Они двинулись на меня недружным строем. Страх, который переполнял меня, перерос в смешанное с ужасом безрассудство.
– Пошел ты, – хмыкнула я.
– Чего? – поднял брови Глова.
– Что слышал. Пошел ты знаешь куда, – выкрикнула я и схватила со стола бутылку. Ударив ею о стол, я выставила оскалившееся острыми краями бутылочное горлышко в сторону громил Гловы. – Я, конечно, со всеми вами не справлюсь, но хоть кого-нибудь оставлю без глаз, а может и с собой заберу!
– Брось «розочку», дура! – угрожающе произнес Гнусная Рожа. – Я ж тебе ее знаешь куда засуну?
– А ты подойди и забери, – истерически рассмеялась я. – Ну, где твоя хваленая смелость? Помнишь, как в сказке? Дед бил-бил, не разбил, баба била-била, не разбила….
– Вот сучара, – с восхищением произнес Витек и двинулся ко мне. Я, не мигая, смотрела ему в глаза. И в этот момент за спиной громил бахнула дверь, и резкий голос громко выкрикнул:
– А ну, руки в гору, палю без предупреждения!
Сергей не сразу видел Алису. Трое громил не самого дружелюбного вида закрывали ее от его взора. Глова сидел чуть поодаль с совершенно ошалевшим видом. Он так перепугался, что даже слегка пригнулся и втянул голову в плечи, как взволнованная черепаха. Трое его молодчиков на приказ поднять руки, отреагировали не сразу. Тяжело вздохнув, Сергей выстрелил в потолок.
Скособоченная люстра, у которой итак оставалось всего два рожка из пяти, прощально тренькнула и свалилась на пол с сухим звоном. Этот стеклянный хруст возымел свое действие. Команда Гловы трусливо дернулась и сделала попытку рассосаться по углам, как вспугнутые тараканы.
– Стоять, – рыкнул Сергей и дернул стволом. Мужчины послушно притормозили. Черный зрачок пистолета немигающее смотрел между ними, но видел каждого. Недружелюбное жерло небольшого вулкана было готово выплюнуть небольшую порцию лавы, но для каждого это могло означать смерть. Поэтому мужчины предпочли не дергаться.
Алиса стояла позади поднявших руки мужиков, растрепанная, с наливающейся предательской краснотой скулой, ощетинившись, как рысь. В ее кулачке блестело рваными краями коричневое горлышко пивной бутылки. Платье было порвано сбоку, а в разрезе сверкала молочной белизной незагорелая нога. Алиса молчала. Глова не произнес ни слова. По телевизору галдел стадион. Наши безнадежно проигрывали.
Плохо было то, что Алиса стояла на линии огня. Больше всего Сергей боялся, что она выкинет какую- нибудь глупость, например, бросится вперед, и тогда ею будут прикрываться, как живым щитом. И хотя она не двинулась с места, да и вообще не пошевелилась, Сергей увидел в ее огромных глазах знакомый огонек безумия, возникающий у каждого человека перед истерикой, неконтролируемой и неостановимой, как лавина.
– Сереженька, это ты что ли? – с ласковым удивлением осведомился Глова. – А что это ты тут делаешь? Неужто за девчонкой приехал?
– Не твое дело, – огрызнулся Сергей.
– Как это – не мое? – закудахтал Глова. – Очень даже мое. Тимофей Игоревич, кстати, в курсе. Девочка мои бабульки куда-то дела, а отдавать не хочет. Так что ты, Сереженька, Тимофею Игоревичу привет передай, а сам девочку оставь и езжай своей дорогой. Мы возражать не станем!
Один из громил с бычьей мордой гнусно ухмыльнулся. Сергей бросил взгляд на Алису. Она не шевелилась, но к безумию в ее глазах примешалось отчаяние. Сергей сообразил, что она держится из последних сил, на каком-то остатке сил, который вот-вот лопнет, как скрипичная струна.
– Отошли к стенке, быстро! – скомандовал Сергей. Громилы, нерешительно переглянулись, но после быстрого кивка Гловы, злобно поджавшего тонкие губы, подчинились. – Алиса, – скомандовал Сергей, – иди сюда.
В этот момент он испугался, что она побежит, бросится к нему на шею, закрыв его собой, и тогда нерадивые коммандос Гловы вытащат пушки и начнут пальбу. Но она пошла вперед медленно, как сомнамбула, печатая шаг, как удалой гренадер.
