишина, павлины по дорожкам ходят, поле цветущее рядом. Люблю туда заезжать иногда, просто так, в тишине посидеть… – сказал Шломо задумчиво. – Там в храме такая фреска есть, она всю человеческую жизнь отражает: на ней рядом ангелы и слуги дьявола, все борются за душу человека – от рождения и до смерти, и особенно после…
У меня в ногах прошмыгнул зверек, вроде хомяка. Я непроизвольно взвизгнула и уцепилась за руку полковника.
– Кто это? Большая крыса? Или сурок?
– Нет, не сурок! Дорогая, тебе повезло. Мимо тебя только что прогулялся даман, ближайший родственник слона. Примитивное копытное, травоядное. Хорошо одомашнивается, кстати! Правда, не является кошерным, поэтому евреям его есть нельзя! А шапки мы зимой не носим. Наверное, потому они и сохранились!
– Что? Издеваешься?
– Нисколько!
Мы вошли в ресторан. Несмотря на неурочное время, там было довольно шумно. За сдвинутыми столами сидела компания человек тридцать православных батюшек при полном параде. Они шумно чокались и пили водку.
– О! Группа российских православных паломников на Святой земле! – сказал Шломо. – Поедем дальше?
– Карина! Ты? – Кто-то бросился из угла мне навстречу.
– Ой, Шмулик! Какими судьбами? – удивилась я. Мы с гидом радостно обнялись.
– Что еще за Шмулик? – грозно нависая над нами, спросил полковник. – Где я уже тебя видел?
Бедный гид смотрел то на меня, то на Шломо, растерянно хлопая длинными ресницами.
– Шломо, знакомься, это Шмуль, экскурсовод, он у Милы, той моей подруги, с которой мы на свадьбе были, в турфирме работает, – затараторила я, вклиниваясь между полковником и экскурсоводом. – Я с ним в Иерусалим и Негев ездила.
– А, Мила… Ну, здравствуй, Шмулик! – протянул полковник руку.
– Шломо Штерн? – неожиданно просиял Шмуль. – Добрый день! Вы меня не помните, я вас отвозил в мини-бусе, когда вы с американскими военными встречались.
– Точно! Все, вспомнил я тебя! – расслабился Шломо и улыбнулся. – Что тут у вас за балаган происходит?
– Ой, это не просто балаган, это кошмар какой-то! – залепетал Шмулик жалостливо. – Уже три часа пьют. До этого мы на экскурсии были на горе Фавор, у них был просто экстаз! Такие благостные, так истово молились! Перед облаком на колени вставали! Я чуть не прослезился. Потом попросили в хороший ресторан отвезти, рыбки поесть. У меня с хозяином тут договор, вот я и привез. Они сначала вина чинно выпили, за то, что сподобились на Святую землю приехать и великие святыни увидеть. А потом как пошло…
– Вы хотите, мы вам споем? – спросил подошедший к нам хорошо поддатый священник. – У нас сегодня такая радость – по святым местам поездили. Душа размаха просит!
– А гора Фавор издалека так похожа на женскую грудь! – восторженно вклинился в разговор еще один батюшка. – Совершенная форма! И монастырь на ней как сосок!