Глаза ее были пусты.
Совсем.
Как у принявшего дозу наркомана.
Несмотря на оравший телевизор, в домике как будто в пустыне, было странно тихо, точно шумы галдевших фанатов в старом китайском ящике не касались этого мира. Звуки телевизора вязли в воздухе, как в густом киселе. Даже мухи перестали жужжать. Были слышны только удары каблуков о деревянный пол, глухие, но отчетливые.
Алиса обошла Сергея, зашла к нему за спину и привалилась к нему острыми лопатками. Встав за Сергеем, она закрылась им, как щитом. Вздох, который вырвался у нее, был тих, но многозначителен.
– Зря ты, Сереженька, в это дело ввязался, – с сожалением крякнул Глова и сплюнул на пол.
– Тебе же, козлу, сказали, чтобы ты не трогал девчонку, – процедил Сергей.
– У Тимофея Игоревича в этом деле свой интерес? – изумился Глова. – И я об том не знаю?
– У Тимофея и спроси, – парировал Сергей. – Мне он о своих планах не докладывает. А тебе, душному козлу, велели с Красногорки убираться.
– Чего? – не понял Глова.
– Чего? – передразнил Сергей. – Книги читать надо было в детстве. Тимофей сказал – девчонку не трогать, а ты куда полез?
Глова улыбнулся одними губами, став похож на старую кобру.
– Эх, Сереженька, глупый ты. Молодой потому что. Думаешь, я дурак и не понимаю, почему ты так сучку эту оберегаешь? С Тимофеем я еще насчет нее поговорю. И после этого разговора, надеюсь, ты в наши дела вмешиваться уже не будешь.
Голос Гловы стал угрожающим. Последние слова он прошипел, давясь ими, как закипевший чайник паром. Сергей слегка пожал плечами.
– Я делаю то, что мне велели. И тебе советую. Не думаю, что Захарову понравится то, что ты тут устроил. А сейчас мы уедем. Ключи от машин давайте.
Громила с гнусной мордой после недолгих колебаний бросил Сергею ключи. Шофер Гловы, после кивка хозяина сделал то же самое. Сергей слегка толкнул спиной прижавшуюся к нему Алису.
– Алиса, иди к выходу. Медленно, не беги. Подойди к моей машине и жди там. Машина на улице, за воротами. А вы – мобильники на стол!
Четыре телефона с негромким пластмассовым стуком оказались на столе. Сергей, недолго думая, сунул их в карман.
– А как мы отсюда выберемся? – возмутился громила с гнусной мордой.
– Пешочком, – любезно подсказал Сергей. – Или на автобусе. Остановка в двух километрах. Можно на электричке, но она только вечером будет. Так что отдыхайте, наслаждайтесь природой, будьте счастливы и всех вам благ! Если кто-то выйдет из дома до того, как мы уедем, пущу пулю между глаз. Понятно?
Три головы согласно закивали, а Глова поморщился и отвернулся с презрением. Сергей вышел на улицу спиной вперед и, захлопнув за собой дверь, накинул на петлю навесной замок. Замок был хлипкий, петля тоже держалась на честном слове, но хотя бы на пару секунда она задержала бы всю эту гоп-компанию. Во всяком случае, выбраться из дома бесшумно им бы не удалось.
Алиса деревянными шагами шла к воротам. Уже у самой калитки она стала как-то странно крениться на бок, а потом упала. Сергей со всех ног бросился к ней. Ее глаза были бессмысленными, как у куклы. Она вздрогнула, когда он прикоснулся к ней, а потом затряслась, как в агонии.
– Алиса, ты слышишь меня? – негромко произнес Сергей. Алиса не ответила. Ее зрачки вращались безумной каруселью, а рот исказила гримаса. Она явно готовилась орать. Сергей размахнулся и отвесил ей звонкую оплеуху.
– Соберись, – рыкнул он. – Вставай. Мы сейчас уедем!
Алиса затрясла головой. Удар пришелся по многострадальной скуле. Ей, видимо, было очень больно, но именно эта боль и отрезвила ее. Стеклянная пелена рухнула из ее глаз, она часто-часто заморгала и задышала, как загнанный пес в жару, только что язык не высунула.
– Встать можешь? – почти грубо спросил Сергей. Истерика была крайне не вовремя. Ему было некогда возиться с ее слезами. Двери дачи могли в любой момент распахнуться, и оттуда началась бы пальба. Алиса
